Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Когда после первых нескольких минут вы понимаете, что все функционирует превосходно, – писал Уилбур, – то испытываете такой восторг, что его почти невозможно описать. Никто, кроме тех, кто чувствовал это сам, не в силах понять, каково это. Это воплощение в реальность мечты стольких людей о полетах в небе. Это чувство можно описать как ощущение совершенства мира, смешанное с восторгом, который заставляет каждый нерв дрожать подобно натянутой струне, если вы можете представить себе такое сочетание».
Когда взлетаешь, писал Орвилл, земля представляет собой «настоящее расплывчатое пятно», но с набором высоты объекты внизу становятся четче:
«На высоте в сотню футов [30 метров] вы не чувствуете вообще никакого движения, за исключением ветра, бьющего в лицо. Если вы перед взлетом не позаботились о том, чтобы пристегнуть свой головной убор, то к этому моменту вы, скорее всего, уже лишитесь его.
Пилот тянет рычаг: правое крыло поднимается, и машина поворачивает налево. Вы делаете очень короткий разворот, но не испытываете ощущения, будто вас выбрасывает с сиденья, которое часто бывает во время езды на автомобиле или в поезде. Вы оказываетесь перед точкой, откуда стартовали. Объекты на земле кажутся движущимися намного быстрее, хотя вы не ощущаете изменений в силе воздействия ветра на лицо. Теперь вы понимаете, что двигаетесь по ветру.
Приблизившись к точке старта, пилот выключает мотор, когда самолет находится еще на значительной высоте. Машина снижается по инерции под углом к земле, скользит по ней от 50 до 100 футов [15–30 метров] и замирает. Хотя зачастую она приземляется на скорости миля в минуту [96,5 километра в час], вы вообще не чувствуете удара и фактически не можете назвать точный момент, когда она касается земли.
Мотор расположен близко позади вас, и на протяжении всего полета вы слышите почти оглушающий рев, но, к вашему огромному удивлению, вы не замечаете его, пока он не прекратится!»
К этому времени братья уже охотно звали семью и друзей смотреть на полеты. Епископ Райт и Кэтрин, Лорин с женой и детьми и 17 друзей и соседей приезжали кто на трамвае, а кто на автомобиле, и многие не по одному разу.
Среди них были жившие в соседнем доме Джон Фейт и его сын Джордж. Торренс Хаффман, который больше не сомневался в братьях, привез троих своих детей. Приезжали также Чарльз Уэбберт, бакалейщик Фрэнк Хэйл и аптекарь У. Фаутс, чьи заведения располагались рядом с велосипедной мастерской на 3-й Западной улице, а также Фрэнк Хэмбергер, торговец скобяными изделиями, товары которого Уилбур и Орвилл помогали спасать во время наводнения 1898 года.
Днем 5 октября 1905 года в присутствии более чем десяти очевидцев Уилбур сделал над полем 29 кругов и приземлился, только когда у него закончилось горючее.
«Я видел, как Уилбур за один полет продолжительностью 38 минут и 4 секунды пролетел 24 мили [38,6 километра]», – записал епископ. Один этот полет был длиннее, чем все 160, совершенных за три предыдущих года.
К моменту окончания испытаний братья Райт совершили в Хаффман-Прейри 105 «стартов» и решили, что пришло время выставить их детище, «Флайер III», на продажу.
К этому времени дейтонская пресса, наконец, проснулась. «Дейли ньюс» писала, что, по свидетельствам местных жителей, Райты совершают сенсационные полеты каждый день. Газета приводила слова аптекаря У. Фаутса:
«Когда я приехал в Хаффман-Прейри, то ожидал увидеть чью-нибудь сломанную шею. А увидел я, как машина весом 900 фунтов [408 килограммов] парит в воздухе подобно орлу… Тем же вечером я рассказал об этом приятелю, а он повел себя так, будто я рехнулся или вступил в клуб лжецов».
В Хаффман-Прейри приехал американский корреспондент немецкого журнала по аэронавтике и приступил к написанию серии статей о братьях Райт. Французы начали наводить справки.
Октав Шанют побудил братьев еще раз попытаться вызвать интерес к их изобретению в Вашингтоне в расчете на то, что новый глава Управления артиллерийско-технической службы генерал Дж. Бэйтс может иметь другое мнение по их проблеме. Райты написали снова. Их предыдущее предложение было «изучено недостаточно», указали они в письме от 9 октября. «Мы не хотим вывозить свое изобретение за границу до тех пор, пока не сочтем это необходимым, и потому пишем еще раз, повторяя наше предложение».
К этому времени братья раз за разом совершали на своем самолете управляемые полеты протяженностью 40 километров и более. Но ответ из Вашингтона, как написала Кэтрин епископу, был таким же, «какой они получили в прошлый раз». Единственное отличие заключалось в том, что им сообщили: для рассмотрения вопроса об их машине они должны предоставить «чертежи и описания… необходимые для постройки», а это Райты делать отказались.
Они предприняли еще одну попытку, поинтересовавшись, какие требования к характеристикам аппарата предъявляет Управление, но им ответили, что Управление не имеет желания формулировать какие-либо требования до тех пор, пока машина не будет изготовлена и не сможет обеспечивать «горизонтальный полет и нести на себе испытателя».
Можно было запросить образцы фотографий «Флайера III» в действии, кроме того, проблему можно было бы решить, если бы кто-нибудь из Вашингтона приехал в Хаффман-Прейри. Когда братья рассказали Октаву Шанюту, какие ответы присылает им Управление, он сделал вывод: «Эти парни – просто стадо ослов!»
Переговоры с англичанами застопорились, поэтому Уилбур сообщил группе заинтересованных лиц в Париже, что они с Орвиллом готовы обсудить продажу «Флайера III» французскому правительству.
В последнюю неделю 1905 года епископ Райт записал в своем дневнике:
«Четверг, 28 декабря. Утро было прекрасное, и зажигать огонь не было нужды. Приехал француз по имени Арнольд Фордайс, чтобы навести справки и договориться о продаже летающей машины. Они согласовали условия».
Фордайс представлял синдикат богатых французских бизнесменов, но Райты предполагали, что решение будут принимать французские военные, и они оказались правы. Синдикат покупал «Флайер» в качестве дара французскому правительству. В соответствии с соглашением братья должны были получить один миллион французских франков (200 000 долларов) за одну машину при условии, что они проведут демонстрационные полеты, во время которых та выполнит определенные требования по высоте, дальности и скорости.
Окончательно об условиях предстояло договариваться с французской комиссией, которая должна была прибыть в Дейтон. Между тем французы положили сумму в 25 000 франков, или 5000 долларов, на депозит в нью-йоркском банке. По тем временам 200 000 долларов были огромной суммой. Но и 5000 долларов, которые братья должны были получить, как бы ни пошли дальнейшие переговоры, с лихвой покрывали все понесенные ими расходы, начиная с первой поездки в Китти Хок.
