Он описывал мне себя и Симону как жертв комплексов и фрустраций Абрахама. Но после первого сеанса гипноза он сказал, что всплывшие на поверхность воспоминания заставили его поверить в то, что, возможно, он и есть убийца.

Кроме того, он предположил, что Абрахам, вероятно, очень страдал и был серьезно болен. И он, похоже, узнал своего бывшего друга тогда в девяносто восьмом, хотя по каким-то причинам не посчитал нужным делиться со мной этой информацией. Однако, даже зная, что Абрахам был психически болен и убил женщину при схожих обстоятельствах, Джош склонен был считать, что Симону убил он, а не его бывший друг. Но почему его мозг создал мир, в котором он был убийцей? Поддельные воспоминания обычно придумываются для защиты, для того чтобы утрамбовать или даже уничтожить воспоминания о трагедии, а не наоборот.

С другой стороны, дневник Абрахама указывает на то, что это они с Симоной были жертвами Джоша. Хэйл описывает его как беспринципного манипулятора. Также он пишет, что убийство Маргарет Лукас повторяло зверское убийство, случившееся двадцать два года назад в Париже. Однако было очевидно, что дневник вел параноик, и его свидетельствам нельзя доверять. На самом деле велика была вероятность того, что это Абрахам убил Симону. Шизофрения часто начинается в молодом возрасте. Когда Абрахам приехал в Париж, ему было двадцать с небольшим, так что он почти наверняка уже был страдающим галлюцинациями психотиком, который, несмотря на окружение, не сознавал серьезности ситуации. И все дальнейшие поступки Хэйла только подтверждали его диагноз.

В то же время я задавался вопросом: был ли Джош на сто процентов искренним? Например, почему он не рассказал мне о встрече с Абрахамом в девяносто восьмом? Во время своих клинических исследований я не раз убеждался в том, что психотик и под гипнозом остается психотиком и ведет себя соответственно, то есть не так, как разумный человек.

Даже самый опытный гипнотизер, погрузив в самый глубокий транс своего пациента, не в состоянии избавить его от панциря из фальшивых ощущений, галлюцинаторных искажений и аберрации убежденности, который тот старательно отстраивал для себя, причем порой на протяжении не одного десятка лет. Невротики могут пойти на контакт, иногда даже позитивно реагируют на постгипнотическое внушение, а вот психотики – никогда. Они остаются пленниками лабиринта, который создал их собственный мозг. И часто не могут выбраться из него до конца своих дней.

Но ничто не указывало на то, что у Джоша могло быть какое-нибудь психическое расстройство. Он сделал успешную карьеру без характерных для психотика рецидивов. Никогда не лечился у специалистов, и, следовательно, его страдания – если с ним произошло нечто трагическое – постепенно усиливались, его заблуждения приобретали системный характер, и уже давно могла произойти дезинтеграция личности, что, без сомнения, случилось и с Абрахамом. Джош, как я мог судить, не страдал ни от слуховых, ни от зрительных галлюцинаций. Физически, ментально и эмоционально он функционировал отлично – насколько позволяла его болезнь.

И самое главное: почему он совершил такое? Он меня обманывал? Но зачем ему тратить драгоценное время на то, чтобы водить меня за нос?

Абрахам в своих записях упоминал благотворительный фонд «Белая роза», основанный Джошем в конце семидесятых. Я поискал в Сети, и оказалось, что информация верная: такая неправительственная организация действительно существовала, основной ее деятельностью была помощь жертвам домашнего насилия. Возможно, выбор этого направления и был главной подсказкой для понимания всей этой ситуации. Джош считал себя виновником или как минимум причиной ряда событий, которые привели к гибели Симоны. И хотя обстоятельства и некоторые детали оставались неясными, мне хотелось понять: он когда-нибудь вообще сомневался в том, что мог ее убить? Он ждал, что я подтвержу его виновность или, наоборот, опровергну?

А еще я не мог с уверенностью сказать, что Джош реально был под гипнозом. Он мог и притвориться, будто вошел в транс. Да, чтобы разыгрывать свою игру во время сеанса гипноза, пациент должен быть очень талантливым, но такое все же возможно. Видео– и аудиозаписи сеансов остались у Джоша, так что у меня не было возможности их изучить. У меня сохранились только мои записи, а этого было недостаточно.

Я вспомнил, что Джош упоминал женщину по имени Элизабет Грегори, которая устроила Абрахаму приглашение на работу во Франции. Теперь, когда и Джош, и Абрахам умерли, она могла оказаться единственной ниточкой, способной привести меня к разгадке дела. Я написал по электронной почте своему бывшему коллеге Томасу Харли, который теперь преподавал в Принстонском университете.

И вечером того же дня получил ответ:

Я поблагодарил Тома и попросил его по возможности быстрее прислать мне информацию о миссис Грегори. На следующий день получил ответ и написал письмо, в котором подробно изложил, о чем хотел бы с ней поговорить.

В пятницу до встречи с Мэллори я провел три сеанса терапии подряд. Закончив, отправил ассистента домой, а сам пошел пешком в кафе на Восьмидесятой улице. Снег перестал, но на город с ярко-синего неба опустился кусачий мороз, здания сверкали в лучах холодного солнца.

Я вошел в кафе, сел за стол и заказал кофе. Через пару минут появился Мэллори.

– У тебя усталый вид. Все в порядке?

– Длинный выдался день на работе. А теперь рассказывай, что разузнал?