Раздался свисток.

Линия застыла на месте, и Гаррет пошел на звук, по дороге советуя тем, у кого тяжелые рюкзаки и рации, опереться руками о колени и глубоко дышать.

На ветке дерева висела полоска ткани.

Прежде чем дотронуться до нее, он осмотрел ее со всех сторон.

Ярко-зеленая. Это его рубашка, никаких сомнений. Клочок ткани не просто зацепился за ветку — он был привязан! Чувство огромного облегчения заполнило Гаррета: Тони жива. Он чувствовал это всем своим существом. Дело было за малым — найти ее.

Тони решила немножко передохнуть. Удивительно, как хорошо она себя чувствует. Конечно, выкопать пещеру в снегу оказалось не так-то просто и заняло много времени — ведь у нее не было ничего, кроме палки. Зато от работы ей стало тепло, да и голова была все время чем-то занята.

Время от времени она вспоминала о пуме и озиралась по сторонам, по все как будто говорило о том, что в неглубокой расщелине, где она решила устроить себе приют, никого, кроме нее, не было.

Тони решила еще разок проверить в карманах — может, где-то завалялся еще один пакетик с сухим бульоном. Ничего похожего не обнаружилось, зато ей пришло в голову, что можно приспособить к делу небольшую плоскую жестянку, в которой хранились крючки и леска.

Тони зачерпнула жестянкой снег, нагребла небольшой сугроб, под его прикрытием зажгла огарок свечи и, держа жестянку над пламенем, подождала, пока вода растает. И выпила. Получился какой-то жалкий глоток, зато как вкусно. Она проделала всю операцию несколько раз. Пить хотелось все равно, но жажда мучила уже не так.

Если б еще поесть. Тони со вздохом залезла в свое убежище, открыла пакетик с чаем и принялась медленно жевать чаинки. Что ж, очень даже неплохо.

Она была очень довольна собой — не растерялась, не испугалась до смерти. Нет, она просто молодец…

Когда ее, наконец, нашли, она сидела в снегу, прикрыв глаза, и жевала чаинки. По ее лицу блуждала улыбка.

Потрескивание рации заставило ее открыть глаза. Она вскочила на ноги и схватилась за сердце.

— Ждете кого-то?

— Гаррет! — воскликнула Тони, и он улыбнулся ей в ответ. Они как будто случайно встретились на улице.

Вокруг оживленно разговаривали и смеялись, но они ничего не видели и не слышали. Гаррет обнял ее, прижал к себе, и, только ощутив его тепло, она поняла, как сильно замерзла.

— Ты сердишься на меня? Что потерялась?

— Я действительно сердит кое на кого, но только не на тебя.

— Я тебе сейчас что-то скажу, только ты не будешь смеяться?

— Что?

— Мне понравилось здесь, Гаррет.

— Я вижу. — Гаррет посмотрел вокруг. — Снежное убежище?

Она проследила за его взглядом.

— Ну, часок-другой потратила.

— Для начала очень неплохо. Значит, никакой паники не было?

— Да ты что?! Когда я увидела пуму, у меня сердце в пятки ушло.

— Ты видела пуму?

— Я подумала, те круглые следы — Анжеликины, и пошла по ним. Потом они вдруг исчезли, а когда я подняла глаза, то уперлась в громадные желтые глазищи!

— И что ты сделала?

— Попятилась. Пячусь и потихонечку так говорю: «Киса, киса, киса».

— Да ну!

— Ну ладно, никакой «кисы» я, конечно, не говорила, потому что у меня язык прилип к гортани.

— А ты бы повернулась и побежала бегом.

— Ну да! Я подумала, пума решит: убегает, значит, добыча, — и помчится следом.

— Ну уж если ты была в состоянии так рассуждать, значит, паники действительно не было. — В голосе Гаррета прозвучало восхищение.

У Тони стеснило грудь. Она так по-глупому потерялась, а у него в глазах ни малейшего упрека.

— Как раз из-за паники люди здесь и гибнут, — через силу произнес Гаррет, чувствуя, что, если бы потерял эту женщину, его жизнь утратила бы смысл.

— Мне было не до паники, я была слишком зла.

— На кого?

— На свою всезнающую, всеядную начальницу. До меня дошло, что все это подстроила она, и никто больше. Чтобы выставить меня посмешищем в твоих глазах. С Анжеликой все в порядке, ведь так?

Гаррет кивнул, и у него в глазах зажегся мрачный огонь, не суливший ничего хорошего мадам Йелтси и Кенди.

— Бывшую начальницу, — поправил он и, не дав ей вставить ни слова, включил рацию. О чем-то поговорил, серьезно и спокойно, потом протянул трубку Тони. — Скажи Анджи, что у тебя все хорошо. Нажми вот тут и не отпускай, пока будешь говорить, потом отпусти и услышишь ответ.

— Привет, Анжелика, — проговорила Тони в микрофон. — У меня все хорошо.

— Я люблю тебя, анти! — ворвался ей в уши взволнованный голосок. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — с трудом выговорила Тони, задыхаясь от подступивших к горлу слез. Ей вспомнилось заплаканное личико Анжелики после ночного кошмара и тоска от бессилия помочь.

Теперь она знает, что для этого нужно. Нужна любовь. Любовь все лечит.

— Я люблю тебя, — громко сказала Анжелика, словно оповещая об этом весь мир.

И тут самообладание изменило Тони, и она разрыдалась. Его плечо было рядом, и, когда она уткнулась в него лицом, то ли ей послышалось, то ли он на самом деле сказал:

— Я тоже тебя люблю.

Но в тот момент на нее навалилась такая усталость, что она ни в чем не была уверена, а когда подняла на Гаррета взгляд, он смотрел куда-то за ее спиной и отдавал распоряжения одному из спасателей.

— Вы шли по следам пумы. — С этими словами Фрей чмокнул Тони в мокрую от слез щеку. Его взгляд беспокойно что-то выискивал и наконец наткнулся на Петти. Тревога во взгляде улеглась.

— Она ее видела, — сказал Гаррет и тряхнул головой.

— Пуму? Правда?

Пришлось Тони рассказывать с самого начала, как она пятилась от пумы, а люди все подходили и подходили. Кто-то сунул ей в руки чашку с горячим сладким чаем, кто-то накинул ей на плечи теплое одеяло.

— Из пакетика тоже неплохо, — пробормотала Тони. — Но этот, конечно, немножко повкуснее.

Кто-то протянул ей шоколадку, и Тони с жадностью вонзила в нее зубы. Ей еще никогда не было так хорошо, как сейчас. Она окружена теплом и любовью. Разве не любовь была во взгляде Гаррета, когда он смотрел на нее?

А если эта радость оттого, что операция прошла успешно? Или просто потому, что все они в горах?

— Ты готова идти?

— Конечно, — ответила Тони. — Хоть сейчас.

— Если хочешь, мы понесем тебя на носилках.

Она ответила протестующим взглядом. Гаррет вздохнул.