– О Господи, – выдохнула она. – Из этого ничего не получится.

Тео опустил глаза.

– Не могу с тобой согласиться.

– Если мы это сделаем, все изменится, Тео! Ты все еще хочешь, чтобы мы остались только друзьями?

– Черт, нет.

– Потому что я уже точно не хочу проснуться с тобой утром и услышать, что мы опять совершили ошиб…

Тео схватил ее, поцеловал и начал теснить к дому. Когда они приблизились к раздвижной двери, ведущей в гостевую комнату, он ловко завел руку ей за спину, повернул ручку и широко распахнул дверь. При этом он ухитрялся одновременно стаскивать вниз лямку купальника с плеча Люси и подталкивать ее внутрь.

– У тебя неплохо получается, – проговорила она ему в губы.

– Я очень давно не практиковался.

– Неужели? А я так даже не помню, что происходит потом.

Оба рассмеялись, продолжая целоваться. Тео толчком ноги закрыл дверь у себя за спиной.

– Ты в хороших руках, Люси Каннингем.

Люси целых пять минут ходила по комнате и регулировала освещение. Она все еще была в купальнике. Мысль о том, чтобы оказаться голой в присутствии мужчины после стольких лет, повергала ее в панику.

– Ты опять убегаешь.

– Нет, я не убегаю. – Она оставила включенной лампочку для чтения в шестьдесят ватт в углу огромной спальни и набросила на нее свое оранжево-розовое платье, приглушая яркость. Потом отступила назад, чтобы полюбоваться тем, что у нее получилось.

– Я тут уже умираю, Люс.

Люси повернулась и увидела Тео, раскинувшегося обнаженным на постели королевских размеров. В этом мужчине явно не было ничего умирающего или даже увядающего. От него просто дух захватывало: длинный, поджарый, мускулистый, в идеальной физической форме. А его широкую грудь покрывал светло-каштановый пушок. Полоска волос сужалась и темнела, указывая, как стрела, прямо на…

Люси прикусила губу, чтобы не застонать. Она подняла взгляд на его красивое лицо и сама не знала, то ли страх не позволил ей получше разглядеть то, что находилось у него между ног, то ли она просто решила приберечь лучшее напоследок, как в детстве, когда она имела привычку съедать сначала весь круглый кекс, а уже потом верхний слой глазури.

– Люси, иди сюда.

Она присела на край кровати. Тео взял ее за обе руки.

– Ты дрожишь. Почему?

– Это глазурь на кексе. – Он высоко вскинул брови:

– Да, это, конечно, будет. Но у тебя мокрый купальник. Сними его.

Легко ему говорить. Вот он лежит, уверенно вытянувшись поверх покрывала, выставив на обозрение каждый дюйм своего тела. Наверное, постоянное посещение раздевалок приучает мужчин абсолютно не стесняться наготы. А то, что тело Тео не имеет никаких видимых дефектов, тоже играет свою роль.

– Я пока не готова, Тео.

– Зато я был готов в течение всего вечера, если ты этого не заметила. – Улыбка Тео была мягкой, но его глаза возбужденно горели. Он провел кончиками пальцев по ее щеке, нежно взял за подбородок. – Ну же. Посмотри на меня. Увидишь, как сильно я тебя хочу.

Люси колебалась.

– Ну хорошо. Тогда почувствуй, как сильно я тебя хочу. – Люси крепко зажмурилась и позволила Тео взять свою левую руку и подтянуть к своему телу. Ее пальцы встретили нечто бархатисто-гладкое и теплое. Потом они сомкнулись вокруг чего-то большого и твердого, и, не открывая глаз, она ощутила себя на шоу фейерверков Дня независимости.

– О Господи, Тео.

– Вот как сильно я тебя хочу. – Люси застонала.

Тео оставил ее руки там, где они находились, и спустил обе бретельки ее купальника. Все еще не открывая глаз, Люси почувствовала, что ее груди обнажились навстречу воздуху, экстазу и тревоге, которые борются друг с другом за первенство. Потом Тео нежно погладил ее и сказал:

– Ты такая красивая, Люси. – И экстаз победил. Глаза ее оставались закрытыми, но руки заскользили вдоль его тела. А ладони Тео ласкали ее. Потом Люси почувствовала его рот, влажные и теплые губы, накрывшие ее левый сосок. Он лизал, покусывал, пощипывал и посасывал его до тех пор, пока она не начала извиваться и стонать, потрясенная тем невероятным ощущением, которое испытывала.

– О, Тео…

Он оставил ее грудь и поцеловал в губы, притянув на себя сверху.

Люси открыла глаза.

– Только это имеет значение, Люси. Ты и я. Единственное, что может нам помешать, – это если ты не захочешь.

Она вдруг рассмеялась и вырвалась из его рук.

– Хорошо. Я сейчас вернусь.

– Куда ты? – Тео казался встревоженным.

Люси спрыгнула с большой кровати и подбежала к туалетному столику. Она стала копаться в сумке в поисках маленькой ночной сорочки, которую захватила с собой. Нашла ее, торжествующе подняла, зажав в кулаке, и крикнула:

– Кто меня теперь любит?

Тео снова рухнул на подушки и расхохотался. Когда Люси через несколько секунд вернулась, он так и лежал, прикрыв глаза согнутой рукой, его тело оставалось прекрасным, а плоть – восставшей.

– Я готова, Тео.

Он открыл глаза и улыбнулся стоящему перед ним видению. Люси распушила волосы полотенцем и надела маленькую ночную сорочку, нечто коротенькое, с большим вырезом и абсолютно прозрачное. Сквозь ткань сорочки были видны округлые женские формы с выделяющимся темным треугольником внизу живота и темными, твердыми бугорками сосков. Глаза Люси были широко открыты. Улыбка казалась смущенной. Густые волосы спутаны, а сочетание уязвимости и агрессивной сексуальности заставило Тео усомниться, сможет ли он одновременно защитить и обольстить ее.

Но когда Люси забралась на кровать и приблизилась к нему, Тео и думать забыл о защите и занялся непосредственно обольщением. Он приподнял ее и поцеловал. Его руки сжимали ее предплечья, губы впивались в ее губы с отчаянием долго сдерживаемой жажды.

Обхватив Люси руками, Тео тесно прижал ее к себе. Он чувствовал каждый кусочек тела Люси, каждый изгиб, каждую выпуклость и впадинку. Он чувствовал ее груди, тесно прижатые к его грудной клетке, соски, похожие на маленькие камушки, он чувствовал жар, заключенный между ее бедрами.

Его губы и язык ласкали ее рот, открывали ее, погружались в нее, и хотя ему было приятно ощущать прижавшееся к нему тело, он не мог продержаться так долго. Ему необходимо было двигаться. Тео просунул руку сзади под ночную сорочку и поднял ее выше округлых полушарий. Он ласкал спину Люси, обхватив руками ее талию, гладил живот, бедра, груди, а подол невесомой ночной сорочки прикрывал его руки. Тео бы хотелось, чтобы она была совсем голой, но если в этом маленьком кусочке ткани Люси чувствует себя комфортнее, то он потерпит.