Существуют два Хендерсона Джеймса. Пуудли поддерживал связь с одним из них, настоящим, подлинным Хендерсоном Джеймсом. Зверь следил за каждым его шагом и понимал, что с его стороны ему ничего не угрожает. Пуудли не подозревал о существовании второго Хендерсона Джеймса, подкравшегося к нему в темноте.

Хендерсон Джеймс — двойник!

Хендерсон Джеймс, созданный лишь на время!

Хендерсон Джеймс живет сегодня и умрет завтра. Ведь его наверняка убьют. Подлинный Хендерсон Джеймс не позволит ему продолжать свое существование, а даже если бы он и не возражал, другие не допустят этого. Двойников изготовляют лишь на очень короткое время, в случае особой необходимости, и известно, что их уничтожают, едва только они выполнят свое дело.

Уничтожают… Да, именно так. Убирают с дороги, с глаз долой. Убивают безжалостно, как цыплят.

Он прошел вперед, опустился на одно колено перед пуудли и в темноте провел рукой по телу зверя. Оно было покрыто бугорками — набухшими почками, которым уже не суждено раскрыться и выкинуть выводок отвратительных детенышей.

Джеймс встал.

Дело сделано. Пуудли убит, убит до того, как он произвел на свет свое ужасное потомство.

Дело сделано, и он может идти домой.

Домой? Конечно, это ему и внушили. Они ждут, что он так и сделает. Пойдет домой, вернется на Саммит-авеню, где его караулят палачи. Добровольно и с легким сердцем пойдет навстречу смерти.

Дело сделано, и он больше не нужен. Его создали для выполнения определенного задания, и теперь оно завершено. Час назад он играл важную роль в планах людей, а сейчас в нем больше не нуждаются. Он лишний, он — помеха. Его устранят спокойно, без шума и даже с удовольствием. Ведь все сошло так благополучно.

«Но постой,— сказал он себе,— Может быть, ты вовсе не двойник? Ты же не чувствуешь себя двойником!»

Ну конечно! Он чувствует себя Хендерсоном Джеймсом. Он живет на Саммит-авеню. Он незаконно держал на Земле животное, называемое пуудли, чтобы наблюдать его, разговаривать с ним, проверить ряд функций его инопланетного организма, попытаться определить уровень его умственного развития, границы, глубину и степень его отличия от человека. Нет сомнений, он совершил глупость. Но в свое время все это казалось важным по многим причинам.

«Я человек,— подумал он,— и это неопровержимый факт. Но ведь это ничего не меняет. Хендерсон Джеймс — человек, и его двойник должен быть таким же человеком, потому что двойник ни в чем существенном не отличается от человека, по образу и подобию которого он изготовлен.

Ни в чем существенном, кроме кое-каких мелочей. Как ни велико сходство с образцом, какой бы совершенной ни была копия, двойник все-таки другой человек. Он способен мыслить и приобретать знания, и через некоторое время он полностью уподобится своему прототипу… Но для этого необходимо время. Время, чтобы полностью разобраться в себе, чтобы освоить знания и опыт, заложенные в его сознании, и установить правильное соотношение между ними. Сначала он будет двигаться на ощупь и искать, пока не натолкнется на знакомые предметы. Он должен узнать себя, разобраться в себе. Только тогда ему удастся, протянув руку в темноте, сразу же коснуться нужного предмета».

Ведь именно так он и поступал. Сначала он пользовался лишь элементарными понятиями и фактами:

«Я человек.

Я на планете Земля.

Я Хендерсон Джеймс.

Я живу на Саммит-авеню.

Нужно что-то сделать».

Теперь он вспомнил, сколько потребовалось времени, прежде чем он догадался, что же именно нужно сделать.

Даже теперь множество веских причин, заставивших человека, рискуя собственной головой, изучать столь злобную тварь, как пуудли, оставались скрытыми во все еще окутанных мраком тайниках его сознания. Причины были, в этом он уверен, и вскоре вспомнит, какие именно.

Будь он истинным Хендерсоном Джеймсом, то знал бы их сейчас; они были бы частью его самого, частью его жизни. Их не нужно было бы так тщательно искать.

Конечно, пуудли догадался, причем безошибочно, что существуют два Хендерсона Джеймса. Ведь он следил за одним из них, когда появился другой. Любое существо, даже с гораздо более низким уровнем умственного развития, без труда поняло бы это.

«Не заговори пуудли, я бы никогда не узнал правды,— подумал он.— Если бы зверь умер сразу, я бы ничего не узнал и сейчас уже не возвращался бы домой на Саммит-авеню».

Джеймс стоял, одинокий и опустошенный, на островке, окруженном рвом, и ощущал привкус горечи во рту.

Джеймс тронул мертвого пуудли ногой.

— Прости меня,— сказал он коченеющему трупу,— Я раскаиваюсь теперь. Я не стал бы убивать тебя, если б знал правду.

С высоко поднятой головой он пошел прочь.

Прячась в тени, он остановился на углу. В середине квартала, на другой стороне улицы, стоял его дом. В одной из комнат наверху горел свет. Фонарь у калитки сада освещал дорожку, ведущую к двери.

Дом как будто ждал возвращения хозяина. Да, так оно и было в действительности. Старая хозяйка ждет, тихо покачиваясь в скрипучем кресле, сложив руки на коленях… с револьвером, спрятанным под шалью.

Он горько усмехнулся, посмотрев на дом. «За кого они меня принимают? — подумал он.— Поставили ловушку на виду у всех и даже не позаботились о приманке». И тут он вспомнил: они ведь и не подозревают, что он узнал правду. Они уверены, что он считает себя настоящим и единственным Хендерсоном Джеймсом. Они, конечно, ждут, что он придет сюда, не сомневаясь, что возвращается к себе домой. Они не могут представить себе, что он обнаружил истину.

Что ему теперь делать? Теперь, когда он стоит рядом с домом, где его ждут убийцы?

Его создали и наделили жизнью для того, чтобы выполнить то, чего настоящий Хендерсон Джеймс не решался или не хотел сделать. Он совершил убийство потому, что тот Джеймс не захотел марать себе рук или рисковать своей шкурой.

А может быть, причина вовсе не в этом? Ведь только два человека могут справиться с пуудли. Один должен обмануть бдительность зверя, а другой тем временем подкрасться к нему и убить.

Так или иначе, его изготовили за кругленькую сумму по образу и подобию Хендерсона Джеймса. Мудрость человеческих знаний, волшебство техники, глубокое понимание законов органической химии, физиологии человека и таинств жизни создали второго Хендерсона Джеймса. Учитывая чрезвычайность обстоятельств, например нарушение общественной безопасности, в этом нет ничего незаконного. Его, наверно, изготовили именно под этим предлогом. Однако по существующим условиям двойник, после того как он выполнил намеченное задание, должен быть устранен.

Обычно это не представляет особых трудностей, ведь двойник не знает, что он двойник. Он уверен, что он настоящий человек. У него нет никаких подозрений, никаких предчувствий гибели, он не видит никаких причин опасаться смерти, ожидающей его.