Его ладонь легла на ее грудь. Ткань ночной сорочки была мягкой, но тело под ней было молодым и упругим. Почувствовав, как она напряглась, он подумал, что стоило бы накостылять этому идиоту Марку по шее… Надо было очень постараться, чтобы выработать у женщины такое стойкое неприятие близости.

— Я боюсь причинить тебе боль, — хрипло проговорил он. А руки продолжали гладить ее тело. Казалось, он сойдет с ума, если не узнает, такая ли она нежная повсюду. Снаружи. Внутри. — Кэт? — Его ласки стали более настойчивыми. Он прижал ее к себе и почувствовал, как полотенце соскользнуло с бедер на пол. — Ответь же хоть что-нибудь!

— Таннер, я… — Она задрожала и выдохнула:

— Я ни разу не была ни с кем после…

— Молчи, — быстро сказал он и накрыл ее рот губами. — Важно только то, что происходит сейчас, между нами.

Он стиснул ее, и она почувствовала его возбуждение, когда он смело раздвинул ей ноги.

Кэтрин тоже осмелела и обхватила ладонями его ягодицы.

— Я хочу увидеть тебя без сорочки, Кэт. Я хочу спать с тобой.

— Спать?

— Мм… угу. После того, как основательно изучу твое тело и воздам ему должное.

Она снова задрожала в его объятиях, поражаясь тому, что он творит с ней. Тысячу сумасшедших вещей. Все ему нужно попробовать.

— Я забираю тебя в свою постель, Кэт, и постараюсь, чтобы ты чувствовала себя любимой.

— Я знаю только одно, Таннер… — прошептала она в ответ. — Не хочу сегодня оставаться одна. Не важно, как там у нас все сложится дальше, но сегодня я хочу быть с тобой.

Больше не было сказано ни слова. Он просто занялся ею: страстно, нежно и с фантазией. Она же встретила его жар и благодарно впитала его. Они объединили свои усилия и согрели свои души.

Для одной ночи, если сравнивать ее с Вечностью, вполне достаточно.

Они свернули на дорогу в их район, и Кэтрин, увидев знак «Стоп», улыбнулась. На этом самом месте она познакомилась с Таннером, чуть не наехав на нахально вынырнувшего сбоку мотоциклиста.

После первой бурной ночи время в Траверсе полетело незаметно. За исключением двух часов, проведенных Таннером с клиентом, они не расставались: вместе спали, пробуждались, завтракали, бродили по городу.

Даже сходили в кинотеатр — это был ее первый фильм за долгие годы. Правда, сеанс был дневным, потому что Таннер напомнил, что вечером у них есть более интересное занятие.

Во время прогулок по городу они рассматривали витрины магазинов, поражаясь совпадению вкусов. Обоим нравился традиционный интерьер, тяжелая солидная мебель. Оба предпочитали старинные портреты, написанные маслом, а не современную живопись.

Таннер подвел ее к витрине, где были выставлены образцы тончайшего шелкового белья.

— Вот, — заявил он, кивнув на персиковый пеньюар, — это просто создано для тебя.

— Вообще-то и ты выглядел бы солиднее в чем-либо ином, чем гостиничное полотенце.

Он расхохотался и прижал ее к себе.

— Что? Ты уже начала жаловаться?

— Нет-нет. Меня все вполне устраивает.

— Замечательно. Потому что у меня есть плавки, которые ты еще не видела. Последний писк моды. Все такое обтягивающее и едва прикрывающее…

Она ткнула его локтем в бок, показав на мамашу с дочкой, стоявших неподалеку.

Но все хорошее когда-либо кончается. Он возвращается к своей жизни, а она к своей. Кэтрин будет в промежутках между уходом за детьми печатать, а он заканчивать проект фабрики в Траверсе.

Когда Таннер затормозил возле их домов, она изумленно уставилась на свою покореженную «импалу» рядом с его гаражом. Бока машины были смяты, дверца водителя примотана проволокой. Три шины спустились, превратившись в жалкие тряпки…

— А что моя машина делает у твоего гаража?

— Я велел отбуксировать ее сюда. Собираюсь покопаться в ней.

— Я думала, что ее отволокут на свалку.

— Посмотрим. Если мне удастся найти подходящие запчасти… — Он пожал плечами.

— Глупости. Только время и силы зря потратишь. Сам же говорил, что она ни на что не годится.

— Возможно, и так. Но у меня на неделе будет немного свободного времени, вот и повожусь. Кроме того. Майку это тоже будет полезно. Пусть привыкает. Может быть, нам все же удастся отремонтировать мотор. Вот за корпус я не ручаюсь…

Кэтрин невольно улыбнулась, забыв про машину.

— Зато твой собственный корпус выше всяких похвал.

Он даже онемел от подобного комплимента и бросил на нее изумленный взгляд.

— О? Так тебе понравилось?

— Да.

Он просиял и звонко чмокнул ее, затем вышел из машины и вытащил из багажника их чемоданы.

«Импала» оказалась в гораздо худшем состоянии, чем Кэтрин представляла себе, но это уже не столь сильно занимало ее мысли. Она открыла, что существуют более важные дела, чем проблема новой машины.

И одним из таких важных дел были занятия любовью с Таннером.

Чувствовать, как твой мужчина обнимает тебя и, засыпая, прижимает к себе.

Наблюдать за ним по утрам, когда он снимает бритвой крем с лица, а его глаза весело подмигивают твоему отражению в зеркале.

«Забудь про машину, Кэтрин, — сказала она себе. — Перестань постоянно трястись из-за каждого цента. Как-нибудь выкрутишься».

Вот как обстояли дела у нее на сегодняшний день.

* * *

— Ну, мама, — жалобно ныл Майкл, сидя над тарелкой с овощным супом. — Дедушка ведь обещал, что купит мне спальник для похода.

— Я тысячу раз объясняла тебе, что твои дедушка с бабушкой вовсе не миллионеры. Поэтому мне не нравится, когда они отрывают что-то от себя, делая нам подарки! Кроме того, зачем покупать дорогущий спальник ради одного похода? А больше он тебе не понадобится.

— Его можно использовать и дома. Зимой. — Он снова поболтал ложкой в тарелке. — Ладно, могу и взять у кого-нибудь. Поход состоится на следующей неделе.

— Тогда же будет и свадьба у Синди Андерсленд. Мы обязаны пойти.

— Вот и иди. Терпеть не могу свадьбы.

Кэтрин нахмурилась. Поставив в холодильник четыре бутылочки с питанием для малышей на завтрашний день, она задумалась. Поход будет семейным, каждый мальчишка отправится туда вместе с отцом. Лишнее напоминание о том, что у кого-то он есть, а кому-то повезло меньше.

«Таннеру тоже будет несладко наблюдать, как остальные возятся со своими сыновьями», — подумала она.

— Думаю, в этом году тебе еще рано идти в поход, Майкл. Возможно, на следующий год, когда ты станешь старше, тогда…