Софи вздрогнула и покорно взглянула на него. Снова обругав про себя Саймона, Айвес нежно поднял ее и, ласково поглаживая напряженные плечи, поцеловал.

— Я не Саймон, — прошептал он. — Доверься мне, и я доставлю удовольствие нам обоим.

— Почему я должна доверять тебе? — тихо спросила Софи.

— Не могу привести тебе никакого довода, милая. Но я прошу тебя об этом. Разве я хоть раз причинил тебе боль?

Софи отрицательно покачала головой, с изумлением ощутив, что ей приятны объятия Айвеса. Когда он неожиданно наклонился и поцеловал ее в шею, Софи охватила дрожь, не имеющая ничего общего со страхом. Айвес нежно гладил ее плечи и спину, и напряжение постепенно стало таять.

Решившись на супружеские отношения, Софи не возразила, когда губы Айвеса отыскали ее рот. Поцелуи не напоминали ничего грубого или отталкивающего; наоборот, прикосновения были нежными и манящими, его горячий язык то проникал внутрь, то убегал. Никогда прежде Софи не испытывала подобного чувства: казалось, что крепкое вино разливалось по ее жилам, а в самом низу живота разгорался огонь. Она со страхом отметила, что эти объятия доставляли ей только наслаждение, и впервые захотела сама прикоснуться к мужчине.

Софи никогда по своей воле не обнимала Саймона, но сейчас инстинктивно прижалась к Айвесу, восхищаясь его мощным телом и исходившим от него манящим жаром.

Восприняв ее робкие объятия как поощрение, Айвес позволил немного проявиться своей тщательно скрываемой страсти; его поцелуи стали более настойчивыми, и он прижал Софи к своему затвердевшему жезлу.

Она не отстранилась, но Айвес сразу почувствовал напряжение в ее теле, сопротивление, которого не было мгновение назад. Подавив стон и совершенно не представляя, как переживет эту ночь, он снова принялся гладить спину и плечи Софи. С трудом оторвавшись от ее губ, Айвес хрипло произнес:

— Я хочу тебя, Софи. Я не всегда смогу быть нежным с тобой. Я постараюсь, но во мне скрывается такая страсть, что, боюсь, как только она вырвется… — Его руки сжали хрупкие плечи Софи. — Ты меня понимаешь?

Софи пытливо вглядывалась в его смуглое лицо, вдруг отчетливо поняв, что намеренно этот человек никогда не сделает ей больно. Не сводя с него глаз, она прошептала:

— Только не причиняй мне боли.

— Никогда, милая, никогда! — И Айвес снова заключил ее в объятия.

Теперь дороги назад не было, да и в глубине души Софи признавала: ей хотелось, чтобы эта невероятная магия, которой Айвес окружил ее, продолжалась, и отчаянно хотелось убедиться в том, что не все мужчины так грубы, как ее первый муж маркиз Марлоу.

Айвес долго целовал Софи, стоя перед камином, его руки легко и нежно порхали по ее телу. Страха уже не было. Она выгнула спину, когда горячая ладонь Айвеса скользнула ей на бедра; ее груди наполнились и заныли, едва коснувшись мощного торса Айвеса.

Он неожиданно сжал ее грудь и стал гладить сосок; Софи вскрикнула и прижалась еще теснее, умоляя продолжать эту ласку. Она почувствовала улыбку на его губах и, к их обоюдному изумлению, легонько укусила Айвеса.

Он крепче стиснул ее грудь и прошептал:

— Будь осторожна, дорогая. Я возвращаю так, как получаю.

Софи вздрогнула, но уже не от страха, и ее язык смело проник в рот Айвеса. О, как сладостно! Опасно и так волнующе!..

«Это настоящее волшебство, — подумала Софи. — Волшебство и черная магия». Их языки соприкоснулись, и ее охватил такой неописуемый восторг, что она вся затрепетала. Стон Айвеса, его учащенное дыхание и быстрые, неконтролируемые ласки говорили о том, что он тоже погрузился в эту черную магию. Софи с радостью ощутила: захватившие ее эмоции переполняют и Айвеса.

Она даже не заметила, как муж снял с нее халат и стянул вниз шелковую рубашку; лишь с трудом осознавала, что это ее, ее обнаженное тело ласкают руки Айвеса. За всю свою жизнь Софи не чувствовала ничего подобного и хотела, чтобы это продолжалось и продолжалось.

Медленно и терпеливо Айвес погружал ее в огонь страсти, нежными ласками и поцелуями показывая, сколько удовольствия может принести одно только прикосновение. Когда он осторожно опустил Софи на ковер у камина и сам сбросил халат, она, совершенно поглощенная своими чувствами, не протестовала.

Горячее сладостное прикосновение его губ к ее затвердевшим соскам заставило Софи застонать и выгнуться. Жаркая волна прокатилась от груди к низу живота, и возникшая там тягучая боль расплылась по всему телу, не давая возможности думать о чем-то еще, кроме этой растущей боли и необходимости успокоить ее.

«Господи, какая же она удивительная!» — подумал Айвес, чувствуя, что охватившая его страсть граничит с безумием. Желание поскорее удовлетворить неумолимые требования своего тела боролось с необходимостью действовать медленно, дабы разжечь в любимой такой же любовный жар, какой испытывал он сам.

Он с силой прижал Софи к себе, откровенно давая ей возможность ощутить всю полноту страсти, кипевшей в нем.

Она застыла, почувствовав настойчивое прикосновение его возбужденного естества, и мгновенно всплыло воспоминание о Саймоне, причинявшем ей боль этим мужским «оружием». Охваченная ужасом, Софи резко оттолкнула Айвеса.

— Нет, — застонала она. — Пусти меня! Нет! Ты больше не причинишь мне боли!

Застонав, Айвес повалился на спину. Страшные проклятия в адрес ее первого мужа вертелись у него на языке, но, подавив желание выругаться, он посмотрел на Софи.

Ее дыхание было учащенным, обнаженная грудь ритмично вздымалась, розовые соски сделались твердыми от его ласк.

Айвес в отчаянии закрыл глаза, когда острое лезвие желания пронзило его при виде золотистых завитков в заветном треугольнике. Господи, что же делать?

Страх и желание переплелись в душе Софи, когда она взглянула на Айвеса. Голый, он казался огромным и опасным, но не делал никаких движений в ее сторону, и на его. лице не было ни ярости, ни злости. Поняв наконец, что мужчина не имел намерения изнасиловать ее, Софи несколько успокоилась. Если бы она осмелилась так оттолкнуть Саймона, он избил бы ее и заставил покориться. Но Айвес…

— Ты, должно быть, считаешь меня очень капризной?

Айвес заставил себя улыбнуться.

— Не капризной, а здорово напуганной негодяем, с которым я охотно остался бы наедине на несколько минут…

Софи не слушала, ее взгляд скользнул по его широкой гладкой груди, плоскому животу и неожиданно наткнулся на бесстыдно возвышавшееся мужское достоинство. Дыхание Софи участилось, а боль внизу живота стала нестерпимой.

Она никогда прежде не видела обнаженного мужчину и никогда раньше не испытывала желания…

Айвес замер под ее изумленным взглядом. Он ждал, боясь нарушить сосредоточенность Софи. Словно завороженная, она робко дотронулась до его жезла, и тут же нежные пальчики прочно сомкнулись вокруг него. Айвес вздрогнул и застонал.