Под утро я не выдержал, встал, на цыпочках подошел к своей комнате. Света — ни от лампы, ни от монитора — в дверной щели не брезжило. Значит, Вовка все-таки лег.

Тогда я наконец уснул. И проснулся, когда Лидии уже не было — ушла на работу.

Я заглянул к Вовке. Вовка спал, отвернувшись к стене. Лидия с вечера приготовила ему постель, но он лежал поверх одеяла, завернувшись в мой халат. Торчали голые пятки. Компьютер и телевизор были выключены.

На кухне я нашел вместо завтрака записку, что сегодня мы с Вовкой должны заняться самообслуживанием. Нам надлежало купить десяток яиц и полкило колбасы, сделать глазунью и бутерброды, вскипятить чай, а потом навести на кухне порядок.

— Домострой навыворот, — сказал я. Вовку решил не будить, глотнул холодного кофе и быстро смотался в ближний гастроном.

Когда я вернулся, Вовка был уже на ногах. Вернее, на… в общем, на стуле перед компьютером. Умытый и в чистой отглаженной одежде (Лидия вчера постаралась). Он крутнулся ко мне лицом, ухватился за подлокотники, растопырил ноги в красных носочках и в такой дурашливой позе молчал несколько секунд. И смотрел совсем не дурашливо. Испуганно и с напряжением.

Я сразу сказал:

— Что случилось?

Вовка обмяк, съежил плечи, уронил ноги и уткнулся в грудь подбородком.

— Сейчас ты будешь меня ругать…

— Вовка, что случилось?!

— Ты ругай, но только не изо всех сил, ладно?

— Компьютер, что ли, сжег? Ну и фиг с ним, — бодро сказал я (хотя было, конечно, не «фиг»).

— Ничего я не сжег…

— Ну, тогда что?! — взвыл я со смесью досады и ужаса.

— А бить не будешь?

«Издевается, паразит!»

— Сейчас начну, если ты немедленно не…

Вовка поставил пятки на сиденье, обшарпанные колени выскочили из-под штанин, и он уткнулся в них подбородком. Глянул на меня исподлобья синими горизонтальными щелками.

— Я отправил твою повесть в издательство.

Я сел на тахту. Я поверил моментально. Повесть не существовала, и отправить ее было невозможно, однако я вмиг понял — это так. Солнце сквозь ветки клена горячо било в комнату, и Вовкины волосы вспыхивали, как нимб. Будто напоминали, кто он на самом деле. Золотистые пылинки дрожали в лучах, словно искры, разлетевшиеся от этого нимба.

Да, я все осознал сразу. И все же деревянным голосом сказал:

— Какую повесть? Вовка посопел в колени:

— Ту самую. Про Карузу…

— Врешь, — машинально сказал я.

Вовка, не меняя позы, повернул себя к компьютеру, нажал пуск. Почти сразу (гораздо быстрее, чем обычно) засветился экран. И тут же — нужный файл. Печатная страница. Я издалека не мог прочитать мелкие строчки, но четко видел заголовок: «Паровозик и волшебное зеркало»…

— Ну и… как ты это сумел? — беспомощно спросил я. В голове была звонкая пустота.

— Чего уметь-то… — пробурчал он, не оборачиваясь. — Просмотрел старые дискеты, которые в коробке. Нашел ту, что надо… На которой раньше…

— Там все стерто.

— Никогда не бывает стерто все, — огрызнулся Вовка. — Вроде ты с магнитными полями дело имел, а не знаешь. Всегда остаются следы, и можно прочитать… если умеешь…

— Как? — тем же деревянным голосом сказал я. Вовка снова крутнулся лицом в мою сторону. На ладони его лежал черный квадратик дискеты.

— А вот так… — В Вовкином голосе были виноватость и легкий вызов. Другой ладонью он повел над дискетой. Строчки на компьютере дрогнули и сделались крупнее. Я машинально прочитал первую:

«Недалеко от нашего дома был заросший овражек, а в нем…»

Не осталось никаких сомнений.

Я не знал, радоваться или горевать… Хотя чему тут радоваться?! С нарастающей паникой я выпалил вопрос за вопросом:

— Кому ты отправил? Когда? В какое издательство? Как?

— По е-мейлу, чего такого-то… — пробубнил Вовка и стал чесать кромкой дискеты переносицу. — Нашел в Интернете адрес издательства «Птицелет», фамилию директора, который тебе звонил…

— И что? — со стоном спросил я.

— Ну и… вот…

Текст «Паровозика и волшебного зеркала» исчез, вместо него появились на экране очень крупные строчки — я их, не вставая с места, прочитал без труда:

Мне показалось, будто меня в голом виде вывели на рынок. О, ужас… Но тут же я собрал в комок нервы и одернул себя. Ведь пока еще утро. Едва ли в издательстве успели посмотреть нынешнюю электронную почту. А если и посмотрели, то все равно — не кинутся же немедленно читать мое бездарное творение!

Слегка отдышавшись, я вплел в свой голос ехидную нотку:

— Любопытно, где это ты научился такому казенному стилю? Документ по всем правилам…

Вовка не остался в долгу:

— Полазишь по вашим деловым файлам — чему только не научишься…

Да, он прав, конечно. И… он же так защищал меня, столько сил положил (про все небось я и не знаю). И с этой несчастной повестью (ха, «повестью»!) он ведь тоже хотел как лучше…

— Ладно, Вовка, замнем это дело. Слава богу, время еще есть. Сейчас позвоню им, что случилась ошибка, что не хотел я. Пусть сотрут текст.

Вовка не шевельнулся, только сказал тихо и ровно:

— Не смей.

— То есть… это как «не смей»?

— Никак не смей, — повторил он тем же тоном. И синие смотровые щели засветились из-за поднятых колен.

— Это… как же понимать? — Я сделал попытку придать разговору шутливый оттенок. — Есть, между прочим, такая юридическая норма: авторское право.

— Нет у тебя такого права, — сумрачно и непреклонно заявил он. И не отвел глаз.

— Это… как же понимать? — снова сказал я. Получилось до ужаса глупо.

— А вот так. Потому что тогда ты будешь предатель. Он выдал мне это и рывком отвернулся к компьютеру.

Экран погас. Я смотрел на торчащие под красным трикотажем Вовкины лопатки. Обалдело смотрел, испуганно. Ничего не понимая.

— Вовка, да почему? Какой предатель… если я… это… Кого я предал-то?..

— Всех! — бросил он через плечо. — Всех людей, про которых там сказано! Карузу, Бриса… всех…