— Братишка, признайся, ты завидуешь, что я встречаюсь с лучшим ковбоем на ранчо!

— Я с парнями вообще не встречаюсь. Если, конечно, эти парни не похожи на нее.

— Учти: Ди занята!

— Увы!

У Ди холодок пробежал по спине: вот ведь как Линдон отшил брата, дав тому понять, что Ди принадлежит только ему.

Их глаза на долю секунды встретились. Казалось бы, всего секунда, даже меньше! Но за это мгновение Линдон, не произнеся ни слова, сумел сказать ей: подожди, мы найдем возможность уединиться.

С каждой минутой жара усиливалась. Лошадиные копыта поднимали облака пыли, на дождь нечего было и надеяться: в ярко-голубом небе ни облачка. Даже собаки, высунув языки, бежали рядом со всадниками: так, в тени лошадей, они хоть немного спасались от невыносимой жары.

Искомый участок находился на самом севере территории огромного ранчо, и без того неблизкий путь казался из-за жары просто бесконечным. Когда же они наконец прибыли на место, Линдон лишь тяжело вздохнул. Подтвердились его худшие опасения: река почти полностью пересохла.

Еще недавно она весело струилась в своих берегах, а теперь вокруг повсюду был один песок. Сама же река больше напоминала вялый ручеек.

— Ну хватит. Привал! — скомандовал Линдон.

Они расположились в тени деревьев. Тень, конечно, это слишком сильно сказано: от жары деревья зачахли. Попив воды из фляжек и слегка подкрепившись, Линдон, Вейд и Ди приступили к тому, ради чего сюда приехали. Им предстояло наладить систему водоснабжения и, собрав животных, перегнать их туда, где не так жарко и есть вода.

К полудню они убедились, что искусственное орошение им не поможет.

— Похоже, даже подземные источники и те пересохли, — сказал Вейд.

— Нашел чем порадовать. Ладно, давайте слегка передохнем и займемся стадом. Надо отогнать коров туда, где они не погибнут от солнца и жажды.

— Давай, Волчище, так ее! Гони сюда! Молодец! Умный пес! — командовала Ди.

Но не столько собака занимала ее внимание, сколько Линдон. Поднимая облака пыли, он сгонял разбежавшееся стадо. Именно такими представляла она себе ковбоев в детстве: волосы, развевающиеся на ветру, широкополая шляпа, великолепный скакун, своим, лошадиным чутьем чувствующий команды всадника… Линдон взглянул на нее, их глаза встретились, и словно электрический разряд пробежал между ними.

Слова им были не нужны. Какой в них толк?

Как умным лошадям, им было достаточно интуиции. Тем более что любовь — это такое чувство, которое словами и не выразишь.

— По-моему, там, к западу, еще несколько коров! — крикнул Вейд.

— Ничего не вижу! — прокричал в ответ Линдон.

— Ладно, я поскачу туда. А вы проверьте, что творится у восточной ограды!

— Ты чертовски непредусмотрителен! — Линдон иронически улыбнулся. — Разве можно оставлять меня наедине с Ди?

— Другого выхода нет! К тому же я буду отсутствовать не очень долго. Может, вы и не натворите глупостей! Хотя какая-нибудь подлость вполне в вашем стиле.

Ди махнула Вейду рукой.

— Обещаю обращаться с твоим братом по-человечески!

Прошло несколько часов. Жаль, что нельзя температуру песка измерить. Наверное, на нем можно яичницу с беконом поджарить. У Ди заурчало в желудке. Ведь они не ели уже давно. И не пили.

Ну сколько можно болтаться по такой адской жаре? Так они сами превратятся в бекон! К тому же если стадо еще немного продержать на таком солнцепеке, к вечеру все коровы передохнут. Неделю назад тоже было тепло, но обошлось без засухи.

В воздухе присутствовало что-то необычное. Будто бы стало еще суше и… Странно, но Ди почувствовала приближение опасности. Вот и ее конь, Понти, встревоженно заржал.

Да, такое впечатление, что кто-то и впрямь решил поджарить на такой жаре себе обед, да только время не рассчитал и картошка пригорела, и еще как! Запах стоит по всей округе.

И тут до нее дошло. Нет, этого не может быть! Неужели?..

Она подвела Понти к подножию небольшого холма, с которого открывался вид на окрестности, спешилась и вскарабкалась на его вершину. Так и есть!

— Линдон! Слышишь, Линдон?! — Сердце молотом стучало у нее в груди, во рту пересохло.

— Что?

— Видишь, как Понти волнуется?

— Ну и что?

— Я, кажется, знаю почему. Иди сюда. Посмотри!

Линдон въехал на холмик прямо на коне.

— Черт! — выругался он.

Лошади волновались недаром: они учуяли запах дыма. Вдали разгорался пожар, и, что самое паршивое, двигался он прямо в их направлении.

— Только этого нам не хватало! — Линдон сжал зубы.

Ди взглянула на него и спросила:

— Как ты думаешь, из-за чего он начался?

— Из-за чего угодно. Теперь уже поздно об этом думать. Надо действовать!

— Но как?

— Найти Вейда и убираться отсюда ко всем чертям.

— По-моему, ветер несет огонь сюда.

— Может быть. Дует с запада.

— Оттуда, где Вейд?

Линдон кивнул.

— Нам нельзя терять ни минуты. Если ветер не переменится, минут через двадцать пожар доберется до нас.

— А как же коровы?

— Никак. Тут мы бессильны. Если удастся затащить часть стада в прицеп, а прицеп прикрепить к грузовику, мы, может, и их спасем. Только если будем этим заниматься, можем сами погибнуть. Думай сейчас не о них. Если повезет, часть из них сама переберется туда, где им не грозит опасность.

Ди едва не расплакалась: ведь в стаде так много телят!

С каждой минутой пожар приближался. Стало трудно дышать, зловонный дым застилал глаза.

— Вейд! — кричала Ди.

— Вейд! — раздавался чуть поодаль голос Линдона.

Но найти Вейда им так и не удалось. Более того, Ди больше не слышала и голоса Линдона и с облегчением вздохнула, когда он вдруг появился перед ней.

— Я думала, ты тоже пропал.

— Разве я оставлю тебя?

Ди с немалым трудом заставила Понти, не меньше, чем она, страдавшего от гари, подъехать к Линдону. А тот решил, что с нее хватит на сегодня испытаний.

— Скачи домой, приведи с собой подмогу. А я останусь, найду Вейда.

— Без тебя я никуда не поеду.

— Я же сказал: отправляйся! Здесь слишком опасно.

— Нет. Я останусь с тобой.

— Ни за что! Ди, немедленно уезжай!

— Линдон, неужели ты до сих пор ничего не понял? Я не беспомощная плаксивая девчонка, я способна постоять за себя. И, если ты остаешься, я буду с тобой! — Тут же, словно в опровержение ее слов о плаксивости, глаза Ди наполнились слезами. — Разве я могу бросить тебя, а потом мучиться, не зная, жив ты еще или нет?