— Хорошо, извини. — Пробурчала она обиженно.

— Ты должна понять… Здесь не людской мир. Здесь, в Сиршаллене, за такие слова можно лишиться языка или умереть. В твоем случае — умереть.

— В каком это моем случае? — уточнила Софи.

— В случае… когда для эльфов ты опасна.

— Я опасна? — Софи сползла на пол, вытянула ноги на мягкой шкуре и облокотилась на пуф спиной. — Чем я опасна?

— Знанием.

— Понятно. А мне вот кажется, что я ничего не знаю. Джон, я не задавала вопросов, пока мы были в пути. Ты сам сказал, это не безопасно. Но теперь мы добрались, так может, объяснишь, наконец, что именно происходит?

Джон опустил взгляд.

— Чем больше знание, тем больше риск. Твоей жизни ничто не будет угрожать, как только ты официально станешь пользоваться моим покровительством как ханти. Я надеялся, что удастся избежать этого, что ты сможешь жить как гостья города. Мне жаль. Эльтан… слишком прозорлив на мой счет. Мне искренне жаль. Я уверяю, что это было ненамеренно с моей стороны.

— Это не важно. — Фыркнула Софи. — Джон, правда, мне все равно, кем тут меня будут считать твои сородичи.

— Но… — Джон нахмурился. — Ты просто не понимаешь. Ты должна будешь жить здесь. В этом доме. Со… со мной.

— Ну и что? Дом большой, как-нибудь разместимся.

Джон сглотнул, словно набирался храбрости.

— Обычно ханти не покидают дома господина.

— Это придется уладить, Джон.

— C ханти не разговаривают, их не замечают, — продолжал перечислять Джон, то ли не услышав ее, то ли проигнорировав.

— Я все равно не знаю эльфийского. Плевать. — Дерзко улыбнулась Софи, но сердце ее упало.

Она что будет жить как изгой всю свою жизнь? Никто не заговорит с ней? Никогда? Никто с ней не подружится? Софи впервые всерьез рассмотрела перспективу прожить в Сиршаллене все свою жизнь. С кем она будет общаться? Дружить? Да, в конце концов, она что, никогда не выйдет замуж, не родит детей?

— Мне очень жаль. — Сказал Джон.

Софи тупо глядела в потолок. Он был очень красивым. Переплетенные ветви, и светильники в виде листвы. Изящно.

Софи резко села.

— Джон, почему ты это сделал? — Выпалила она.

— Что именно?

— Спас меня. Привез сюда. Зачем?

Джон хмуро посмотрел в пол.

— Так повелело мне сердце и lin’ya…

— Правда? Твой брат явно не нарушает эти ваши законы, а мой приезд ему поперек горла.

— Мой брат, как и все прочие… Не все, большинство, — поправил сам себя Джон, — считают, что lin’ya распространяются только на эльфов. И что людям, даже оказавшим помощь, ответных услуг можно не предлагать.

— Ах вот оно что! Поэтому ты станешь посмешищем?

Джон прищурился.

— Прости?

— Ну, а если ты привез ханти? Это не так порицается вашим обществом?

Скулы Джона едва заметно порозовели.

— Для меня… это допустимо. — Выдавил он из себя. — Мой возраст позволяет…

— А что насчет прекрасной эльфийки, твоей суженой и нареченной? — Поглумилась Софи.

Ей было так плохо в этот момент, что хотелось сделать плохо и Джону.

Джон удивленно посмотрел на нее.

— У меня нет… нареченной. — Он задумчиво посмаковал слово. — Это значит невеста, ведь так?

— Ага. Невеста. — Поддакнула Софи максимально язвительно. — Ну, такая знаешь, первый сорт, не такой ширпотреб, как я.

— Невесты у меня нет. Но ханти и невеста это… совсем не связано. — Удивился Джон.

Софи от обиды расплакалась. Комично и по-детски, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Ну конечно! Как может то, что он привез себе какую-то смертную игрушку лет на десять, быть связано с настоящей невестой? Софи рассмеялась своей глупости. Ну почему ее это так задевает? Ведь понятно же было. Но нет! Она рыдает почем зря. Глупая Софи!

Джон обомлел.

Софи рассмеялась, увидев его искреннее удивление и шок. Она вытерла слезы, не переставая хохотать.

— Где тут у тебя можно умыться?

Джон встал и жестом указал на следующую комнату.

— Проводи меня, будь добр.

Он проводил ее через две комнаты. Все заставлено полками с книгами, оружием, какими-то бумагами и пергаментом — Софи мало что видела сквозь слезы.

Четвертая комната, все такая же с арочным входом и без двери, оказалась спальней. Джон открыл дверь, которая уходила прямо в ствол дерева, и щелкнул выключателем в виде изогнутой деревянной ящерки. За дверью оказалась ванная комната.

Софи вошла и демонстративно захлопнула за собой дверь.

Она подошла к раковине — накладной на мраморном подстолье — и открыла кран. Обычный хромированный смеситель. На руки полилась вода.

Так что же это? У них тут и водопровод и электричество? И где трубы? Прямо внутри дерева? Умереть не встать.

Комната была вырезана внутри ствола, окон нет, стены отшлифованное и покрытое лаком дерево. Ванна тоже была, белоснежная и старомодная, на ножках. На бортике лежало аккуратно отглаженное пушистое полотенце. Это интересно тот однорукий тут хозяйничает? — подумала Софи со злобой.

Она оставила воду бежать и присела на бортик ванной, пытаясь успокоиться. Ладно, все не так плохо. Она жива и в Сиршаллене. Все остальное можно пережить… все остальное не важно…

Она снова разревелась.

Минут двадцать ушло, чтобы взять себя в руки. Софи умылась, высморкалась и вытерла лицо полотенцем. Выглядела она ужасно. Покрасневший нос, припухшие веки и полные слез глаза.

Хлюпнув носом, Софи выключила воду и вышла из ванной.

Джон расхаживал вдоль окна, приложив в волнении палец к губам и сосредоточенно глядя в пол. Услышав ее шаги, он обернулся и выпрямился по стойке смирно. Его лицо дрогнуло в сочувствии.

Софи вышла в комнату и встала рядом, глядя на красивый вид из окна.

— Если я как-то могу сделать твое пребывание здесь менее тягостным, прошу, скажи мне как. — Осторожно проговорил Джон.

— Даже не знаю… — Софи вздохнула. — Ну разденься для начала.

Софи повернулась и посмотрела на него, вызывающе приподняв брови. Джон моргнул, нахмурился и, силясь заговорить, приоткрыл рот.

— Э…

Софи глухо усмехнулась.

— Я шучу. Извини, у меня такая реакция на стресс. Начинаю шутить как идиотка. Прости, правда, я не имела в виду ничего такого.

Джон с силой потер лоб рукой.

— Я совсем не понимаю твой образ мыслей. Ты плачешь и смеешься одновременно. Тебе больно, я вижу, тебе страшно и не без причин, и ты… снова смеешься. Как это возможно совместить?