Ленская увидела на полу возле батареи парового отопления какой-то клочок бумаги и машинально подняла его. При этом от резкого наклона кольнула в пояснице привычная боль, но Ленская усилием воли велела боли заткнуться и распрямилась, сжав зубы.

В руке у нее лежала небрежно смятая желтоватая бумажка, разграфленная типографским способом. На ней были от руки записаны несколько цифр и букв. Александра Павловна наморщила лоб – что-то эта бумажка ей напомнила, но вот что…

До поры она спрятала находку в пластиковый пакет с вещественными доказательствами и продолжила поиски.

Что-то ей не нравилось в этом преступлении.

То есть, разумеется, Ленской, как всякому нормальному человеку, не нравилось всякое преступление, в особенности такое страшное, как убийство. Но в каждом преступлении присутствовала какая-то логика, какое-то внутреннее соответствие. Имелся серьезный мотив, возможность преступления, способ. А здесь… возможных мотивов слишком много, а это значит – нет пока ни одного настоящего. То есть он, конечно, есть, но она, майор Ленская, не может его увидеть… И вот теперь, вместо того чтобы разобраться с этим мотивом, она ищет сама не знает что… вчерашний день…

Александра Павловна прекратила поиски, села за стол и решила привести в порядок свои разбегающиеся мысли.

Для этого следовало выписать на бумаге все, что ей известно на данный момент. Выписать и привести в определенный порядок.

Она полезла в карман куртки, достала ручку и какой-то листок. Листок был слишком мал, чтобы на нем записать все факты и варианты, но она все же положила его перед собой, разгладила… и удивленно заморгала глазами.

Это был желтоватый бумажный прямоугольник, разграфленный типографским способом.

Ленская издала нечленораздельный возглас и торопливо вытащила из пакета с вещественными доказательствами тот клочок бумаги, который только что нашла возле батареи.

Сложив вместе две бумажки, Александра Павловна тут же убедилась в их идентичности.

То есть бумажку из пакета с вещдоками оторвали от такого же листочка, как тот, что Ленская нашла у себя в кармане.

От бланка библиотечного заказа.

Этот самый бланк Ленская заполнила, когда хотела заказать в ведомственной библиотеке переводную книгу о психологических особенностях преступников. На бланке было написано название книги, фамилия автора и номер по библиотечному каталогу.

А на том обрывке, который она нашла под батареей, оказалось лишь несколько цифр и букв. То есть название и автор оторваны, остался только библиотечный код!

Но ведь это след, настоящий след!

Покойный Сухоногов не похож на посетителя библиотеки, его трудно представить посетителям читального зала. Значит, обрывок библиотечного заказа потерял кто-то другой. И если этот кто-то – не убийца, то он может быть важным свидетелем!

Во всяком случае, его нужно найти.

Майор Ленская встрепенулась, как собака, почуявшая след. Уж что-что, а искать она умеет!

От духоты и неприятного запаха в дворницкой у нее зашумело в ушах, к горлу подступила тошнота. Ленская оперлась рукой о стол и постояла так некоторое время.

– Александра Павловна, едем? – заглянул подчиненный с рысьими глазами.

– Едем! – Ленская решительно шагнула через порог.

В машине звон в ушах продолжился, зато шея совсем не болела.

Основная масса посетителей попадает в Эрмитаж через главный вход, который прежде выходил на Дворцовую набережную, а теперь – в парадный двор, куда можно войти с Дворцовой площади.

Сотрудники музея пользуются другим входом – менее заметной дверью, расположенной поблизости от Зимней канавки.

Так попадают в Эрмитаж и некоторые посетители – те, кто пришел сюда не полюбоваться музейными коллекциями, а по какому-нибудь важному делу.

Пожилой охранник, дежуривший на лестничной площадке возле служебного входа, задал очередному посетителю обычный вопрос – куда он направляется, проверил его паспорт и машинально проводил взглядом. Впрочем, уже через минуту он почему-то не мог вспомнить лицо этого посетителя и даже его фамилию. Взглянув в журнал, куда полагалось заносить всех посетителей, охранник с удивлением заметил, что забыл его записать.

Это был непорядок, вопиющее нарушение должностной инструкции, но не бежать же за странным гостем по коридору, выставляя себя на посмешище!

А странный посетитель быстро удалялся по первому этажу, по так называемому директорскому коридору, куда выходили двери немногочисленных кабинетов руководителей крупнейшего музея – директора, нескольких его заместителей, а также начальников основных отделов.

Сам коридор выглядел очень внушительно – стены обшиты темными дубовыми панелями, тут и там расставлены антикварные диванчики и солидные кресла красного дерева, резные высокие двери украшены медными табличками с именами и должностями обитателей кабинетов.

Миновав несколько кабинетов, посетитель остановился перед очередной дверью, на которой красовалась табличка:

«Александр Антуанович Габсбург-Зеленовский».

Должность Александра Антуановича не была указана, впрочем, все в Эрмитаже и без того знали, что он является одним из заместителей директора, а функции его так сложны и многообразны, что перечислить их на небольшой табличке просто не представлялось возможным.

Странный посетитель постучал в дверь и открыл ее, не дожидаясь ответа.

Кабинет Габсбург-Зеленовского представлял собой длинное и узкое помещение, напоминающее формой рукав пальто, или, учитывая музейную тематику, – рукав форменной шинели чиновника начала девятнадцатого века. Единственное высокое окно кабинета выходило на Неву, за ним виднелась Петропавловская крепость. Все стены были увешаны старинным оружием, рыцарскими щитами и гербами. Кроме этого, образцы старинного оружия в полном беспорядке расположились на письменном столе Александра Антуановича, так что сам он был почти не виден за этим средневековым арсеналом.

Хозяин кабинета оказался маленьким, худощавым и чрезвычайно подвижным человеком лет шестидесяти.

Удивленно взглянув на посетителя, он проговорил:

– Приветствую вас… простите, не могу вспомнить ваше имя-отчество…

Гость представился, но Габсбург-Зеленовский то ли не расслышал его имени, то ли тут же его забыл. Запомнил только, что тот представляет очень известный и солидный журнал, время от времени освещающий на своих страницах вопросы отечественной и мировой истории.

– Мы с вами договаривались о встрече? – спросил хозяин кабинета неуверенно.

– А как же! – ответил посетитель жизнерадостно. – Я звонил вам вчера, и вы назначили мне встречу… правда, я опоздал, но совсем немного – только на три минуты. Пробки, знаете ли…

– Да, да, пробки… – растерянно согласился Александр Антуанович, потирая переносицу.