До сегодняшнего дня Ник верил, что Софи – ответ на его молитвы. Он радовался предстоящей женитьбе, будущей семье, о которой они оба мечтали. Но теперь, когда в его жизнь вернулась Клэр, все изменилось.

Внизу сидят друзья, ждут Ника, чтобы устроить ему веселые проводы. Нужно идти к ним и делать вид, что все отлично. Пока Клэр не примет решения, торопиться не стоит.

Ник неохотно слез с кровати, натянул джинсы и рубашку. Друзей обижать нельзя. Они хотят устроить ему незабываемые выходные.

Впрочем, все к тому и идет.

Как только Лука вышел из душа, Клэр заперлась в ванной и принялась смывать улики своей измены.

Она не ощущала вины. Скорее – потрясение. Вдруг нахлынули чувства, которые обуревали ее во время последней встречи с Ником двенадцать лет назад. Тот день Клэр помнила так ясно, будто это случилось вчера. Она выскочила из «Мельницы», промчалась по мостику, не останавливаясь, пробежала всю дорогу до дома, рывком распахнула дверь, взлетела на второй этаж в свою комнату, кинулась на кровать и разрыдалась. Ее страдания были такими громкими, такими явными и такими невыносимыми, что не заметить их не смогли даже родители.

Говорят, нет худа без добра. Результатом этой трагедии стало то, что Клэр с родителями за одну ночь сблизились. Встревоженные мама с папой пришли к дочери в спальню и выпытали, в чем дело.

Отец не на шутку разозлился. Не на Клэр – на Изабель, на все семейство Барнсов, на себя с женой. За то, что позволили ситуации принять такой ужасный, непоправимый оборот.

– Да чем эта женщина думала? – гремел он, обращаясь к супруге. – Взвалила на Клэр такую ношу! Чудовище, а не человек! Эгоистичное, равнодушное чудовище.

– Она не чудовище, – всхлипывала Клэр. – Она их очень сильно любила.

– Ее больше нет, а ты теперь за все расплачиваешься.

– Мы сами виноваты, – сказала мама. – Клэр нам не доверяла и поэтому ничем не поделилась.

Клэр этого не отрицала. Ей ни разу не пришло в голову посвятить родителей в тайну Изабель. Она старательно делала вид, будто жизнь у нее в порядке, а папа с мамой искренне верили, что так и есть и что дочь счастлива. Все Марло существовали рядом, под одной крышей, но каждый – в своем маленьком мире; не замечали потребностей друг друга, не пытались проникнуть друг другу в душу.

Когда же правда выплыла наружу, родители превратились в самых рьяных защитников Клэр. Стали ее надежной опорой, бережной, любящей и заботливой. Обговорили с дочерью все подробности истории, внушая – ей не в чем себя винить, ее попросту загнали в угол. Клэр была поражена. Какие они добрые и понимающие! Почему она не доверяла им раньше? Ей стало стыдно за свое отношение к ним, за то, что она повернулась к маме с папой спиной, предпочтя роскошную жизнь с Барнсами.

А между тем простуда, начавшаяся еще на Рождество, никак не проходила. Воспаление опустилось из горла в грудь, начался мучительный, непрекращающийся кашель. Нанесенная Ником душевная рана только усугубила болезнь. Той ночью у Клэр поднялась высокая температура. К полуночи ей стало тяжело дышать. В час ночи родители вызвали «Скорую».

Пять дней Клэр была между жизнью и смертью. Двустороннее воспаление легких едва ее не убило. Постепенно организм стал реагировать на антибиотики. Еще через неделю Клэр выписали из больницы – бледную и едва стоящую на ногах.

Вернувшись домой, в родную кухню, она поинтересовалась у отца, звонил ли Ник.

– Нет. Не звонил. И не объявлялся.

Клэр, онемев от горя, лежала на диване. Он больше не хочет ее знать. Действительно не хочет. Если бы Ник смог простить, он бы уже пришел.

О том, чтобы вернуться в «Мельницу» и изложить свое видение случившегося, не могло быть и речи. У Клэр не хватило бы ни сил, ни мужества. Ей пришлось бы объясняться не только с Ником, но и с Джеральдом, Феликсом, Недорослем. Она предала всех четверых.

– Поезжай-ка к Энни, в Калифорнию, – предложила мама. – Понежишься на солнышке. Энни тебя взбодрит. Я ей сейчас позвоню.

Энни, сестра мамы, была на пятнадцать лет ее младше и являлась полной ее противоположностью. Обосновавшись в Саусалито вместе с мужем-архитектором и двумя маленькими детьми, она вела типичную жизнь счастливого обитателя калифорнийского побережья.

Лежа на диване, Клэр задумалась. Других вариантов нет. Работу она потеряла, вряд ли в «Мельхиор Барнс» ее ждут с распростертыми объятиями. Уехать далеко-далеко, прочь от этого кошмара? Заманчиво, слов нет. Энни ей нравилась. Она была настолько же эмоциональной и увлекающейся, насколько ее старшая сестра – сдержанной.

– А она согласится? – спросила Клэр. – Да и билеты, наверное, дорогие?

– Конечно, согласится. – Мама уже набирала номер.

– И о билетах не волнуйся, – добавил отец. – Ни о чем не волнуйся. У нас достаточно сбережений, мы тебе поможем. Отдыхай, сколько нужно.

Энни пришла в восторг. Она как раз носилась с идеей бизнеса по производству серебряных украшений и собиралась нанимать для детей няню. Приезд племянницы убивал двух зайцев: Клэр станет присматривать за малышами, а Энни попробует себя в новом деле. Через полгода они решат, как быть дальше.

Когда Клэр добралась до Саусалито, она поняла: если ей не поможет выздороветь этот город, то не поможет ничто. Залитый светом дом оказался изумительным; настоящий прибрежный рай на фоне подвесного моста через пролив Золотые Ворота. Клэр с головой погрузилась в умиротворяющее калифорнийское существование. В семью она влилась легко, сказалась родная кровь. Дети вели себя спокойно и послушно, и жизнь приобрела размеренный ритм: прогулки в парке, езда на велосипеде, возня с семейной яхтой, пришвартованной в оживленной гавани. Клэр отделяло от Мимсбери несколько тысяч километров. И если порой ей хотелось послать Нику открытку, она вовремя себя одергивала…

Когда Клэр заново переживала те теплые целительные дни, в дверь ванной забарабанил Лука, возвращая ее к реальности.

– Ты там не утонула?

– Две минуты! – крикнула она.

Надо одеваться и наводить марафет. Впереди ужин с Тревором и Моникой. Меньше всего Клэр хотелось сейчас обсуждать амбициозные планы на будущее. Но никуда не денешься.

Она натянула купленное сегодня платье, позволила Луке застегнуть молнию.

– Выглядишь потрясающе. – Он поцеловал ее в шею, и Клэр едва сдержалась, чтобы его не оттолкнуть.

– Я чувствую себя шпионкой. – Лора посмотрела на распечатанное электронное письмо с адресом Тони Уэстона.

– Ты и есть шпионка, – весело сказал Дан. – Иногда шпионить даже полезно. – Он помолчал. – Я вот, например, прежде чем пригласить тебя на свидание, был у твоего дома трижды.

– Да ладно! – изумленно выдохнула она.

– Разведка – дело нелишнее. Помогает разобраться, что к чему.

– И о чем же тебе рассказал мой дом, разведчик? – с неуверенной улыбкой поинтересовалась Лора.