— Здесь! — Я указала на дверь, возле которой нас ждал Крурот.

Садена заволновалась, увидев его и постовых стражников, но не остановилась. Мы вошли в комнату. У кровати Альвиры сидел Эйра. Он боролся со сном, потирая глаза и зевая. С другой стороны сидела Хишика, а у стены стояла троица придворных магов в балахонах и Душенька.

— За что? — сквозь слезы выдавила Хишика, увидев Садену.

Та медленно дошла до кровати, взглянула на Альвиру и вымолвила:

— Это наше с ней дело.

Крурот отозвал меня в сторонку и шепотом спросил:

— Она призналась?

— Да, — кивнула я.

— И где яд?

— У Рэмиса. Не спрашивайте, почему у него. Сами знаете. Просто забудьте. Скоро он вернется в крепость. Распорядитесь, чтобы встречающие его стражники проводили его сюда.

— Настасья, даже не знаю, как вас благодарить. Зря я не верил в вас.

— Вы еще слезу пустите. Все равно я не поверю в ее искренность. — Я вцепилась в локоть Крурота. — Лучше пообещайте, что убедите эту дрыхнущую тушку отойти от власти. Чрезвычайная комиссия может править королевством на протяжении пяти лет, так? А к тому времени Эйра созреет и взойдет на трон. Поверьте, это лучшее, что вы можете сделать для Шейсауда.

— Для подобных политических сдвигов должны быть веские основания.

— Сумасшествие подходит? Так ваша королева давно чокнулась.

Эйра встал, обошел кровать, дугой обошел Садену, с обидой косясь на нее, и приблизился ко мне.

— Спасибо, — прошептал он, взяв меня за руку.

Я улыбнулась и обняла его.

— Ты хороший мальчик. Я не могла иначе. Я же дала слово.

— Я ошибся: ты не двоим жизнь принесла, а троим. — Эйра многозначительно взглянул на Крурота, и тот отошел, чтобы не мешать нам и отдать распоряжения страже. — Ты спасла маму, травницу и меня. Знаю, Крурот и Хишика пообещали тебе золото за помощь. Но мое спасение не входило в ваш договор. А я, как наследный принц Шейсауда, не могу не отплатить. Что ты хочешь, Настасья?

У меня аж слезы навернулись. Эйра будет достойным королем!

— Я сделала это не из корысти, — ответила я, шмыгнув носом.

— Знаю. И все же твое сердце чего-то желает, что я в силах сделать.

— Прости Садену, береги папу и дедушку. Они любят тебя.

Эйра мило улыбнулся и, кивнув, обнял меня.

Меня задушил застрявший в горле ком, глаза защипало, и я поняла, что больше не выдержу здесь. Потрепав Эйру по волосам, я обратилась к Круроту:

— Кажется, на этом все. Я сделала свое дело.

— Ты уходишь? — разочарованно произнес мальчик.

— Ты сам сказал, я двоим жизнь несу и двоим смерть. Чтобы уберечь последних двух, я должна уйти.

«Да! Беги, Симба, беги! И никогда не возвращайся!»

— Хишика, — Крурот отвлек ее от тихого плача, — проводи наших помощниц. Им пора.

Она утерла слезы и встала. Душенька нехотя поплелась за нами.

— Давайте быстрей! — попросила я их, когда мы вышли. Я не хотела столкнуться с Рэмисом. Лучше сбежать до того, как он вернется, иначе я передумаю и останусь.

— Постойте! Я должна принести ваше золото! — Хишика остановила нас посреди коридора.

— Не надо! — резко отказалась я. — Правда. Мне не нужны деньги, не нужно золото. Лучше пообещайте, что как компаньонка королевы наставите ее на правильный путь. Она должна отпустить своих мужей. Вы ведь понимаете, что они несчастны. Ваше молчание с каждым днем усугубляет их положение.

— Вместо золота вы просите свободу для господ? — поразилась Хишика.

Да я и сама офигела, когда вдруг въехала, что мне уже не хочется на сказочное Бали.

— Сама в шоке, — улыбнулась я. — И прекращай вы-кать. Давай уже на «ты», — подмигнула я Хишике, и она весело рассмеялась.

— Не знаю, как благодарить вас… тебя.

— Верни меня домой. Да поскорее.

Мы хотели было пойти дальше, но теперь нас задержала Душенька.

— Насть, я не пойду с тобой.

Я остолбенела.

— Надоело быть метлой. Я хочу прожить свою жизнь человеком. Здесь у меня есть такой шанс, а там… Пойми меня…

— Все нормально! — Я шагнула к ней и, крепко обняв, прошептала на ухо. — Пригляди за Джардом, пожалуйста.

— Обязательно, — пообещала она.

Я плохо помню, как отпустила ее, покинула крепость и вышла в поле с межпортальным разломом. Толком не запомнила, как Хишика открыла его без магического жезла Крурота, и очнулась, когда сквозь прохладный ветер услышала ее прощальные слова.

Оказавшись посреди подсобки парикмахерской для хомячков, я взглянула на старую микроволновку, передернула плечами и, выйдя на улицу, ослепла от полуденного солнца.

Вот я, блин, и дома!

Консьержка, наша всеми горячо любимая баба Туся, встретила меня не только с расспросами, но и с последними новостями. Выяснилось, что я уже в розыске. Соседи, увидев, в каком состоянии у меня дверь, подняли тревогу. В дело вмешались мои коллеги, участковый и бабушка.

«Ее-то зачем?!» — покачала я головой, представив, как она волновалась.

Я взяла ключи от новой двери и поднялась к себе, в свою скучную, пустующую квартиру, где меня больше не ждет метла Душенька. На душе скребли кошки, когда я бродила по комнатам, распахивая шторы и отмахиваясь от пыли. Я сбежала. В этих двух словах был не просто поступок, это было судьбоносное решение, затрагивающее не только меня. Я не могла выбросить Джарда и Рэмиса из головы. Закрывая глаза, видела их лица. Слыша шумы с улицы, искала в них их голоса. Если это одержимость, то со временем она пройдет. Но если любовь…

Едва я сварила себе свежий кофе, как зазвонил телефон. Я сняла трубку, не глядя на определившийся номер.

— Что за дела?! — завопила моя менеджер. — Почему о твоем возвращении я узнаю от старой консьержки?! Где твой мобильник?! Забываешься, Иоанна! Ты знаешь, скольких клиентов мы потеряли из-за твоей выдуманной ветрянки?!

— Одни ушли, другие придут, — выдохнула я, завалившись в кресло. — Я, между прочим, работала и открыла в себе новую способность.

— Да мне монопенисуальны твои способности! Твое дело рубить бабло! Чтобы завтра же приступила к работе!

— К жульничеству, а не работе, — фыркнула я.

— Это жульничество кормит нас! И фактически оно — работа!

— Хватит на меня орать! — не выдержала я. — И вообще, знаешь — что! Кабинет Иоанны Виагровны закрывается! Ищи себе другую ведьму!

— Не веди себя как ребенок!