— Вот и хорошо, — Зоя села напротив.

Вик был бледен и выглядел уставшим.

— Как Юра? Катя сказала мне, что он в Италии.

— Да. У него там друг, они репетируют какой-то спектакль, где Юра танцует.

— Друг, — вздохнула Зоя. — Ладно. Это его жизнь. Вик, ты не представляешь себе, как я рада тебя видеть.

— Ты где была? Что с тобой случилось? Почему ты не давала о себе знать? Даже Катя ничего не знала. Или?..

— Нет, она действительно ничего не знала. А я, Вик, была в самом настоящем аду. Вот представь себе, еду я на своей машине по Москве, вся такая счастливая, спокойная, несмотря на пробку… На заднем сиденье сидит моя Лора, ты знаешь, собака. Солнце бьет в глаза, я слушаю музыку… И вдруг открываю глаза — я на проселочной дороге в какой-то замызганной машине, рядом, за рулем, — сельский алкоголик, а на заднем сиденье — белая кошка!

— Это сюр. Такого не бывает!

— Оказывается, бывает. Нет, ты не подумай, я не сошла с ума. Просто меня решили наказать…

Она рассказывала, а Вик, глядя на нее, терзал своими ободранными пальцами льняную зеленую салфетку, сворачивая ее рулоном, чтобы вставить в металлическое кольцо, с тем чтобы снова вынуть.

— Да это просто чудо какое-то, что тебе удалось сбежать! И этот твой Олег… Хорошо, что оказался безобидным парнем.

— Так что теперь я как бы умерла, понимаешь?

— У тебя есть план, как вернуться?

— Есть, и он грандиозный.

— Нисколько не удивлен.

Она смотрела на Вика и не верила своим глазам. Он прав, это действительно чудо, что ей удалось вернуться. И как хорошо, что в ее жизни есть такие люди, как Катя, Юра, Вик!

Словно это было вчера. Это ужасное время, когда ей удавалось вырваться от Захарова и приехать к себе домой, обнять маленького Макса, встретиться с Юрой, Виком и показать ему свои рисунки, теперь она вспоминала совершенно с другим чувством — с благодарностью. Если бы не эти трудные обстоятельства, возможно, ничего бы и не произошло в ее жизни, и она не достигла бы того, что позже стало большей частью ее взрослой жизни.

Да, терпеть объятия мужчины, которого не любишь, невыносимо. Но мысль, что скоро все это закончится и он уснет, а у нее впереди будет целый день, который она может заполнить тем, что ей дорого и интересно, согревала ее, не позволяла сойти с ума. Было и еще кое-что важное, что встряхнуло ее сильно и словно разбудило, заставило иначе посмотреть на окружающих людей, что сделало ее еще более сильной.

На следующий день после операции Юры, когда Зоя собиралась к Захарову, в дверь позвонили. Это был Вик. Зоя, укладывая волосы перед зеркалом, в одной сорочке и чулках, и совершенно забыв о том, что Вик — мужчина, кивнула головой в сторону стола в гостиной, где были разложены эскизы будущих украшений.

— Посмотри там, Вик, а мне некогда… На Голгофу собираюсь. Ой, извини, как там Юра? Ты же был у него?

— Да, он пришел в себя. Но у него был трудный день. Его допрашивал следователь, Юра нервничал, у него разошелся шов… Но потом следователь ушел, Юре кто-то позвонил и сказал, что его больше не будут беспокоить. Ну, ты поняла… Дело решили замять. Родионов постарался.

— Его самого бы пырнуть ножом, этого Родионова! — в сердцах воскликнула Зоя, накручивая прядь своих золотистых волос на плойку.

Она говорила еще что-то, занимаясь своей внешностью перед зеркалом, пока не поняла, что Вик ей больше не отвечает. В комнате было тихо, слышно было лишь тихое позвякивание посуды, это Катя на кухне варила кашу Максу. Зоя повернулась и увидела Вика, сидящего в кресле и внимательным образом разглядывающего рисунки.

— Ну как? Нравится?

— Зоя, ты — талантище! Это просто невероятно! Я уже вижу, как это все можно сделать, как это будет выглядеть в готовом виде! Ты просто меня спасла.

— Да брось, Вик! Я могу тебе хоть сто порций таких эскизов нарисовать. Вот уж что-что, а это у меня получается.

Она сказала это с легкостью, не придавая своим словам большого значения, просто отметив про себя, что Вик остался доволен ее работой.

В какой-то момент и Вик словно очнулся, поднялся с кресла, сложил и спрятал в кармане рисунки, после чего как-то странно посмотрел на Зою и вдруг широко, радостно улыбнулся.

— Знаешь, а ведь у меня хорошие новости!

— Да что ты говоришь? — Зоя продолжала крутиться перед зеркалом, на время позабыв о том, куда и к кому идет. Она в тот вечер знала, что хорошо выглядит, ей нравилось свое отражение в зеркале. Позже, когда она уже подойдет к двери, до нее дойдет, что она готовилась, оказывается, к свиданию с Захаровым, и настроение сразу же переменится.

— Мой друг… Там, в Париже… Сейчас, постой, мне надо собраться с мыслями. Короче, твоему другу сделали операцию. Мой друг, его зовут Алекс, лично встречался с врачом, тем самым, который давал интервью журналистке, сказал, что в России собрали деньги на операцию Шорохоффа, и спросил, на какой счет перевести. Операция стоит около пятидесяти тысяч евро, и Алекс перевел эти деньги на счет клиники. После этого твоего Шорохоффа сразу же начали готовить к операции. А Алекс оставшиеся деньги перевел на мой счет, и я могу вернуть их тебе хоть завтра.

Помада выскользнула из рук и закатилась под стул. Зоя словно окаменела. Она смотрела на Вика и не могла поверить, что такое бывает. Она, которая так рисковала, доверившись Вику, которого практически не знала, реально выиграла и спасла, быть может, Сашу.

— У тебя есть теперь деньги, поезжай к нему! Я помогу тебе с визой. Решайся!

Он так хотел, чтобы она встретилась с Шорохоффым!

Зоя села. Осмотрелась. Катя вышла из кухни и, ничего еще не зная, улыбнулась и Зое, и Вику и с мисочкой каши проследовала в спальню к Максу.

— А что, если мне вернуть эти деньги Захарову? Может, тогда он отпустит меня? Освободит от обязательств? Господи, Вик, если бы только знал, как же это унизительно — вот так зависеть от мужика!

— Да я, собственно, и хотел предложить тебе кое-что, ну, чтобы ты больше вообще ни от кого не зависела.

— Да? Интересно.

— Поработать со мной.

— В смысле?

— Пока будешь дизайнером украшений, а потом, если дела пойдут, откроем свой маленький салон, ты возьмешь на себя все организационные дела, будешь заниматься рекламой, искать клиентов…

— Ты шутишь? Я же ничего не умею!

Это было начало большого и длинного разговора, который продолжался несколько дней с перерывами — за Зоей каждый вечер приезжала машина Захарова и увозила ее.

Когда Захарову понадобилось уехать в Петербург по делам и у Зои появилась целая неделя свободного времени, она все эти дни провела в мастерской у Вика.

— Ты беременная, тебе нельзя находиться здесь долго… Здесь вредные, ядовитые испарения… — предостерег он ее.