– Нет.

– Что значит «нет»? – Том обиделся. – Ты должен мне подчиниться!

– Я не твоя фантазия.

– Кто же ты тогда?.. А! – Том тряхнул головой и махнул рукой. – Снова забыл! Я должен сам отвечать на свои вопросы!.. Слушай, если ты пришел не затем, чтобы похитить меня и унести на свою летающую тарелку, если у тебя ко мне какое-то дело… ну, или, может быть, тебе просто поболтать не с кем… В общем, давай поговорим об этом чуть позже. А сейчас, если ты действительно настоящий, помоги мне дотащить мистера Робертса до дивана.

Том уперся ногами в пол, навалился спиной на стену и начал тяжело подниматься, таща за собой не подающее никаких признаков жизни тело доктора Робертса.

Секунду-другую «серый» оставался на месте.

Затем он подошел и подхватил врача под руку.

Вместе они перенесли доктора Робертса в гостиную на втором этаже.

– Подержи его, – Том повесил врача на «серого». – Я разберу постель.

Он взбежал на третий этаж, где в узком встроенном шкафу тетя Мэгги хранила постельное белье.

По пути он заглянул в спальню, где оставил чету Шепардов.

Дядя и тетя, понурив головы, сидели на кровати. Они держали друг друга за руки и, видимо, очень переживали из-за случившегося.

Увидев Тома, они встрепенулись.

– Мистер!.. Мистер!.. – протянула руку тетя Мэгги.

– Осмонд, – напомнил Том.

– Мистер Осмонд! Мы готовы признать нашу вину! Если Уилмору грозит заключение, я пойду в тюрьму вместе с ним!..

– Нельзя сажать в тюрьму джентльмена из-за какой-то чертовой дюжины велоцирапторов! – в сердцах воскликнул дядя Боб. – Тем более нельзя сажать за это его жену!

– Все в порядке! – поспешил успокоить обоих Том. – Дело уже почти решено. И, как мне кажется, все обвинения с вас будут полностью сняты!

– О! Дорогой! – Тетя Мэгги бросилась дяде Бобу на шею. – Как я счастлива!

– Я тоже счастлив, дорогая!

– О, мистер Осмонд!..

– Я зайду к вам буквально через несколько минут. И, надеюсь, принесу хорошие вести. А до тех пор прошу вас оставаться на месте.

– Разумеется, мистер Осмонд!

– Слово Уилмора Картрайта!

Том закрыл дверь, достал из стенного шкафа постельные принадлежности и сбежал на этаж вниз.

«Серый» так и стоял посреди гостиной, в обнимку со спящим доктором Робертсом.

– Секунду!

Том кинул белье на стул, раздвинул диван и быстро застелил постель.

Вместе с «серым» они уложили на диван беспробудно спящего доктора Робертса.

– У него закрыто лицо, – сказал «серый».

– Это медицинская маска. Чтобы не дышать тем, от чего все сходят с ума… Полагаю, ее уже можно снять.

– Согласен.

Том снял вонючую маску с лица доктора Робертса, кинул в мусорный пакет и завязал его узлом.

– Не думаю, что ему это помогло.

Том кинул пакет в корзину для мусора.

– Судя по запаху, он использовал мочу.

– Точно.

– Тогда это могло сработать. Хотя помимо дыхательных путей оно проникает в организм и через поры кожи, и через слизистую оболочку глаз. Любое, даже самое незначительное повреждение кожи – это открытые врата для пыльцы орокусов. Попав на любой субстрат, на тот же фильтр респиратора, пыльца тут же начинает разрушаться, выделяя оро в чистом виде. Ни один фильтр оро не задержит, но моча способна частично нейтрализовать его.

– Это какие-то растения? – спросил Том.

– Не задавай вопросы.

– Слушай, почему это для тебя так важно?.. А, извини… – Том недовольно скривился. – Хорошо, попробуем иначе… Понимаешь, если мы не станем задавать друг другу вопросы, нам будет очень сложно общаться.

– В этом как раз и заключается смысл.

– В чем?.. А!..

Том с досадой взмахнул руками.

– На самом деле все не так сложно, как кажется.

– Ладно. Я хочу есть, а ты?.. А!.. Приглашаю тебя откушать. Если угодно, то – преломить со мной хлеб, как говорили наши предки. Такое приглашение, полагаю, должно тебя устроить. Меня бы оно точно устроило.

– Спасибо, но я вынужден отказаться.

– Тогда чашку чая. Извини, но кофе у нас дома нет.

– Я не могу снять свой костюм. В противном случае я, как ты выражаешься, тоже сойду с ума.

– А разве это не сумасшествие? То, что происходит вокруг?

«Серый» сделал отрицательный жест рукой.

Это означало, что он не станет отвечать.

– Ну ладно, – пожал плечами Том. – Поговорим о чем-нибудь другом.

Только сейчас Том вдруг сообразил, что он разговаривает не с кем-нибудь. Не с соседом и не с булочником. Не с таксистом и не с почтальоном. И даже не со случайным прохожим, который поинтересовался, как пройти к церкви Святой Троицы. Он разговаривает с «серым»!

И разговаривает он с ним так, будто они сто лет знакомы.

Ну, нет, не сто, конечно, а лет десять-двенадцать.

Примерно так.

И все потому, что после того, как доктор Робертс отключился, «серый» оказался единственным человеком, с которым можно было поговорить.

Поговорить просто так, как с человеком. Не подстраиваясь под тот мир, который он для себя придумал.

Он был нормален. Насколько нормальным может быть человек, натянувший на себя серый латексный костюм, который, по его мнению, спасал его от безумия, и утверждающий при этом, что он един в трех лицах.

Тему второго пришествия Том разрабатывать не хотел.

Да «серый» и сам вроде не пытался выдавать себя за Мессию.

Хотя трюк с остановкой времени, что он показал в магазине, был вполне достоин Иисуса. Если бы тот провернул его на Голгофе, история его жизни получилась бы куда интереснее.

Перед глазами Тома сама собой возникла следующая картина.

Римские легионеры привязывают Иисуса к лежащему на земле кресту и тащат деревянные киянки и здоровенные гвозди, чтобы проткнуть ими руки и ноги Христа.

Все это, разумеется, под жесткий индастриал в исполнении «Nine Inch Neils».

Гвоздь приставлен к запястью.

Киянка занесена.

Предельно жесткая сцена, выдержанная в темных тонах, в стиле видеоклипов Трента Резнора.

И вдруг все вокруг замирает.

Два вора, уже прибитые к крестам.

Римляне, занятые своими делами.

Евреи, собравшиеся поглазеть на казнь.