– Значит, по-хорошему не договоримся? – Жерман перестал улыбаться. – А если по-плохому?

– Капитан приказал нас не бить.

– Это он пошутил, – сказал Жерман и, размахнувшись, ударил меня в лицо.

Дальнейшее я помню смутно. Удар был такой силы, что я отлетел в угол палатки. От оплеухи капрала сознание даже вроде как помрачилось. А миг спустя я услышал пронзительный вопль и увидел, как Хатч, подпрыгнув, влепил ногой Жерману прямо в физиономию. Потом отпрыгнул назад, сжался в комок, как кошка, выпрямился, встал в стойку и в новом прыжке отвесил безукоризненный йоко-гири сержанту Душку, сбив того с ног. Я к этому моменту вполне пришел в себя и понял, что мне непременно стоит вмешаться в начавшуюся драку – хотя бы для того, чтобы отомстить капралу за разбитый нос.

– «Зенит» – чемпион! – проорал я свой боевой клич.

Боль в расквашенном носу прошла немедленно, сработало заклинание. Я подскочил к вставшему на четвереньки Жерману и влепил ему носком сапога в живот, а когда скотина опрокинулся на спину, еще наддал как следует по ребрам. Капрал заревел благим матом.

– Бей их! – прохрипел Душку, тараща на меня выпученные глаза. – Бей ло…

Договорить он не успел – Хатч с воплем забарабанил кулаками по его голове, вновь опрокидывая сержанта на землю. Один из спецназовцев бросился было на помощь поверженному сержанту, но другой неожиданно схватил его за руку.

– Погодь-ка, – сказал он.

Жерман встал на ноги. Выглядел он не ахти – один глаз заплыл, кровь из разбитого рта стекала по бороде. Я встал в стойку, глядя на капрала. Жерман наконец-то сфокусировал на мне взгляд, пальцами вытащил выбитый зуб, зарычал и пошел на меня, размахивая кулаками.

– Убью, гнида! – выпалил он, забрызгав меня кровавыми соплями.

– Попробуй. – Я выхватил меч и приставил его к груди капрала. – Дальше будем руками махать, как пьяные мужланы в трактире, или пойдем, разберемся по-мужски?

Жерман зверски осклабился. Это потому, что ситуацию я больше не контролировал. Мне в спину уперлись остриями сразу пять клинков разной длины, а отбивающегося Хатча держали четверо Волков, и сержант Душку занес над головой менестреля кулак.

– Довольно! – Капитан Уоллас вошел в круг, оттолкнул меня в сторону. – Убери оружие, сынок. Еще раз начнешь угрожать оружием моим людям, отправишься на шибеницу.

– Как прикажете, сэр. – Я убрал меч в ножны.

– Запомни, лошок. – Уоллас ткнул меня пальцем в грудь. – Здесь тебе не твой родной Лох-Несс и даже не Саграмор. Здесь командую я. Твоя дерьмовая жизнь принадлежит мне. Мне плевать, из-за чего вы сцепились. Но бардака у себя в отряде я не потерплю. Все понял?

– Да, сэр.

– А сейчас иди, умойся.

Я вышел из палатки, спустился к реке и смыл кровь с лица и куртки. На душе было погано, хотелось кого-нибудь прирезать. Понятно, что вся эта кодла не оставит нас с Хатчем в покое. Я прикладывал к лицу мокрый носовой платок и размышлял, как же нам уцелеть этой ночью.

Хатч появился неслышно. Спустился к воде и сел рядышком на корточки.

– Как ты? – спросил он.

– Нормально, бывало хуже. Гитара цела?

– Ага. Я аж сам удивился.

– Неплохо ты им залепил. – Я посмотрел на Хатча. – Карате было в тему.

– Попались бы мне эти ублюдки лет десять назад. Я бы их всех раскидал, мама не горюй.

– Скверное получилось знакомство. Теперь они от нас не отстанут. Жди стрелы в спину.

– Капитан их там распекает. Меня выставил из палатки, а сам остался с этими уродами.

– Как же, распекает. Держи карман шире. – Я выжал платок, намочил снова, положил на переносицу. Боль и кровотечение давно прошли, но мой разбитый шнобель будто одеревенел. – Будем спать по очереди. Авось до завтра доживем.

– Ты всерьез думаешь, что они захотят…

– Думаю вот. Но ты молодец, Хатч. Не робкого десятка.

– А ты что, думал, если я лабух, то и постоять за себя не могу? – спросил Валера с гордостью в голосе. – Я одно время в кабаке лабал. И приключений там хватало. Знаешь, как нас пьяные быки цепляли? Ничего, разруливали без третьей мировой войны. И с этими козлами разрулим.

– Обязательно. – Я еще раз ополоснул лицо, вытер руки о штаны. – Пошли, бард. Попробуем пообщаться с волками саграморскими позорными еще раз.

Время и место сражения следует уточнить у Модератора.

С наступлением сумерек Первая Ударная саграморская армия начала фестивалить. Маркитанты щедро снабдили вояк выпивкой – уже к полуночи в лагере остались только двое трезвых, я и Хатч. Из рыцарских шатров доносилось заунывное пение, яростный собачий лай и пьяный женский смех: благородные лорды привезли с собой дорогих собак и не менее дорогих шлюх. На плацу валялись отрубившиеся пехотинцы и лучники: пьяные в зюзю часовые цеплялись за воткнутые в землю пики, пытаясь сохранять равновесие и не свалиться.

– Если сейчас придет король Жефруа со своей армией, – сказал мне Хатч, – он получит победу на блюдечке.

– Или сам присоединится к этой гулянке. Набухаются сообща, и войне конец. Хватит болтаться, пошли в палатку.

Волки Саграмора были в полном составе и наше с Хатчем появление встретили многозначительными усмешками и взглядами. Я был удивлен: хоть и перло от них сивухой, но пьяным никто не был. Мне было плевать на их переглядки. Я дошел до своей кровати, пощупал ее на предмет подложенных под одеяло острых предметов и, не раздеваясь, лег. Хатч сел на свою кровать, расчехлил гитару.

– Что ты собрался делать? – спросил я.

– Хотел поиграть немного.

– Не стоит. Еще убаюкаешь меня.

– Так я разбужу!

Он играл перебор за перебором, и даже люди Уолласа притихли, вслушиваясь в его игру. Я смотрел на Хатча и думал, что никогда не научусь играть на гитаре так же здорово. И вообще что я очень многого не умею. Когда-то в юности я мечтал научиться писать маслом. Даже купил себе настоящие профессиональные краски, кисти, старый этюдник. И начал творить на пленэре. Запала хватило только на неделю, потом я понял, что Клода Моне из меня не получится. Даже на Пикассо не тяну. А уж игра на гитаре…

Если выберемся из этой дыры, попрошу Хатча поучить меня играть…

– Леха, тревога!

Я и сам не заметил, как заснул. Вскочил с кровати, встал в строй. Волки уже стояли навытяжку, и капитан Уоллас с мрачным лицом прохаживался по фрунту.

– Только что пришло сообщение разведчиков, – начал он. – Пятый корпус Лансана идет к бродам на Марене. Будет здесь к полудню. Нам поставлена задача захватить броды, удерживать их и не дать передовым отрядам лансанцев незаметно переправиться на нашу сторону. Задача ясна?