сосискам. Вы слышали некоторые разговоры здесь? Боже, можно подумать, что вселенная вращается вокруг того, кто кого ебет».

— Или кто во что был одет, — рассмеялся Рэндидли. Он указал себя. — Знаете ли вы, что меня даже на лекцию не пустили, не получив от меня согласия принести мне халат. Чтобы «не дать мне представить себя в ложном свете».

Девик фыркнул. Без безумия, обуглившего края, ее улыбка была яркой и чистой. Она всхлипнула и вытерла последние слезы со щек. — Что, они хотели верить, что ты принадлежишь цивилизованному обществу?

— Честь лектора была поставлена на карту, — сказал Рэндидли фальшиво серьезным тоном. Оба рассмеялись. На несколько мгновений настроение стало необычайно мирным и теплым. Как и на Горе, у них двоих была странная, непосредственная совместимость. Оба провели слишком много времени в одиночестве, их мысли были сосредоточены на самих себе, так что, когда они наконец поделились своим внутренним миром, результат был странно убедительным.

Но момент не будет продолжаться. Рэндидли впервые ощутил это, как ни странно, в своем Ядре Пустоты. Он слегка гудел, как двигатель, толкающий старую машину в гору. Что-то приближалось

“Мистер. Гончая-призрак».

Рандомно отвернулся от Девика. У входа на балкон стояли двое охранников в серебряных мантиях с очень жесткими лицами. Взгляд женщины в перьях перебегал с Рэндидли на Девика и обратно. — Что ты здесь делаешь один с молодой госпожой?

«Подышать воздухом». Рэнди отошел и протянул руку. Его настроение по отношению к группе немного ухудшилось, учитывая отчаянное одиночество Девика. Его тон стал грубым. — Халат?

Женщина в перьях предложила Рэндидли удивительно качественную черную мантию. Скользкий материал был прохладным на ощупь, несмотря на палящее солнце; она должна быть сделана из высококачественной нити. Цвет не позволял ни единой пылинке света отражаться от него. Единственным недостатком шепчущей одежды были толстые золотые полоски, пришитые на концах рукавов, которые явно были добавлены от руки совсем недавно. Они были грубыми и резкими по сравнению со знойной остальной одеждой.

Надев мантию и завязав талию, Рэндидли указал на золотые нити на концах рукавов. «Золото должно оставаться здесь? Или просто присутствовать где-то на халате?»

— Любой стиль хорош, — слегка поклонилась женщина в перьях. «Извините, если качество изготовления вас оскорбило. У нас не было подходящей мантии для человека твоего положения…

“Все в порядке.” Рандомно махнул рукой. Он показал малейший аспект Иггдрасиля, который снова заставил сон вокруг него дрожать. Первое Дерево Страдает Только Верность активирована, пробуждая золотые нити и заставляя их плавать вверх и вниз сквозь мягкую ткань мантии. Узоры мгновенно начали течь через одежду, соединяя ее с Рэндидли через пространство и время. Значимость сгустилась и закружилась вокруг него. В ядре Пустоты Рэндидли снова возникло странное ощущение бурления, только ненадолго, прежде чем оно вернулось к своему обычному урчанию.

Золотые нити вдоль основания мантии рисовали волнистые, утолщающиеся линии. Эти линии стали корнями, в конечном итоге сплетаясь вместе, чтобы сформировать сияющее дерево на его груди. На его левой руке толстые горизонтальные блоки из золота. Справа расширенные дуги, оканчивающиеся острыми точками. А на его спине небольшая часть золотых нитей очерчивала образ глаза без век или открытого рта, никогда не знавшего удовлетворения.

Его образы кивали, одобряя их работу.

Даже не желая этого, Рэндидли почувствовал, как в потоке энергии через одежду формируется Ритуал Пустоты. Он закрыл глаза, чтобы проследить узор. Возможно, дело было в качественных материалах, но каким-то образом этот халат стал полностью его. Непосредственная связь была любопытной. Как будто смесь иконографии изображения, значимости и его присутствия оставила неизгладимый след.

Рандомли открыл глаза и посмотрел на женщину в перьях. — Значит, это удовлетворительно?

«Конечно», — она предложила ему еще один поклон. В этой тишине раздался потрясенный шепот Девика.

— Ты — Король Пустоты.

Повернувшись, Рэндидли посмотрел на Девика. Лицо молодой женщины стало странным. Вялые края, слишком широкие глаза, рот сжат в точку. Увидев это выражение, Рэндидли соединил несколько пристрастий, которые он пропустил ранее. В частности, о ее семье, которая отдала свои жизни, сражаясь на границе.

Сердце Рэндидли сжалось от сил Пустоты. “Я-”

Не дав ему возможности сказать что-либо еще, Девик повернулся и побежал.

Он смотрел ей вслед с грустным выражением лица. Одетые в серебро охранники снова поклонились и последовали за ней, вероятно, с облегчением, что им не придется оставлять свою «молодую госпожу» с Королем Пустоты. В желудке было тяжело от кислоты, но Рэндидли знал, что это к лучшему. Будь то в прошлом или в настоящем… кажется, нам не суждено дружить друг с другом, Девик.

Так или иначе, он выдохнул. Посмотрим, сколько информации я смогу собрать в этом странном месте.

Глава 2082.

Выяснилось, что Рэндидли не мог собрать много информации с вечеринки, которая все больше казалась ему пустой тратой времени. Он старался не думать об ужасе на лице Девика и не позволял ему испортить себе настроение.

Однако никто не предоставил ему много полезного развлечения.

Посетители, казалось, гораздо охотнее обнимали его теперь, когда у него была мантия, многие из которых дополняли искусную вышивку. Однако всякий раз, когда он задавал предметные вопросы о том, где и когда они были, адресат бледнел, придумывал какие-то оправдания и торопливо удалялся. Они спрятались в толпе и отказывались смотреть ему в глаза.

Похоже, перемирие между Эфиром и Пустотой не очень прочное, размышлял он. Он осмотрел бальный зал. Это было единственное, что он заметил; казалось, никто не хотел встречаться с ним взглядом.

Он, вероятно, ушел бы, учитывая тот факт, что он не заметил Девик с тех пор, как она убежала от него, и сбора информации не произошло ни в малейшей степени, но человек-росомаха объявил о начале лекции как раз тогда, когда начал колебаться. Рэндидли настолько заинтересовались этими чудесными узорами, что он позволил себе войти в комнату. Его подвели к месту ближе к передней части зала, но вдоль самого правого прохода, так что он был почти перпендикулярен сцене.

Пока остальные рассаживались, Рэндидли лениво вглядывался в лица людей в своем ряду. Когда все избегали его взгляда и делали вид, что не замечают его откровенного внимания, он смотрел вверх на частные балконы в дальней части зала, легкие занавески были задернуты, чтобы защитить уединение тех, кто находился внутри.

После короткого и мучительно комплиментарного вступления от того же мужчины-росомахи на сцену выпорхнула фигура в мантии цвета индиго. «Приветствую вас, любопытные и благородные души, стремящиеся к самосовершенствованию! За это все, пожалуйста, поаплодируйте