– Я не каратэ занимался, – с некоторой даже обидой возразил Алексей. – А то ты не знаешь!

– Уймись. Шутка. Отвечай на вопрос.

– Нет. На тренировках мы с палками, с нунчаками, с ножами – да, бывало. А с топором – это на мелиорации.

– Не понял?

– Я в студенческие годы на мелиорации халтурил, – пояснил Коршунов. – Канавы от кустарника всякого чистили. Это в основном топором делается. И хороший навык нужен, чтобы быстро.

– О том и речь. Чтобы БЫСТРО орудовать тем же топором, которым ты так ловко рубишь сучья, но уже не в быту, а в бою, – нужен навык. Безусловно, мы с тобой сможем действовать и топором, и рогатиной – на примитивном уровне. Кроме того, мы с тобой благодаря тренировкам и предполетной подготовке – в отличной физической форме. Но и у местных она не хуже.

– Судя по тому, что мы видели сегодня утром, – заметил Алексей, – реакция у местных – не ахти какая. Хотя сила есть, этого не отнимешь. При том, что ты местного главного силача, Герменгельда этого, одним движением на три точки поставил.

– Болевым, – уточнил Черепанов. – При том, что навыков освобождения от захвата у него никаких. Да он вообще о сопротивлении даже не помышлял.

– А Сигисбарн?

– Ты пойми, Леха, – проникновенным голосом произнес Черепанов. – Это же не воины, это крестьяне. Пусть у них в каждом доме щиты висят – все равно.

– Думаешь, такая существенная разница?

– Еще какая! Примерно как между обычным срочником и полевиком из «Вымпела» или «Альфы». Ладно, хорош лясы точить! – Он снял поросенка, подкинул в очаг дровишек, чтоб светлей было, и дареным ножом в три секунды расчленил жаркое на две примерно равные части. – Давай похаваем, а там и на боковую. Утро вечера… Сам знаешь.

Но выспаться как следует в эту ночь полковнику Черепанову не удалось. Равно как и Алексею Коршунову.

– Сдается мне, кто-то там ходит, – внезапно произнес Черепанов.

Оба прислушались. Точно, кто-то возился у плетня. Довольно шумно. Потом притих.

– Псина приблудная, – предположил Коршунов. – Или зверушка какая…

– Может, и зверушка, – с сомнением проговорил Черепанов. – Пойду-ка я гляну. Отолью заодно, – и потянулся за тесаком.

– Фонарик возьми, – посоветовал Алексей.

– Ни к чему. – Командир качнул головой. – Нефиг аккумуляторы сажать. Я в темноте вижу, как кошка.

Прежде чем Коршунов придумал, что бы еще такое сказать, командир уже откинул шкуру и исчез в темноте.

Буквально через несколько секунд снаружи раздался его голос, затем другой голос, потоньше, что-то пискнул – и оба, полковник и нежданный гость, ввалились в избу.

– Глянь-ка, какую зверушку я поймал! – Очень довольный, Черепанов подтолкнул в спину Фретилову дочь, Рагнасвинту.

Девушка застыла посреди избы. Потупилась скромно.

– Ты только глянь, Леха, сколько на ней навешано! – насмешливо произнес Черепанов. – Я и не знал, что Фретила наш под нового русского косит.

Коршунов пригляделся: а ведь верно! Неровное пламя очага отражалось в желтых плоскостях незамысловатых украшений из вполне узнаваемого металла.

– В сумме на полкило потянет, – заметил командир, похлопал гостью по плечу: – Ну, что молчишь, красавица? Говори, зачем пришла? И к кому? К нему небось? – Он жестом показал на Коршунова.

– Кончай наезжать на девушку, командир! – возмутился Коршунов. – Иди сюда, милая, присаживайся… – Он протянул ей руку.

Рагнасвинта сделала шажок, потом вдруг вскинула голову, быстро проговорила что-то и тут же умолкла.

«Красивая девочка, – подумал Алексей. – Хотя в этом возрасте все девочки – красивые. Если не колются или еще какой дрянью не испорчены. Любопытно, какая у нее фигурка?»

То, что угадывалось под балахонистым платьем, казалось многообещающим. А вид – забавный. Особенно косы баранками. В сочетании с ожерельями из золотых монет. Ба, у нас даже косметика имеется: брови начернены.

Маленькая ладошка оказалась жесткой, а пальчики сильными. Понятное дело, крестьянская девочка: сорняки полоть, козу-корову доить.

Алексей представил, как Рагнасвинта, присев на корточки, доит корову… Картинка показалась эротичной.

– Так, ладно, – сказал Черепанов. – Вы тут общайтесь, а я пошел.

И вышел из избы.

– Эй, погоди! – Алексей рванулся за ним, остановился, глянул на Рагнасвинту: – Присядь, милая! Ситья! Я сейчас вернусь!

Рубаха командира смутно белела в темноте. Геннадий направлялся к реке.

– Стой, погоди! – крикнул Коршунов. – Да погоди ты!

Черепанов остановился.

– Ты зачем девушку бросил? – спросил он. – Да не стремайся ты! – Геннадий негромко засмеялся. – Иди-ка обратно, а я часика два погуляю. – Он глянул на светящийся циферблат часов. – Хватит вам двух часов? Или давай я спальник возьму…

Со стороны избы донесся пронзительный женский вопль.

Космонавты, чуя недоброе, бросились к дому…

В избе шел бой. Отчаянно визжа, вцепились друг другу в волосы Рагнасвинта и Алафрида, беленькая дочка старосты.

– А ну прекр-ратить без-зобразие!!! – грянул с порога командирский рык Черепанова.

Девушки отпрянули друг от друга, как кошки, которых окатили водой.

Обе – растрепанные, раскрасневшиеся и очень похожие. Разве что Алафрида – повыше ростом и потоньше. В коротком бою их внешность еще не успела понести потерь, но глаза гневно сияли, и обе были донельзя очаровательны.

Черепанов солидно откашлялся.

– Так, – произнес он грозно. – Почему бардак на вверенной территории? Кто разрешил безобразничать?

Рагнасвинта посмотрела сначала на него, потом на Коршунова. На мордашке нарисовалось мучительное стремление понять. Алафрида не удержалась, что-то презрительно бросила: мол, не слушайте вы эту дуру, милорды боги. И украдкой покосилась на постель Коршунова.

Но взгляд не был намеком на нечто интимное, поскольку был обращен конкретно на алый лоскут парашютной ткани, приспособленный в качестве простыни.

– Короче так, командир, – быстро сказал Коршунов. – Беленькая твоя, рыженькая моя. Договорились?

– Ты думаешь? – с сомнением произнес Черепанов.

– Ну, Генка, ты даешь! Если две девицы приходят ночью в гости к двум мужикам, то уж не чаю попить, а? Так что давай действуй. А мы пошли.

Коршунов вытащил из мешка свернутый спальник, кивнул Рагнасвинте:

– Комон, бэби!

– Постой, ты куда? – ухватил его за рукав Черепанов.