на чистейшем французском без капельки акцента, как это часто бывает у гоблинов.

— Да, — проговорил Делакур. — Может отойдем в приватную комнату для обсуждения важных дел?

Но гоблин, похоже, проигнорировал слова министра.

— Кхм, — прокряхтел он. — Совет кланов принял решение полностью покинуть Францию. С момента оглашения их решения счета всех французских волшебников конфискованы для покрытие потерь во время террористической атаки.

— Что? — вскрикнул от удивления Амел. — Гоблины решили покинуть Францию?

***

Новость о том, что гоблины собираются покинуть Францию и отбирают у французских волшебников деньги, прошла по всему залу. Никто не ожидал подобного события. У профессиональных и опытных журналистов мгновенно сработала чуйка. Их перья активно начали шкрябать по бумаге, а камеры делать кадры.

Если честно, то я тоже совсем не ожидал такого хода со стороны гоблинов.

— Кроме этого, счета всех иностранцев, которые тоже перебывают на территории Франции, будут конфискованы, — сказал гоблин, смотря именно на меня. В его эмоциях было только спокойствие, потому что он уверен в том, что волшебники ничего не сделают. Он посыльный, а посыльных по традиции никто не убивает.

— Ясно, — кивнул ему. Никто ничего не мог сказать на такие действия, потому что все были слишком шокированы таким поворотом событий.

— Посыльный, — обратился спокойно Амел. — Передай Совету Кланов, мой вопрос… почему они это делают?

— Я передам, — кивнул гоблин. — Есть ещё что-то?

— Пока нет, — ответил ему Амел. Я отлично ощущаю, что Делакур сейчас не в самом лучшем настроении. Как одна новость может испортить весь вечер и перебить чей-то триумф. Думаю, он бы с большой радостью удавил гоблина, если бы мог.

Могут ли гоблины быть той силой, о которой говорила Тереза, когда Амел убил её мужа? Очень даже может быть и если это так, то перед Францией предстали сложные времена. Потому что банковские счета хранят не только деньги, но и самые разные артефакты, реликвии, книги и просто украшения, что накопились за последние столетия и тысячелетия. Это может повлиять на бизнес гоблинов в других странах, ну или же они запретят снимать или забирать что-то со счетов на несколько недель, дабы первоначальная паника сошла на нет.

Посыльный гоблин кивнул, резко развернулся и ушел, лязгая своими стальными латами. После его ухода, в ушах волшебников всё ещё продолжали слышатся шаги, которые равномерно отстукивали по полу. Уход его оказался достаточно эффектным.

— Господа, — обратился Амел к гостям, — из-за сложившихся обстоятельств нам придётся завершить праздник раньше положенного времени. Завтра в десять утра будет пресс-конференция, где вы узнаете дальнейшие шаги Министерства.

После он повернулся ко мне и тихо сказал:

— Нужно обсудить произошедшее.

Кивнув ему, я последовал в одну из вип-комнат, которую можно было использовать для переговоров. В это же время Делакур раздавал указания помощникам, которые и до этого находились рядом с ним, а также отправлял Патронусы с экстренным созывом Министерства. Работы у него будет много этой ночью.

Комната, в которой мы оказались, была совсем обычной. Никаких особенных магических заклинаний, никаких крутых артефактов. Просто комната, в которой есть стол, несколько кресел, шкафчик и окно, с которого открывался неплохой вид на звёздное небо.

Амел вошёл достаточно раздраженным. Вместе с ним был глава Жандармерии, что тоже выглядел не особенно довольным. Апполин присутствовала, но, скорее всего, в разговоре участвовать она не будет.

— И что это было от гоблинов? — спросил Амел в пустоту. Понятное дело, ответа он не получит, потому что ни я, ни его главный Жандарм ничего об этом не знаем. — Ухм-м-м-м.

— Нужно готовиться к самому жёсткому варианту, — протянул Жандарм. — Потому что если мы не возьмем жёсткий курс, то у людей появятся вопросы.

— Проблема не в этом, — выдохнул Амел и уселся в кресло. — Проблема в том, что у других политических сил на материке будут собственные интересы в этой ситуации. Например, я же просил тебя посмотреть в сторону Оттона Шестого.

Жандарм кинул быстрый взгляд на меня так, словно спрашивая, нужно ли мне знать…

— Можешь говорить, — махнул Амел.

— Доброхоты говорят, что Оттон Шестой начал активно собирать французских волшебников, что уехали в другие страны и пытался заинтересовать их теми или иными подарками, — начал говорить он. — Это, конечно, не стопроцентно, что он собирается каким-то образом влиять на нашу страну, но шансы у того не маленькие. Кроме этого, я слышал, что Корсика тоже готова в ближайшее время превратиться в проблему.

— Проблему не нашу, — хмыкнул Амел. — Это уже будет проблема Тимоти.

Я промолчал на такое. А что мне ещё говорить, ну реально… Так что я просто молчал и спокойно стал ожидать, когда мне наконец-то зададут самый главный вопрос.

— Ладно, Тимоти, — спросил у меня Амел. — Ты в игре?

— Да, я в игре, — кивнул ему. — Можете об этом не волноваться.

— Прекрасно!

Амел был рад, что я всё ещё на его стороне. Апполин же, наоборот, была взволнована. Она понимает всю опасность ситуации и то, как она повернётся, если что-то пойдет совсем не так. А что-то точно может пойти не так, как нужно.

— Тимоти, мне нужно, чтобы ты был готов по первому зову помочь, — сказал Амел. — Цену за это мы обсудим потом. Хорошо?

— Ладно, — решил я принять его предложение на данный момент. Конечно, правильно было бы попытаться выбить из него как можно большие обещаний на будущие, но это тогда будет подставой с моей стороны. Подпорченная репутация с Министром — это совсем не то, что я хочу получить в ближайшее время. И тут дело не в том, что это как-то повлияет на меня. Нет, это повлияет на отношения с Флёр, чего бы мне хотелось избежать. Мне нравятся наши отношения именно в том виде, в каком они находятся в настоящий момент.

Я поднялся с кресла и сказал:

— Если будет нужда поговорить, то вы знаете, где меня найти. Я же вернусь в школу, потому что нужно будет подготовить преподавателей.

— Хорошо, — кивнул Амел.

Апполин решила меня проводить до выхода.

— Тимоти, — начал она. — Я не знаю, заметил ты или нет, но Амел в последнее время изменился…

— Изменился? — поинтересовался у него. — Как так? Вроде бы я не замечаю никаких магических эманаций,