— Всё для тебя, девочка, проси всего, чего хочешь, вообще всего. Ты этого достойна. Ты для меня дороже всех богатств этого мира… — шептал он в минуты восхитительной близости, нежности, затапливающей с головой. И Тиана таяла, верила…

Пока однажды не спросила:

— Ты вернёшь мне свободу?

И в тот же миг ледяное пламя в глазах дракона обожгло! Губы сжались в одну линию. Черты лица заострились, стали хищными. На лбу и щеках вспыхнула сверкающая чешуя. Это длилось всего мгновение. В следующий миг дракон сгрёб девушку в охапку, принялся покрывать поцелуями её лицо, шею, грудь… Пробуждая в её теле ответный огонь.

— Зачем тебе свобода, глупышка? Неужели тебе плохо со мной?

— Нет… мне хорошо. А-ах! Хорошо…

Так заканчивались любые попытки заговорить о свободе.

Для остальных, даже для самых близких слуг, она была его невестой, его главным сокровищем, будущей хозяйкой замка.

И только они оба знали, что это — фикция. На бумаге она оставалась его рабыней, собственностью. Вещью.

И только это позволяло бороться с так некстати проснувшимися чувствами.

Дракон никогда не воспримет её, как равную. Да сказать по правде, в иной ситуации Тиана бы не расстроилась. Согласилась бы.

Но её жизнь не принадлежала ей самой, как она может принадлежать дракону, пусть даже любимому?

Её задача — спасти сестру.

Выжить. И научиться жить с разбитым сердцем.

Они пообедали в приморском ресторане, затем выпили по чашке горячего шоколада в кофейне. Тиана отважно одержала победу над порцией сырного, посыпанного шоколадной крошкой, тающего во рту мороженого.

Затем, как дети, катались на аттракционах, гуляли, держась за руки, говорили обо всём и ни о чём. Гэл не помнил, когда ему было так по-настоящему весело. Так хорошо.

Тиану он взял в Ирман с один условием — она не расстанется с охранным амулетом в виде помолвочного браслета. Девушка не протестовала. Немного удивилась, зачем понадобился настолько мощный артефакт, который полностью скрывает ауру, но всё же согласилась.

Откуда ей было знать, что главная задача браслета, который она носила не снимая, именно в этом. В скрытии ауры.

Юная, свежая, лучащаяся от счастья, согревающая своим теплом сердце ледяного дракона… она искрила, горела, переливалась только для него. Для него одного.

Хорошо, что в захолустье сквозь пальцы смотрят на преподавание уроков истории. Да и зачем однодневкам-людям досконально знать историю драконов? Историю своих господ.

Конечно, в целом Тиана была в курсе войн и престолонаследия.

Но вот в деталях… Гэл не знал, что чета ди Суа зорко следила за тем, чему учат дочь. Чтобы раньше времени не натолкнуть её на мысли о главном. О Великой Миссии, для которой она была избрана Братством.

…После страшной, кровопролитной войны между огненными и ледяными драконами, войны, вошедшей в историю как Раскол, Противостояние Льда и Пламени (другое, более ёмкое и точное название этой войны — Гибель Мира), боги разделили Силу драконов на две равные части.

Теперь раз в тысячелетие в мир приходятХранители Печати Силы — сильнейшие драконы из некогда враждующих кланов.

Гэл мог бы рассказать Тиане, что развязалось Противостояние из-за клана Феникса. Мог бы… Но не стал.

Фениксы были не только сильнейшими магами своего мира, но и живыми проводниками. Перворождённые, они щедро делились своим Даром с Сильнейшими. С самыми достойными, которые должны использовать дарованную им Силу во благо мира.

Перворождённые и Сильнейшие.

Проводники и Реципиенты.

Две расы, идеально дополняющие друг друга.

Созданные друг для друга.

Природа одних — брать. Природа других — отдавать.

С радостью, с теплотой, щедро, без оглядки.

Когда делиться — не только твоя истинная природа, но и жизненно необходимая потребность… когда слияние целого народа с драконьими кланами кажется высшим смыслом, и дело не в миллионе личных счастий, просто есть, есть у каждого такого союза шанс сделать мир лучше, добрее, чище… Понимаешь, что миром правит Любовь.

Так думали фениксы…

Становясь проводниками Пламени, фениксы навсегда меняли себя. Меняли драконов. Две расы становились одним целым. Нет, драконы не обзаводились огненными крыльями, не учились Песней звать Небесный Огонь. Как и фениксы не приобретали вторую ипостась крылатых ящеров.

Связь драконов и фениксов была глубже, глобальнее, чем форма. Свет может существовать без мира. Как и мир может существовать без света. Но только освещённый, обогретый мир способен ожить. Связь фениксов и драконов была той самой жизнью, что пробуждает мир, делает свет нужным, необходимым. Живым.

Но когда избыток Силы привёл к нарушению равновесия, когда чудовищные всплески магической энергии принялись сотрясать землю, пробуждать спящие вулканы, приводить в движение ледники, когда Единый материк раскололся, распался на несколько частей, наводнив мир новыми материками и россыпью островов, когда мир в одночасье покинуло практически всё живое, фениксы воззвали к суду богов!

Боги услышали Перворождённых.

И разделили Силу целого мира надвое.

Хранители Печати Силы, что служили живым напоминанием о Гибели Мира — драконы, на чьём теле проступал рисунок огненного или ледяного дракона, приравнивались к богам. Они держали баланс равновесия Силы в мире. С тем, чтобы больше никогда не поступаться драгоценным даром во имя личных, низменных интересов.

Отныне сила была разделена между Хранителями. А они стали приходить в мир раз в Тысячу лет. Как напоминание о том, что даже Сила драконов — зыбка, как песок. Быстротечна. Уязвима…

Фениксы не стали спорить с решением богов.

Не стали вмешиваться. Пока.

Потому что как феникс может одарить Силой дракона, так может и забрать её обратно. Они поклялись никогда не вмешиваться.

Прежде жившие вместе с драконами, в любви и изобилии, фениксы стали отшельниками. Больше никакого контакта с драконами. Каждый феникс, достигший возраста Зари, давал священную клятву.

И пусть такое решение было не на пользу в первую очередь им самим: как драконы, так и фениксы, чудом уцелевшие после Гибели Мира, вырождались, — как две стороны единой монеты, две части одного целого, идеальные проводники и вместилища Силы, идеальные доноры и реципиенты… хрупкое равновесие было достигнуто. Люди, которые больше всего пострадали из-за Противостояния кланов, постепенно размножались, заново населяя мир.

Если понадобится, в Час Великой Нужды, фениксы вмешаются. Но не раньше. Только высшая цель, только Последняя Клятва удерживала их в мире, не давала выродиться.

Потому что после Раскола категорическим императивом существования фениксов стала скорбь. Тоска, сожаление о совершённых ошибках. Когда они поддались неизбежности, огненному влечению своей природы и переданная ими Сила была употреблена во зло.