— А это имеет значение?

— Я хочу знать.

— Если ты подслушала разговор, то знаешь, кто я, — отозвался я, снова погружаясь в воду.

— Я хочу знать больше.

— Зачем?

— Потому что я должна знать, с кем воюю.

Она смогла меня удивить. Переборола смущение и бросилась на меня, как в предыдущие разы. Я заметил, как на ее теле выросли шипы, точно на садовой розе. Маленькие, острые, но смертоносные…

— Да твою ж маман! — я взвыл, когда она, очертя голову, бросилась ко мне в ванну. Девчонка явно даже не задумывалась о том, как это могло выглядеть.

— Ты собираешься всех уничтожить! Ты сговорился с ними! Ты соблазнил их и обратил на свою сторону!

Ее покрытые шипами руки скользнули по моей обнаженной и многострадальной груди, оцарапав едва зарубцевавшийся шрам. Больно, блин! Вода в ванне порозовела — дура Дашкова вспорола мою свежую рану.

Я издал вопль, но тут же заткнулся — не хватало еще вовлекать в эту потасовку Дионисия. Сами разберемся. Дашкова навалилась на меня все своим хрупким тельцем, словно хотела придавить, наивная, и сомкнула обросшие шипами руки на моей шее.

— Серьезно? — Улыбнулся я. — Предыдущие попытки ничему тебя не научили?

— Ты убил Эребуса!

Ах вот оно в чем дело…

Я схватил ее запястья и поморщился от боли. Шипы действительно были похожи на розовые. Как-то я купил своей бывшей роскошный букет роз. Огромные красивые цветы, но защищались они отменно. Такого количества шипов я еще не встречал на розах. Вот и сейчас руки Дашковой обросли их и ранили меня, пока я пытался оторвать ее ладони от разгоряченной кожи.

— Не убивал я его, клянусь! — то ли проворчал, то ли прохрипел я. — Я сам узнал о том, что он исчез, сегодня утром…

— Я тебе не верю!

Она снова попыталась меня придушить, но даже с помощью Тьмы, что была ей подконтрольна, Юля была слабее меня. Жаль только, что она атаковала меня в ванне — корыто было скользким.

— Заечм мне его убивать, а?

— У тебя больше причин, чем у кого-либо…

— Не у меня, дура!

Улучив момент, я, рискуя размозжить собственную башку о драгоценный мрамор ванны, все же перехватил ее руки и оттащил от своей шеи. Юля взвизгнула, потеряв опору, и бултыхнулась в ванну, подняв волну. Вода с плеском перелилась за борт, а я обхватил шипастую девчонку обеими руками и ногами. Сцена получилась бы весьма интимная, кабы эта барышня не была застегнута на все пуговицы…

— Послушай меня внимательно, ибо я скажу это один раз, — прорычал я ей на ухо, пока она безуспешно барахталась в воде. Только сейчас я понял, что, затащив ее в ванну, лишил ее возможности исчезнуть. Я держал ее крепко, она вся промокла, и те жалкие смерчики Тьмы вокруг нее больше не могли ей помочь. — Я понятия не имею, что случилось с Эребусом. Знаю только, что он исчез и его не смог найти даже квалифицированный ищейка. Это все, что мне известно. Но я ничего с ним не делал. Наоборот, я хотел встретиться с ним, хотел, чтобы он рассказал мне подробнее о звездной карте, потому что я ни черта в этом не смыслю, но мне нужны подробности. У меня и мысли не было его убирать. Но, кажется, я знаю, кто мог этому поспособствовать.

Дашкова замерла в моих объятиях.

— Кто? — сдавленно спросила она.

— Возможно, Друзилла. Или кто-то из ее свиты. Ты ведь понимаешь, что теперь она всем рулит? Вергилий погиб…

Девушка вздрогнула и, казалось, сжалась по моей хваткой.

— Как? Как погиб…

Ясно, значит, ей еще не сообщили новости. Видимо, девчонка была слишком занята планированием вендетты за Эрбуса. Но что мне следовало ей сказать?

«Правду», — внезапно отозвалась Тьма. — «Скажи ей правду».

Но зачем? Разве это сделает все проще?

«Скажи ей правду. Она заслужила. Она — такое же оружие в чужих руках, каким был ты».

Мне начинало казаться, что Тьма испытывала некую форму слабости к тем, с кем жизнь обошлась несправедливо. Она словно старалась помочь им и дать другой вариант… Но, с другой стороны, такие люди были отчаявшимися, а мне уже было известно, что именно они, эти отчаявшиеся души, были идеальными проводниками для этой непостижимой силы…

И все же я не видел причин лгать Дашковой.

— Я убил Вергилия, — сказал я, обхватив голову Юли и с силой прижав в своей груди. — Защищаясь. Он хотел уничтожить меня, и мне пришлось ответить. Я этого не хотел.

Раз она уже знала все остальное, что ж, пусть видит полную картину.

Дашкова всхлипнула, по ее телу пробежала судорога, а намокшая жесткая ткань ее воротника болезненно натирала мою вновь открывшуюся рану.

— Ты хотела знать все — и я тебе говорю. Кровь Вергилия на моих руках, но я не убивал твоего родича. Все, чем я занимаюсь — это пытаюсь, черт возьми, минимизировать жертвы!

Юля откинула голову, ее тело полностью расслабилось, а тонкие руки вспыли над водой, когда она их раскинула.

— Тогда убей и меня, — сказала она. — Ты ведь этого хочешь, да? Уничтожить весь Орден, все, за что он боролся… Ты сильнее меня, я не смогу тебя одолеть. Я понимаю это, но я должна была попытаться… Иначе никак. Тогда просто убей и забери мой дар, чтобы я не видела, во что он превратится. Я… я не хочу видеть это будущее.

Внутри меня шевельнулась уже знакомая мне жажда. Все благоволило — беззащитная девушка, которая сдалась, моя сила…

«Она еще может пригодиться», — шепнула Тьма. — «Оставь ее».

Как, черт возьми?! Она же так много знала. Сболтни она все это хотя бы своей наставнице…

«Она может понадобиться», — повторила Тьма. — «Оставь девушке жизнь, но сделай так, чтобы отныне она была на твоей стороне».

Хороший вопрос. Охренеть какое задание! И как я должен был это сделать?

Убедить ее? Хреновый вариант. Дашкова явно была из принципиальных — лучше пойдет на смерть, чем покорится. Это мне в ней, если честно, и нравилось. Восхищало.

Убить — было бы проще всего, но Тьма запретила. Да и сам я, если честно, совершенно не желал ей смерти. Пусть мы оказались по разные стороны баррикад, но эта Юля Дашкова была достойным противником, и