Она улыбнулась, обнажив клыки.

— Ты такой грубый, такой безрассудный, такой сильный и заботливый. Именно поэтому я хотела, чтобы ты победил. — Она облизнула рану на его плече. — Я не забыла, что ты сделал для моей стаи.

Он тоже не забыл. Встреча произошла в Австрии три года назад, когда они с Рейтом практически выкрали реликвию из тайника варгов. Рейт вернулся в госпиталь, но Люк задержался в стае. Ему хотелось навсегда остаться с кем-то, одиночество становилось невыносимым, но противоборствующий клан напал на них. И когда Улу атаковали сразу три самца, ее тело практически скрылось под ними, собственная стая бросила ее, спасая свои жалкие шкуры. Люк один остался рядом с ней до самого конца.

Но стая покинула ее, когда они нужны были ей больше всего, и она поняла, что не готова для семейной жизни, поэтому вернулась в Нью-Йорк, лишенная иллюзий и более одинокая, чем когда-либо.

Ула не забыла Люка, и, когда почувствовала приближение течки, нашла его два дня назад. Несколько других самцов бросили ему вызов, ведь сезон течки у самок привлекал их за мили вокруг. Он победил их всех, ибо жар влечения к ней придавал ему силы.

Сыграла роль и полная луна, и его мышцы под кожей налились силой. Ула отодвинулась от него, она все еще пребывала в состоянии между удовольствием и болью от трансформации.

Кровь забурлила в его жилах. Суставы болели, деформируясь. В его случае дискомфорт от трансформации всегда смешивался с удовольствием.

Но нет. Настоящая боль приходила только после завершения процесса. После чего осознание того, что человеческая половина запирала его настоящего, лишая возможности охотиться, лишая возможности почувствовать, как плоть рвется под напором когтей и клыков и кости хрустят под нажимом челюстей, а кровь горячим потоком струится по горлу, сводила с ума.

Ула завершила трансформацию раньше, чем он. Она стояла рядом, полная сил, с манящими ляжками, покрытыми серебристым мехом, и смотрела на него голодными серебристыми глазами. Губы застыли в оскале, обнажив клыки, и он улыбнулся, сверкнул своими клыками в ответ, поторапливая свое тело. Запах, говоривший о ее готовности к случке, становился все сильнее.

Запрокинув голову, он взвыл, радуясь тому, что трансформация закончена. Ула подпрыгнула к нему и игриво ухватила его за плечо, впившись когтями в грудь. Он ухватил ее клыками за загривок и бросил на пол. Он уже готов был влезть на нее, но она не сдалась. Он одолел прочих претендентов, но был еще один тест, который он должен был пройти, чтобы стать отцом ее щенков.

Он должен победить ее, и когда она будет удовлетворена демонстрацией силы, то позволит овладеть собой. Они будут совокупляться в течение трех дней, как в звериной форме, так и в человеческой, после чего, истощенные, проспят, возможно, еще трое суток.

Пожалуй, впервые за долгое время Люк попросил Эйдолона столько выходных подряд.

Он прижал ее к покрытому соломой полу всем весом, сомкнул челюсти на ее загривке, отчего она взвизгнула, впилась в ответ когтями в его лапы, но он ничего не почувствовал.

Люк слишком поздно осознал, что дверь открылась.

— Вот черт! — воскликнул мужской голос. — Да их тут двое!

Люк повернулся.

Люди. Эгисы.

Он бросился на мужчину, стоящего в дверном проеме с арбалетом наготове, но Ула опередила его на какую-то долю секунду, изо всех сил ударив убийцу в грудь. Узкая арбалетная стрела прошила ей горло, но ее когти уже вскрыли грудную клетку убийцы одновременно с тем, как ее форма трансформировалась обратно.

— Трансформирующая стрела, — выдохнула она, переворачивая труп рукой. — Она легко поднялась на ноги, но, будучи человеком, быстро ослабела, и у нее не было шансов, когда девушка-убийца, стоявшая у основания лестницы, пронзила ее сердце арбалетной стрелой с серебряным наконечником. Ула упала на пол, истекая кровью.

— Ублюдки! — взревел Люк и бросился всем телом на самку-убийцу, придавив ее к земле. Он услышал узнаваемый звук хрустнувшего позвоночника, но еще двое убийц-самцов бросились на него с кинжалами. Люк ударил когтистой лапой ближайшего к нему, но тут боль пронзила все его существо.

— Достал! — крикнул парень, и Люк почувствовал еще один укол боли в боку. Почувствовал, как ему ввели что-то под кожу — возможно, нитрат серебра. Агония миллионом острых игл разлилась по венам до самых легких. Взор его помутился, он понял, что нужно выбираться отсюда. Люк ринулся в сторону лестницы, едва избежав удар клинком в голову.

— Черт возьми, Коул, не убивай его, он стоит тысячи.

По спине побежали мурашки, отчего шерсть на спине встала дыбом. Так вот чего они хотят — взять его живьем. Ну уж дудки. Стиснув зубы от боли, он изо всех сил карабкался по лестнице. Вслед ему неслись проклятия. Он и не подумал открывать входную дверь — просто вломился, сбросив ее с петель. Приземлившись на лапы, он побежал по улице. Свежий ночной воздух оживил его, временно придав ему сил и скорости.

Люк понятия не имел, куда забежал и как далеко сейчас от госпиталя, но он все время держался в тени припаркованных к обочине машин, а когда адреналин в крови начал спадать, то понял, что находится в незнакомом месте где-то на краю города.

Огонь пожирал его легкие, а желудок сводило от приступов рвоты.

«Ула!»

Крик так и рвался из его груди, словно вой в ночной тьме. Он встал на задние лапы, очистил сознание и начал мысленно искать врата бед. На севере. В нескольких кварталах. Слишком далеко, но это его единственная надежда.

Он побежал в сторону врат, не собираясь больше скрываться. Руководствуясь одними лишь инстинктами, он свернул за угол и нос к носу столкнулся с женщиной. Он почувствовал запах страха, боли и леденящего душу ужаса. Эти чувства были так сходны с его, что лишь усилили их эффект.

Неконтролируемый голод пронзил его существо. Ему срочно нужно было разорвать кого-нибудь на части.

— Беги отсюда.

В звериной форме слова были едва различимы через рык, и женщина закричала, словно в дешевых фильмах ужасов. Убийцы не могли этого не услышать. Паника поселилась в той части его сознания, которая принадлежала человеку, и он вонзил клыки в ее горло, которые словно в масло вошли в шею у самого плеча. Она его ударила кулачками в грудь, пытаясь защититься, но шансов освободиться было не больше, чем у крысы, отбивающейся от терьера.

— Сюда!

Голос убийцы вывел его из состояния жажды убийства. Женщина застонала, повиснув в его лапах бесчувственной куклой. Вдалеке раздались звуки приближающихся шагов. Время вышло.

Мотнув головой, он отбросил женщину, которая потеряла сознание, в сторону мусорных баков и помчался по тротуару, стараясь держаться подальше от уличных фонарей. Нужно было добраться до врат бед, а через них — до госпиталя.

Внезапно что-то с дьявольской силой ударило его в бок, сбив с ног. Еще одна арбалетная стрела. Кровь залила мостовую. На то, чтобы встать, ушли все его силы. Он проковылял до ближайшего канализационного люка. Все-таки он был намного сильнее в звериной форме.