Сергей сложил на груди руки и продекламировал дикторским голосом:

— «ЗАЛОЖНИК КИБЕР-ТЕРРОРИСТОВ ОСВОБОЖДЕН! Сегодня корреспондентке «Этрусского Израильтянина» стали известны подробности беспрецедентного террористического акта, когда в заложники был взят не человек, а его сознание. Чеченский дипломат М. Гулиев, поддавшись на соблазнительное предложение лже-бизнесменов из Израиля, отправился на виртуальные переговоры с ними, не приняв должных мер безопасности. В результате к Гулиеву, ввязавшемуся в виртуальную дискуссию, было применено сильное внушение, которое полностью блокировало его разум и ввело его в состояние, близкое к состоянию полугодовалого ребенка. Террористы потребовали выкуп в сто пятьдесят тысяч евро, пообещав взамен сообщить «ключевое слово» (Жиган хохотнул, но снова взял серьезный тон) …с помощью которого сознание чеченского дипломата могло быть освобождено. Поиск террористов и обследование Гулиева несколькими известными психиатрами и гипнотизерами ничего не дали. Родные дипломата были вынуждены перевести требуемые деньги на анонимный счет похитителей, после чего похитители выполнили свое обещание и рассказали, как вывести дипломата из состояния кибер-гипноза. Сообщают, что дерзкий акт майнднэпинга — дело рук хакерской банды «Вольные Стрелки». В настоящее время М. Гулиев чувствует себя хорошо, но категорически отказывается пользоваться не только компьютером (Жиган уже не мог сдерживаться и расхохотался вовсю, однако продолжал) …не только компьютером, но и факсом, ксероксом и микроволновой печью».

— Обувь нашим ведущим предоставлена фирмой «Красный треугольник», а мозги — фирмой «Красный рубильник», — заметил я с саркастической усмешкой, передразнивая дикторский тон Жигана. — Толку-то от вашего дерзкого похищения? Просадили все в тот же час…

Не то чтобы я брюзжал, но случай был, по-моему, и вправду дурацкий. Разбив полученную сумму на две части, Саид перевел половину электронных денег в одну из «прачечных» острова Науру, другую половину — на счет липовой строительной фирмы в Москве. Затем последовало еще одно разбиение, теперь уже на четыре «прачечные». В конце концов Саид снова свел все деньги — за вычетом комиссионных для «прачечных» — в приличном британском банке. И тут же рванул на «Сотби». По словам Жигана, это была классическая схема тройной проверки: «три переадресации равны одному побегу». Электронные аукционы с их системой гарантированной анонимности являлись не менее надежным способом отмывки денег, чем банки в оффшорных зонах.

Я участвовал в сетевом аукционе только один раз, да и то в шутку — когда на «Молоток» выставили очки Павловского. Ходили слухи, что внизу каждого стекла наклеен жидкокристаллический мониторчик, на который идет прямая трансляция «оттуда». Этим, в частности, объясняли привычку Глеба Олеговича смотреть на собеседника поверх очков, словно они ему не очень нужны. Торги вокруг чудо-стекол надоели мне уже через час, а сам аукцион длился еще целых двое суток. Подозреваю, что связано это было не с высокой технологией очков, а с огромным числом желающих расквасить знаменитые стекла; по крайней мере, опытный политолог Марина Литвинович именно после этого аукциона ввела в обиход понятие «рефлекс собаки Павловского».

Но то было десять лет назад. Я и предположить не мог, что на современном электронном аукционе торговля заканчивается быстрее, чем закипает литровый чайник. Когда мы с Жиганом вернулись с кухни, почти вся сумма была потрачена. А чертов ценитель технического антиквариата Саид сообщил нам, что теперь у него есть действующая модель пневмогидравлического компьютера, построенная в конце XVIII века. Как выяснилось позже, все эпитеты были верными, кроме «действующей». Мы успокаивали Саида тем, что это не самый ужасный вариант. За те же деньги и на том же аукционе он мог приобрести «солнечный компьютер индейцев Майа», для установки которого понадобилось бы небольшое футбольное поле, не говоря уже о солнце, которого в нашем городе не дождешься.

— Кстати, Саид хочет повторить этот надир с кибер-гипнозом, но я его отговариваю, — сообщил Жиган.

— Да, пожалуй, не стоит увлекаться, — согласился я. И вернулся к главной причине своего визита. — Слушай, а ты не мог бы отследить, откуда со мной говорит эта новая «Орлеанская»? Я бы сейчас ее вызвал с твоей машины, а ты бы…

— Как два байта! У меня старый пенть на кухне, с этой тачкой в шаре. Вы садитесь тут и вызывайте ее, когда я крикну. Я попробую с вашим колом свою кукушку послать. И сам послежу по логам.

— Отлично. Жду твоей команды.

Жиган удалился на кухню. Вскоре оттуда донеслось приглушенное стрекотание клавиш — словно какие-то зверьки забегали за стеной. Любопытно, сколько еще народу вот так же бегает сейчас пальцами по клавишам? Они и сами в такие моменты чем-то похожи на сусликов или белок. Я закрыл глаза. Где же это было?…

Тарту, точно. Парк над университетом. Зеленая лужайка недалеко от Мостика Ангелов. На лужайке кружок белок, в центре кружка — старик-мусорщик. Он бросает белкам орешки, а они точно молятся ему: сидят на задних лапках и тихонько перебирают в воздухе передними, ожидая…

— Поехали, профессор!

То, что появилось в комнате после набора адреса, заставило меня непроизвольно отпрянуть. Никогда не думал, что стандартный домашний 3D-дисплей Жигана позволяет создавать такие конструкции. Прямо передо мной сидел каменный сфинкс высотой в три этажа. Вдалеке позади него виднелось море. Влево и вправо, насколько хватало глаз, простирался белый песок.

— Чтобы пройти, нужно отгадать загадку!!! — прогрохотало чудовище. — Слушай внимательно, чужеземец!!! «Утром на четырех, днем на двух, вечером на трех» — что это?! Если не ответишь, умрешь!

Я облегченно вздохнул. Уж эту-то загадку я знаю.

— Это человек. Ребенком ходит на четырех ногах, взрослым — на двух, в старости — на трех, то есть опирается на палку.

— Неверно. Ты — старый человек, но палки твоей я не вижу, ты ходишь на двух. А сейчас на шести сидишь — две твоих, четыре у кресла. У тебя еще две попытки, отвечай!!!

Вот это поворот! Но что же тогда? Четыре, два, три… Как раз на днях я вспоминал какую-то похожую комбинацию чисел…

— Это значимые состояния игры «Жизнь», — не очень уверенно заговорил я. — Если четыре соседа у живой клетки, она умирает от тесноты. Два соседа — клетка остается живой, ничего не меняется. А если три соседа около пустой клетки, там рождается новая живая.

— Теплее, теплее… и все равно неверно! — На лице сфинкса появилась тонкая и страшная улыбка. — Последняя попытка у тебя, смертный!!!

Я не знал, что ответить. Может, Земля? На трех китах, четырех слонах… Или слонов тоже три? Но черепаха-то одна! 3,2,4… Номер в отеле, где останавливался двойной агент из «Человеческого фактора» Грина? Нет, это совсем далеко, хоть он и вправду останавливался в 324-м. Дали бы мне день-два — может быть, и нашел бы ответ…

Блин, а почему я, собственно, должен его искать?! Испугавшись иллюзорного сфинкса, я автоматически принял его игру на его условиях!

— Иди ты в жопу со своими загадками, — спокойно сказал я.