погонщикам. При этом моя магия беспрепятственно прошила плетение Дьяра, не оставив в нем дыры.

Волна выплеснулась и схлынула. А я почувствовала, как вместе с ней уходит и мое сознание. Перед тем как я окончательно его потеряла, мелькнула мысль: я и вправду настоящая ведьма. Во всяком случае, что такое откат от колдовства, я теперь точно знаю.

А потом сознание ухнуло в черную мглу. Или не только оно, но еще и тело: поводья-то я выпустила, и дракон решил избавиться от лишней ноши?

В себя я приходила медленно. Еще не открыв глаза, почувствовала, как меня обнимают сильные теплые руки, как чье-то размеренное дыхание щекочет висок.

Даже не пошевелилась, а тот, кто меня держал, откуда-то понял, что я очнулась, и хрипловатым голосом спросил:

– Ты как?

– Я мертва, – простонала я, пытаясь поднять веки. В лицо при этом бил ветер, отчего открывать глаза и вовсе не хотелось. – Но что-то подсказывает, что ты мне не поверишь.

– Почему же, – тут же вклинился бас. – Ты такая седая и дряхлая, что вполне…

– Что?.. – Известие, что я превратилась во вполне себе симпатичную мумию эпохи фараонов, тут же открыло мне глаза, придало заряд злой здоровой бодрости и заменило ванну и кофе разом.

Я тут же посмотрела на руки. Они были все такими же молодыми, без старческих пигментных пятен.

И уже возмущенно обернулась (насколько это возможно, сидя на парящем меж розово-жемчужных облаков драконе) и посмотрела через плечо на державшего меня Дьяра.

– Зато ты сразу определилась со светом: тот или этот. И быстренько очнулась, – ничтоже сумняшеся, отозвался цверг, перекрикивая бьющий в лицо ветер. – Я вас, человеческих женщин, знаю. Вы ради красоты на что угодно пойдете: и ноги в кровь собьете на каблуках, и в корсеты енти ваши утянетесь, или, вот как ты, воскреснуть даже можете! – закончил он самодовольно.

И вот как на него после этого сердиться? Тем более у меня и вправду была подруга Лилька, которая так берегла свою «красоту», что при слабонервных не то что макияж не смывала, но даже живот и тот держала при посторонних исключительно втянутым. Вот она бы точно ради того, чтобы поправить прическу, и воскреснуть могла.

– Тиг, не переживай так. Мол преувеличил. У тебя всего одна седая прядь, – совершенно серьезно произнес напарник, при этом чуть наклонившись, чтобы его слова порыв ветра не отнес в сторону. И если он хотел меня успокоить, то вышло совсем слегка наоборот.

Я, повернувшись на место, схватила светлую косу, вытянув ее перед собой, и увидела, что и вправду меж пшеничных прядей одна – седая.

Непонимающе я рассматривала ее.

– Все забываю, что ты потеряла память, – усилив голос и особо выделив последние слова, произнес Дьяр. Судя по всему, исключительно для цверга выделив.

И начал объяснять, что некроманты за обращение к своему дару расплачиваются годами собственной жизни. Именно поэтому в Академии темных властелинов и светлых паладинов есть целый факультет, где учатся молодые старцы – маги смерти. У многих инициация происходит в раннем возрасте. И юные чародеи, еще толком не умея обращаться с даром, используют его. И те, кому удалось выжить после этих экспериментов, могут щеголять в двадцать лет с абсолютно седой шевелюрой и ранними морщинами.

– Это что, каждый раз, как я буду использовать магию, буду стареть? – ужаснулась я, представив, как пара таких выбросов – и в лучшем случае привет, радикулит.

Поежилась. Причем скорее даже не от холода, что гулял на такой высоте, а от осознания перспектив.

– Если бесконтрольно – то да.

Дьяр замолчал, да и мне было что обдумать. Значит, я сейчас своего рода бомба с тикающим механизмом, и вот найдет на меня как-нибудь озарен… в смысле озверение, и я сорвусь. При этом убив и всех вокруг, и себя… прямо как маги древности, о которых рассказывал Дьяр. Они, помнится, тоже из-за выплесков силы после себя оставляли черные земли.

Словно вторя моим мыслям, Дьяр вновь заговорил:

– Тиг, постарайся больше так не делать. Погонщики, конечно, после этого нас не атаковали. Им хватило выброса силы: разметало их знатно. К тому же я подозреваю, что своим срывом ты и погост рядом с Руткой все же подняла… но больше так не делай. Я прошу.

И вот странно, но мне показалось, всего на долю мига почудилось, что в словах Дьяра просквозила забота. Не совет делового партнера – дескать, можешь, конечно, сделать, но лучше не надо, – а именно дружеское участие. Словно ему было не безразлично, что со мной будет после.

– Угу, и поводья тоже не бросай, – поддакнул из-за спины цверг. – Ты когда их отпустила, из меня чуть дух не вышибло. Я уж думал, дракон волю почуял – и все, хана нам. Ладны-ть Дьярыч сдюжил.

Порыв ветра, на этот раз ударивший в спину, донес до меня фразу карлика, хоть та и была сказана не громко. Я невольно улыбнулась от того, как цверг назвал напарника.

– Дракон старый. Уже давно под кристаллом подчинения, потому спокойный. Ничего такого не случилось, – отмахнулся маг.

А я наконец сообразила, что меня на площади насторожило, но я так до конца и не поняла, что именно: спокойствие ящеров, когда им резали подпругу. Об этом и спросила напарника.

– Да, амулеты подчинения подавляют волю драконов. И даже без них они какое-то время ведут себя очень спокойно, – отозвался тот.

Ящер, словно почуяв, что о нем разговаривают, слегка повернул голову к нам и пыхнул струйкой пламени, язычок которого словно лизнул воздух, оставив после себя облачко пара.

Нам удалось вырвать у Смерти еще один день. Встретить еще один рассвет. Вот только, как оказалось, с моим некромантским даром до следующего я могу не дожить. Причем без чьей-либо помощи. То-то Хель меня пыталась все это время вывеси из себя. Чтобы я как следует психанула и у нее бы преотлично все срослось. Прямо как края аккуратно зашитой ранки. Я прикусила губу, а потом выдохнула и решилась:

– Дьяр, можно просьбу?

Порывы ветра трепали косы и надували ткань рубашки и платья парусом. Вести светские беседы было, мягко говоря, не очень удобно. И для просьбы стоило бы подобрать другое время и ситуацию. Хотя бы не тогда, когда волосы норовят залететь в рот, а мы оба безумно устали… Но мое дело не терпело отлагательств.

– Какую?

– Научи меня контролировать мою магию.

Секундная пауза, после которой последовал вздох. И я поняла: не согласится. Наверняка все не так просто и…

– Хорошо. Давай начнем с азов. Но лучше бы тебе, как все