— Вот уж не думал, что вы можете потерять самообладание.

Он смотрел на нее с легкой усмешкой.

— Не знаю, как насчет крепкой бабы, но отдать немного крови вы вполне можете. Это не опасно.

— Значит, вы сделаете переливание?

Ян не ответил на вопрос прямо, только сказал:

— Он необычайно вынослив. Иначе давно отдал бы Богу душу.

Ян взял Майкла за руку и, хмурясь, долго пытался нащупать пульс. Потом наконец произнес:

— Ладно, рискнем. Быть может, это вернет его к жизни.

От радости Кэтрин почувствовала легкое головокружение.

— Что вам для этого нужно?

— Два чистых птичьих пера, одно чуть побольше, и помощник. Вы не сможете помогать.

Кэтрин побежала за Элспет, а у постели Чарльза оставила повара. Слава Богу, что девушка не уехала. Попроси Кэтрин собственную горничную помочь, та закатила бы истерику.

Приготовления к операции заняли у Кинлока совсем немного времени. Он прочистил гусиные перья проволокой, сунул широкий конец одного пера в широкий конец другого, закрепил пластырем, после чего обратился к Кэтрин:

— Ложитесь рядом с полковником, спиной к нему, я сделаю надрезы на вггутренней стороне локтевого сгиба.

Кэтрин вытащила руку Майкла из-под одеяла и закатала свой правый рукав. Затем легла поверх покрывала, испытывая волнение от того, что они рядом на одной кровати, пусть даже при таких необычных обстоятельствах.

Ян постелил полотенца, чтобы впитывали кровь, и придал нужное положение рукам Кэтрин и Майкла.

Кэтрин пыталась расслабиться, но мешала близость Майкла. Его жизнь казалась искоркой, способной исчезнуть от легкого дуновения. И все-таки он был еще жив, и это придавало ей силы.

— Это дело несложное, — взяв ланцет, сказал Ян, чтобы поддержать разговор. — Я вскрою у него на руке

вену, а у вас артерию и наложу лигатуру, чтобы контролировать поток крови. Затем введу один конец перьев в вену полковника, закреплю его там и проделаю то же самое с вашей артерией. После этого достаточно ослабить повязки и лигатуру, и кровь свободно потечет.

— Судя по вашим словам, все так просто, — смеясь, произнесла Кэтрин с сомнением.

— В общем-то да. Самое трудное — найти и вскрыть его вену, ведь он едва дышит, А теперь закройте глаза. Вам не нужно этого видеть.

Она повиновалась, прислушиваясь к бормотанию Яна, и поняла, что ему с большим трудом удалось ввести перо Майклу в вену.

— Держите как следует перья, мисс, — сказал Ян Элспет и обратился к Кэтрин: — Готовы? Вы еще можете передумать. — Он положил ладонь на ее руку.

Если Майкл умрет, она никогда себе не простит, что не сделала для него все, что в ее силах.

— Начинайте, Ян.

Ланцет вонзился ей в руку, причинив нестерпимую боль. Когда Ян наложил лигатуру, она закусила губу, чтобы не застонать, но, ощутив во рту металлический привкус, подумала, что не стоит зря расходовать кровь, столь необходимую Майклу.

Ланцет снова вонзился ей в руку, на этот раз глубже. Элспет вдруг застонала, а Ян чертыхнулся. Открыв глаза, Кэтрин увидела, как хлещет у нее из руки кровь, а Элспет побледнела и вот-вот рухнет на пол.

— Черт побери, девчонка, кто тебе разрешил падать в обморок! — заорал Ян. — Ты шотландка и сможешь все это выдержать! — Он быстро остановил кровь. — Закрой глаза и дыши глубже.

Элспет сделала все, как сказал врач, и бледность постепенно ушла с ее лица.

— Извините, сэр.

Кризис миновал, и Ян уже мягче произнес:

— Ты держишься молодцом. Я видел, как падали в обморок сильные мужчины от одного лишь вида крови. Старайся не смотреть. Главное, следи, чтобы перья не выскользнули из руки полковника.

— Да, сэр, — пообещала Элспет.

Кэтрин и сама была на грани обморока и закрыла глаза, чтобы не видеть, как Кинлок вводит ей перья в артерию. Не лежи она сейчас, непременно упала бы. Закрепив перья, Ян ослабил лигатуру и повязки и удовлетворенно хмыкнул. Он по-прежнему не отнимал руки от руки Кэтрин, чтобы примитивное приспособление не сдвинулось с места.

Приоткрыв глаза, Кэтрин увидела, что перья окрасились в темно-красный цвет. Ее кровь перетекала к Майклу. Вдруг она засомневалась: стоит ли настаивать на переливании крови, не погубит ли это Майкла? Да и было ли у нее на это право. Но что еще могла она сделать? Опыт подсказывал ей, что Майкл не выживет, — на его лице уже лежала печать смерти.

Элспет между тем, пересилив тошноту, спросила:

— А как вы узнаете, сколько перелилось крови, доктор Кинлок?

— Не узнаю, потому что мне неизвестно, сколько может отдать донор, — хрипло ответил Ян. — Как самочувствие, Кэтрин?

Она облизнула пересохшие губы.

— Отлично.

— Скажете, когда вам станет нехорошо или закружится голова.

Кэтрин знобило, она почти не чувствовала биения собственного сердца, перегонявшего кровь по векам Майкла, и вместе с кровью ее любовь. «Живи, Майкл, живи».

— Кэтрин? — донесся откуда-то издалека голос Яна.

— Со мной все в порядке.

Что и говорить, ведь она потеряла гораздо меньше крови, чем Майкл.

— Продолжайте.

У нее онемела сначала рука, потом пропала чувствительность во всем теле. Кэтрин открыла глаза и увидела, что Ян помрачнел и, видимо, собирается снять лигатуру.

Кэтрин собрала последние силы и, стараясь придать голосу бодрость, сказала:

— Ян, погодите. Иначе Майкл не получит нужного количества крови и все усилия пропадут даром.

Ее слова возымели действие.

Мысли у Кэтрин путались. Вдруг она вспомнила, как впервые увидела Майкла. Он, безусловно, был привлекателен, впрочем, как и многие мужчины, которых ей доводилось встречать. Но когда он занял место в ее сердце? Когда стал ей по-настоящему дорог? Этого она не могла вспомнить.

— Кэтрин, как вы?

Она попыталась ответить, но не смогла. Окоченевшие губы не слушались.

Чертыхаясь, Ян снял лигатуру и стал накладывать швы, бормоча что-то о безмозглых женщинах, которым Господь дал меньше ума, чем мухе. У Кэтрин даже не хватило сил улыбнуться.

— Мисс Мак-Леод, — обратился хирург к Элспет, — кружку чая, да побольше, и сахару не жалейте.

Кэтрин услышала тихие шаги по лестнице, звук закрывающейся двери и вдруг ощутила движение у себя за спиной. Это Майкл! Она облизнула губы и прошептала:

— Ему лучше?

Ян закончил перевязку, потом накрыл своей рукой ее ледяную руку. Она казалась удивительно теплой.

— Его пульс и дыхание стали энергичнее, лицо слегка порозовело.