Бойд проклинал себя за то, что не сумел сдержаться. Его сбил с толку напор Силлы, то, как, мгновенно она перешла от поцелуев непосредственно к процессу и довела дело до завершения. Он едва успел прикоснуться к ней. И хотя именно она установила такую скорость, Бойд знал — она и близко не получила удовлетворения.

Стараясь успокоиться, он перекатился на спину и уставился в потолок. Силла заложила внутрь его бомбу, взрыв произошел, но не доставил обоим никакой радости.

— Зачем ты это сделала? — наконец спросил он.

Она потянулась было, чтобы погладить его по волосам, но при этих словах замерла.

— Не понимаю. Ты ведь хотел заняться любовью, нет?

— Я хотел. — Он сел на постели. — Я думал, ты тоже хотела.

— Но я думала, что мужчинам нравится… — Ее внезапно обдало холодом, словно кровь отхлынула от сердца. — Я предупреждала, я в этом деле не очень.

Бойд выругался. Силла вздрогнула. Торопливо путаясь в лямочках, она стала натягивать ночную рубашку.

— Куда ты собралась, черт тебя возьми?

— К себе. Спать. — Голос ее предательски задрожал, и, чтобы скрыть подступившие слезы, она заговорила тише. — Это была ошибка. Ничего страшного, с кем не бывает. — Она повернулась, чтобы поднять с пола пеньюар, и услышала, как сзади захлопнулась дверь. Бойд повернул ключ в замке и швырнул его куда-то в угол. — Я не хочу больше оставаться в этой комнате. Выпусти меня.

— Очень жаль, но ты уже сделала свой выбор.

Она прижала пеньюар к груди. Значит, он злится. И на этот раз по-настоящему. И видит бог, это уже не первая ссора в ее жизни из-за ее сексуальных способностей. Старая рана, старая боль. Она покраснела от стыда.

— Слушай, я сделала все, что могла. Если тебе не понравилось, что теперь поделать. Выпусти меня.

— Не понравилось, — повторил Бойд и сделал шаг к ней. Силла попятилась и чуть не налетела на спинку кровати. — Кто-то должен, в конце концов, хорошенько стукнуть тебя по голове, чтобы мозги встали на место. В постели два человека, Силла. И все, что там происходит, должно быть взаимно. На черта мне сдалась твоя техника?

Лицо ее вдруг изменилось, щеки страшно побледнели, а глаза наполнились слезами. Ненавидя себя, Бойд выругался еще раз. Он не хотел причинить ей боль. Просто пытался объяснить, что удовольствие от секса должны получать оба.

— Ты ничего не почувствовала.

— Почувствовала! — Она сердито, вытерла глаза. Никому еще не удавалось заставить ее плакать по такому поводу. Никому.

— Значит, произошло чудо. Силла, ты мне не дала даже дотронуться до тебя. Я не виню тебя, — торопливо добавил он и сделал еще один шаг к ней. Она увернулась. Скрипнув зубами, Бойд остановился. — Я подумал… Скажем так, к тому времени, как все понял, я уже не мог остановиться. Вот что я хотел тебе объяснить.

— Не надо мне ничего объяснять. — Силла сумела наконец овладеть собой. Глаза высохли, и говорила она своим обычным голосом. Хоть бы провалиться сквозь землю и умереть, мелькнуло у нее в голове. — Давай просто забудем обо всем. Открой дверь, пожалуйста.

Он вздохнул, пожал плечами и отвернулся. Силла подумала, что он собирается отпереть дверь, но он всего лишь выключил свет.

— Что ты делаешь?

— Мы попробовали сделать по-твоему. — Теперь спальню освещала только луна. Бойд зажег свечу, потом еще одну и еще. Поставил пластинку на старый проигрыватель, стоявший в углу. Включил его. Комнату наполнили пронзительно-сентиментальные звуки саксофона. — Теперь попробуем по-моему.

По спине ее пробежали мурашки. От смущения и немного от страха.

— Я сказала, что хочу лечь в постель.

— Очень хорошо. — Он обнял ее. — Наши желания совпадают.

— С меня достаточно унижений на сегодня, — пробормотала она сквозь зубы.

— Прости меня. Я не хотел тебя обидеть.

Хотя Силла старалась держаться прямо, как палка, Бойд осторожно уложил ее на кровать. Не отрывая от нее взгляда, он рассыпал ее волосы по подушке.

— Я воображал тебя здесь, на моей кровати, в лунном свете. И чтобы твои волосы были на моей подушке. Вот так, как сейчас, — прошептал он и поцеловал ее. — И чтобы горели свечи и камин. И никого, кроме нас с тобой, на многие мили вокруг.

Немного взволнованная, Силла отвернулась. Никакими словами ее не соблазнить. Больше она не собирается выставлять себя на посмешище. Он улыбнулся.

— Сложные задачи — это по мне, — пробормотал он ей прямо в шею. — Мы займемся с тобой любовью по-настоящему, Силла. — Он спустил бретельку ночной рубашки с ее плеча и коснулся губами ключицы. — Я покажу тебе то, что ты даже вообразить себе не могла. — Ее пульс участился. — Не нужно бояться удовольствия.

— Я не боюсь.

— Ты боишься расслабиться, потерять контроль над собой, боишься, что кто-то подойдет к тебе слишком близко и увидит, что у тебя внутри. Какая ты на самом деле.

Она попыталась отодвинуться, но он обнял ее.

— Мы уже занимались сексом.

— Да. — Он поцеловал один уголок ее рта, затем другой. — А теперь мы займемся любовью.

Она снова завертела головой, но он нежно сжал ее лицо в ладонях и надолго прильнул к ее губам. Ее сердце подпрыгнуло. Это было так нежно, так сладко. Так мучительно медленно. Она вздохнула.

— Я не хочу…

Он чуть прикусил ее нижнюю губу, и она застонала.

— Скажи, чего ты хочешь.

— Я не знаю. — Она уже забыла, что хотела сказать. Голова была словно в тумане. Рука — кажется, она хотела оттолкнуть его — бессильно упала на подушку.

— Тогда попробуем все. — Он покрыл поцелуями ее шею. — Когда я закончу, скажешь, что тебе понравилось больше всего.

Он шептал ей на ухо какие-то ласковые, невнятные слова, снова целовал, долго, со вкусом. Ее тело начало трепетать, хотя он едва касался ее — лишь кончиками пальцев поглаживал ее плечи, лицо, волосы.

Он дотронулся языком до ее груди, там, где кончалось черное кружево. Ее кожа здесь словно мед, подумал он и поцеловал ложбинку между грудей. Ее сердце билось как сумасшедшее, но, когда она потянулась к нему, он осторожно, но твердо перехватил ее руки.

Очень медленно он зубами отодвинул кружева и шелк, обнажив одну грудь. Она выгнула спину и сжала его пальцы. Так же медленно он обнажил вторую грудь.

Ему тоже было трудно дышать и невероятно трудно сдерживаться. Силла чувствовала влажные, скользящие поцелуи на своей груди, затем кончик языка коснулся ее напрягшегося соска. Потом он перешел к другому соску, губами и языком теребил его до тех пор, пока она не вскрикнула. Тогда он жадно втянул его в рот.

Внутри ее нарастало напряжение, словно что-то сжималось и разжималось, подчиняясь ритмичным движениям его языка. Оно все увеличивалось и увеличивалось, пока ей не показалось, что она сейчас умрет.