Дейзи положила пресс на зрительскую скамейку у столба и посмотрела на большую прохладную террасу теннисного клуба, где мать разговаривала с миссис Кулридж. Вот она легко кивнула в ответ на какие-то слова директрисы. В отличие от отца, который поцеловал ее утром на удачу, мать выглядела свежей, точно никакой вечеринки и не было накануне. А потом Дейзи увидела, как мистер Монтгомери что-то шепчет на ухо Пичес, и повернулась к корту.

Пичес спустилась по ступенькам, солнечные блики играли в волосах, стянутых в хвост. Дейзи поскребла кедами по глине, постучала по ним ободом ракетки, подтянула повыше налобную повязку и запястьем стерла выступивший над верхней губой пот. И притворилась, будто не смотрит на Пичес, когда та уселась на скамейку, достала тряпочку и принялась полировать свою и без того сияющую ракетку.

Она холодная, я горячая. Она холодная, я горячая.

Дейзи снова оглянулась на террасу. Мать смотрела на нее, маленькая складка залегла между бровями. Миссис Кулридж пожимала руку мистеру Монтгомери, улыбаясь его словам. Голоса звучали невнятным бормотанием, от этого казалось, что горячий земляной прямоугольник находится где-то далеко, в другом мире. От яркого света болела голова, в ушах стоял слабый звон.

Так горячо, что быка можно зажарить.

На террасе возникло какое-то движение. Дейзи увидела, как миссис Кулридж, повернув голову, всматривается в темноту помещения.

Из клуба вышел Эд, его глаза скользнули по директрисе, и он направился к матери. Дейзи выдохнула. Она не видела Эда с прошлого вечера и сейчас, сама не понимая почему, обрадовалась тому, что он здесь. Мать улыбнулась Эду, тот подтянул к себе один из деревянных стульев и сел. Дейзи нащупала в кармане платья наконечник стрелы и зажала его между большим и указательным пальцами — шершавый, как обломок коралла.

Подошла миссис Кулридж:

— Ну что же, девочки, правила вы знаете. Победит тот, кто выиграет два сета.

Резиновым носком теннисной туфли Дейзи прочертила в красной глине маленький полумесяц.

Миссис Кулридж порылась в кармане и достала четвертак:

— Дейзи Дерринджер, выбирай. — И подбросила монетку. Кругляк сверкнул на солнце.

— Орел.

Если выпадет орел, я выиграю, если выпадет решка, ты проиграешь.

Дейзи посмотрела в небо, бездонное, синее, пронзительное.

Миссис Кулридж поймала монетку и прихлопнула ею по тыльной стороне ладони.

— Орел.

Дейзи показалось, что она слышит голос матери, но, может, лишь показалось?

— Дейзи? — Миссис Кулридж нетерпеливо смотрела на нее.

— Я выбираю первую подачу.

— Пичес?

Пичес резко развернулась и направилась к дальней стороне корта, Дейзи смотрела, как она обходит сетку. Дейзи взяла два мяча, один сунула в карман и направилась к центральной разметке.

Стоя возле задней линии, она наблюдала, как Пичес широко расставляет ноги, чуть приседает, переносит вес с одной ноги на другую. Казалось, весь мир затих, кроме сверчков, потиравших свои крылышки. Ноги Пичес вросли в землю, правое бедро чуть развернуто в сторону боковой линии.

Дейзи высоко подбросила мяч и вскинула ракетку. Казалось, мяч опускается почти вертикально, хотя из-за солнца было плохо видно. Она послала мяч коротким резаным ударом влево, метя в корпус Пичес, ощутила, как с силой топнула правая нога, когда вес тела переместился вперед.

Пичес не успела к подаче, и мяч не вернулся через сетку.

На террасе кто-то зааплодировал.

Дейзи переместилась на левую сторону для подачи.

— Пятнадцать — ноль.

Голос прозвучал слабо на открытом пространстве.

Следующую подачу она закрутила чуть сильнее, и мяч полетел прямо в Пичес. Она прищурилась, вглядываясь, чтобы убедиться, что Пичес его пропустила, и только потом повернулась к сопернице спиной и сменила позицию.

— Тридцать — ноль.

Дейзи снова подала резаным ударом, но на этот раз Пичес была готова, низкая подача заставила ее выйти к сетке. Дейзи попыталась переправить мяч под заднюю линию, но Пичес успела к нему. Отбила она довольно слабо, Дейзи отбежала назад, держа ракетку у левого бедра. Мяч она отправила ровно на боковую разметку. Сердце гулко билось, когда она смотрела, как Пичес пытается достать мяч. Как тянется и промахивается.

Дейзи знала, эта игра — ее, она чувствовала это, ощущала ее вибрацию в мускулах, точно кто-то колотил в барабан за ее спиной. Она оттянула ворот платья и подула, остужая струйки пота, стекающие к животу.

Пичес переместилась ближе к боковой линии, заранее готовясь защищать левую сторону. Это было ошибкой, и Дейзи это знала.

Слабость наказуема.

Дейзи чувствовала, как ее ноги сами несут ее к месту подачи, мяч взлетает, ракетка совершает в воздухе дугу, пушечной силы удар, ровный и жесткий, под самое перекрестие центральной и задней линий. Есть. Пичес слишком поздно переместила центр тяжести тела, пытаясь ударить форхэндом. Запястье слегка вывернулось, когда ракетка коснулась мяча. Он стукнулся об обод и упал на ее стороне.

Пальцы Дейзи нащупали в кармане наконечник стрелы. Она посмотрела на террасу и увидела, как губы Эда изогнулись в легкой улыбке. Мать крепко вцепилась в его руку, хотя гейм уже завершился. Дейзи провела ладонью по лицу, жаркому и скользкому, пот градом катился с нее.

Соперницы обменялись сторонами. Пичес сражалась на пределе возможностей и выиграла гейм на своей подаче, но Дейзи тоже заработала пару очков. Так они и продолжали, туда-сюда, зуб за зуб, каждая брала свою подачу. Временами Дейзи казалось, что они танцуют, скованно и неуклюже, — примерно как она танцевала с мальчиками из Парковой школы в классе миссис Браун, и лица мальчиков застывали от напряжения, и они старались не отдавить ей ноги. Подошвы уже ныли, стоило только остановиться, но, когда она неслась по корту, мышцы руки напрягались, контролируя силу удара, а бедра расслаблялись, и она не чувствовала никакой боли.

Дейзи следила за движениями Пичес, за полетом мяча, но словно со стороны. Сознание ее в этом будто не участвовало. Мертвая девушка, Пичес и Тайлер под японским фонариком, побелевшие костяшки пальцев Эда, когда они подслушивали под дверью столовой, проносились в ее голове. И Дейзи била по мячу, чтобы заставить эти картинки исчезнуть. Точно, если она ударит сильнее, пробьет дальше, побежит быстрее, они исчезнут, как фигурки уток в тире.

Поэтому она била сильнее и бежала быстрее, бей и беги, бей и беги, и наконец взяла подачу Пичес. И выиграла сет. Потом выиграла следующий гейм, и еще один, пока не остался лишь один гейм до победы. А она была уверена в победе. И когда победит, никто больше не сможет причинить ей боль, она будет закована в броню на всю жизнь.

На счете 30–40 Дейзи смотрела, как Пичес маневрирует перед подачей. Но удар получился вялый, и Дейзи уже летела навстречу мячу. Она отбила подачу с лету. Пичес изменилась в лице, увидев Дейзи у сетки. Мяч вернулся, и Дейзи нанесла последний смэш — яростный, хлесткий, отправив мяч вправо от Пичес. Она могла отправить его хоть в Тимбукту. Все было кончено.