Мы постараемся дать объяснение этих странных и непонятных фактов.

Самое время вспомнить, какое отчаяние охватило Рудольфа фон Гортца, когда распространился слух, будто Стилла решила покинуть театр, чтобы стать графиней де Телек. Чудный голос, ставший единственной радостью в жизни барона, навсегда отнимают у него!

Вот тогда-то Орфаник и предложил безутешному меломану собрать записанные при помощи фонографов лучшие арии из репертуара Стиллы, которые она пела на прощальных концертах. К тому времени фонографы, о которых идет речь, были усовершенстваны, а уж у Орфаника они были в столь прекрасном состоянии, что человеческий голос, записанный на пластинку, звучал как живой.

Барон фон Гортц принял это предложение. Фонографы были тайно установлены в ложе театра, в самой ее глубине, а саму ложу забрали решетками. Таким образом на пластинки и валики были записаны каватины, оперные арии и романсы, в том числе мелодия Стефано и финальная ария из «Орландо», которая стоила певице жизни.

Забрав с собой все записи, барон фон Гортц заперся в Карпатском замке и каждый вечер слушал там пение Стиллы… Однако он не только слушал Стиллу, как слушал ее в театре из своей ложи, но — что уж совсем непонятно — он видел ее: точно живая, стояла певица перед его глазами.

Это стало возможным благодаря оптическим приборам. Напомним, что Рудольф фон Гортц еще в Неаполе заказал великолепный портрет певицы. Она была изображена в полный рост в белом платье Анджелики из «Орландо», с роскошными распущенными волосами. При помощи зеркал, наклоненных под точно рассчитанным углом, и мощного источника света, освещавшею портрет, возникало «живое» изображение Стиллы во всем блеске ее красоты. Именно благодаря этому устройству, установленному ночью на площадке бастиона, Рудольф фон Гортц «вызвал к жизни» образ певицы, желая заманить Франца де Телека в ловушку. Благодаря этому аппарату граф снова увидел Стиллу в башне, когда фанатичный поклонник певицы наслаждался ее голосом.

Все это рассказал Орфаник на допросе в полиции Карлсбурга. С нескрываемой гордостью он заявил, что является автором всех этих изобретений, которые он довел до совершенства.

При том, что Орфаник детально разъяснил все «фантастические явления», а точнее трюки, он не мог понять одного — почему барон фон Гортц не ушел еще до взрыва через подземный ход. Когда же Орфанику сообщили, что в ларец, который нес Рудольф фон Гортц, попала пуля, ему сразу все стало ясно. Это был фонографический валик с записью последней арии Стиллы. Маньяк пожелал еще раз услышать ее, прежде чем взорвать замок. Когда же валик был разбит, разбилась и жизнь барона. Обезумев от отчаяния, он решил окончить свои дни под руинами.

Рудольф фон Гортц был похоронен на кладбище Верста со всеми почестями, полагающимися потомку древнего рода. А граф де Телек вместе с Рожко вернулся в замок Крайова, где отставной солдат принялся самоотверженно за ним ухаживать. Орфаник добровольно отдал Рожко валики фонографа, на которых были записаны остальные арии Стиллы, и когда Франц услышал голос великой артистки, он оживился и стал слушать со все возрастающим интересом. Воспоминания о минувшем исцелили его душу, и она вновь обрела мир и покой.

Спустя несколько месяцев к нему вернулся разум, и граф смог рассказать во всех деталях о своих злоключениях в ту ночь, когда был взорван Карпатский замок.

Свадьбу красавицы Мириоты и Ника Дека отпраздновали вскоре после падения замка. После гою как священник из деревни Вулкан благословил молодых, они вернулись в Верст, и судья Кольтц отдал им лучшую часть своего дома.

Но, хотя таинственные явления получили вполне реальное объяснение, молодая женщина продолжала верить в нечистую силу, которая будто бы орудовала в замке. И как не старались Ник Дек и Йонас, заботившийся о репутации своего заведения, — им не удалось переубедить Мириоту, как, впрочем, и ее отца, пастуха Фрика, магистра Эрмода и прочих жителей деревни Верст. Много еще должно пройти времени, прежде чем эти славные люди откажутся от своих предрассудков.

А доктор Патак хвастался, как и прежде, не уставая повторять каждому, кто был готов его слушать:

— Я же говорил! Какие такие привидения? Не было в замке никаких привидений и вообще никого не было!..

Но односельчане не желали с ним соглашаться, тем более что доктор переходил в похвальбе всякие границы.

Магистр Эрмод продолжал на своих уроках пересказывать трансильванские легенды. Долго еще молодое поколение деревни Вере г будет верить, что по ночам на руинах Карпатского замка появляются духи, пришельцы из потустороннего мира.

Конец

ТАКОЙ НЕОЖИДАННЫЙ ЖЮЛЬ БЕРН

Вероятно, каждому на протяжении жизни не раз доводилось открывать для себя что-то новое в творчестве великих писателей. В детстве и юности нас привлекают одни их книги и герои, в зрелом возрасте — совсем другие.

Так случилось и с автором этих строк. В отрочестве Жюль Верн был для меня, как и для большинства других «пожирателей книг», любимейшим фантастом. С его героями я летал к Луне в гигантском снаряде, путешествовал над Землей на воздушном шаре, погружался в морские глубины на подводном корабле… А что значила для подростка дружба с отважным Робертом Грантом, чудаком Паганелем, таинственным капитаном Немо! Тайна этих замечательных людей — никогда наяву не живших, но бессмертных, рожденных более века назад, но не стареющих, часто совсем не юных, но как бы воплощающих саму Юность, Романтику, Честь, — и сегодня не дает мне покоя. Путешественники, покорители пространств, они оказались — счастливейший удел! — и покорителями читательских сердец. Сколько мальчишеских душ спасено ими от подлости и вероломства. А разве не удивительно: фантомы, когда-то давно запечатленные чернилами на бумаге, и по сей день борются с вполне реальным грозным и могучим злом.

— Но побеждают ли? — предвижу вопрос изуверившегося, измученного нынешним своим несладким бытием современника.

И отвечаю, не слишком настаивая на собственной правоте:

— По крайней мере не дают победить себя. Остаются непобедимыми.

Может, поэтому к ним опять столь пристальный интерес? Во времена крушения идеалов, когда взрывается прошлое и «ранеными», «контужеными» становятся целые поколения, очень важно вновь встретиться с верными старыми друзьями, никогда, ни при каких обстоятельствах не позволяющими вышвырнуть себя на обочину жизни. Встретиться и еще раз попытаться понять — почему они такие? Разглядеть попристальней. Хотя, кажется, о них мы знаем все: как дружат, сражаются, идут к цели. Пожалуй, не знаем лишь одного — как любят. На это обращаешь внимание лишь перечитывая Жюля Верна. Жюль Верн - лирик знаком русскому читателю либо очень мало, либо совсем не знаком. В большинстве его романов любовная тема звучит в лучшем случае мимоходом, отнюдь не претендуя на центральное место.

Именно ощущение новизны, неожиданности возникло у меня после прочтения много лет назад «Зеленого Луча» и «Замка в Карпатах». А ознакомиться с этими романами мне посоветовал не кто иной, как… внук писателя Жан Жюль-Верн.