— Вот, — Дина встала и протянула ему листок. — Смотрите, вот тут развязка неочевидная, вам надо на этот съезд. И там я еще записала мой номер телефона, на всякий случай.

Марк старался слушать внимательно, а потом кивнул и убрал бумажку со схемой, адресом и телефоном в задний карман джинсов.

А на прощание Марк обменялся рукопожатиями со всеми пятью мужчинами клана Кузьменко. Самая крепкая рука оказалась предсказуемо у Степана. Аркадьевича, как вдруг неожиданно вспомнил Марк.

* * *

Марк запретил себе думать. Да у него это и не получалось, если честно. Он сосредоточился на простых действиях. Сейчас им надо приехать домой, пообедать. Пока непонятно, правда, чем. Можно было бы заехать в какое-то кафе, конечно. Но Марк до сих пор нервно реагировал на косые взгляды в адрес Вероники. Нет, сегодня это испытание точно не для его нервов. Закажет что-нибудь с доставкой на дом, на крайний случай.

Потом надо собрать вещи Вероники. Отвезти ее к Лоле. Или к Дине? Ой, он так и не понял. К Кузьменко, в общем. Потом заехать к маме — если успеет. Нет, надо обязательно успеть.

Все, никаких соплей и бесячей рефлексии. Дел куча. И выспаться сегодня надо. Завтра в рейс.

В итоге они пообедали омлетом. Когда Марк собирал Веронике сумку, он увидел, что у девочки вдруг задрожал подбородок.

— Что такое, малыш? — Марк повернул дочь к себе лицом. Она шмыгнула носом и оттёрла рукавом глаза.

— Христина подарила мне сумку. Красивую. От Лолочки. Туда можно было положить вещи. Но сумка… сгоре-е-е-ела…

Марк привлек к себе вздрагивающее тело Вероники, погладил по голове, спине.

— Т-ш-ш-ш… Все хорошо. Все уже хорошо.

— Лолочка подарит мне новую сумку?

— Обязательно, — с непонятной уверенностью ответил Марк.

* * *

Дорожная развязка и в самом деле оказалась неочевидной. Марк был благодарен Дине за инструкцию. Хотя в современных реалиях было немного странно ехать по инструкции, нарисованной на вырванном из блокнота листочке, а не по стрелочке на экране навигатора. Но Марк был уверен, что инструкция Дины точнее любого навигатора.

Спустя двадцать минут после съезда с неочевидной развязки он остановился у высокого забора с табличкой «Смертельно опасный мопс».

Впрочем, там оказался не только мопс. В компанию к нему прилагалась хаски, которая прыгала, как заводная, так, что у Марка мгновенно зарябило в глазах. А Вероника просто визжала от восторга, повалившись на сухую пожухлую траву.

— Мышь, а ну прекрати! — следом за Диной из дома вышел Лев. — Мышь, Бинки, ну-ка ко мне живо!

Разумеется, собака — точнее, обе собаки, и хаски, вылизывающая Веронике щеки, и прыгающий вокруг мопс, никак не отреагировали на окрики Льва. Пока он не подошел, не оттащил хаски за ошейник и не поднял Веронику за руку с земли. Марк в это время так и стоял неподвижно, оглушенный экспрессией этой семейки. И собаки у них под стать.

— Холодно же на земле лежать, — Лев легким движением отряхнул с куртки Вероники несколько сухих коричневых листьев, поправил шапку. — Но разве этим обормотам объяснишь?

— Кто из них Мышь? — заинтересовался Марк. Псы крутились вокруг Вероники и за неимением другого норовили лизнуть ей руки. — Маленький?

— Большой, — усмехнулся Лев. Марк почему-то не удивился, а из дома вышла Лола.

— Ты приехала, конфетка!

Вероника тут же бросилась к Лоле, а следом за ней — собаки. Марка не оставляло ощущение нереальности происходящего.

Марк смотрел на Веронику, которая, стоя на крыльце большого красивого дома, о чем-то оживленно разговаривала с Лолой. Марк не мог со своего места расслышать слов.

— Зайдёте на чай?

Марк перевел взгляд на Льва.

— Спасибо, нет. Мне надо успеть к матери в больницу.

— Да, конечно. Понимаю.

— Вероника! — окликнул Марк дочь. Она повернулась уже от самой двери в дом. Широко улыбнулась, помахала отцу рукой — и скрылась за дверью, держа Лолу за руку.

Марк растерянно смотрел им вслед. Он думал… думал, что будет какое-то долгое прощание. Обещание. Он скажет Веронике, что скоро за ней приедет, что все будет хорошо. Так, как было, когда Вероника только привыкала к «Бухте доброты». А ему помахали рукой — и все.

Марка посетила странная, парадоксальная мысль, что Вероника вдруг каким-то неведомым образом стала членом этой ненормальной семейки.

Он перевел взгляд на Льва. Тот протянул руку.

— Давайте сумку и езжайте к матери. Если вдруг понадобиться какая-то помощь в отношении вашей мамы — не стесняйтесь, обращайтесь.

Практически те же слова сам Марк говорил Соне. Господи, что вообще происходит?!

Марк кивнул, протянул руку, отдал сумку. Рукопожатие.

И Марк пошел к машине.

Когда Марк выезжал с неочевидной развязки, его вдруг накрыло. Он оставил дочь с людьми, которых несколько дней назад не знал. При этом никакой паники или угрызений совести. Что с ним происходит? Околдовали его эти Кузьменко, что ли?!

Пытаясь хоть как-то воскресить в себе отца-параноики и чувство вины заодно, Марк достал телефон и написал Дине.

Марк: У Вероники все в порядке?

Она ответила сразу.

Дина: Да, пьем чай. У девочки же нет пищевых аллергий?

Марк: Нет.

Дина: Ну вот и отлично. У нас все в порядке. Не переживайте.

Следом пришло фото — Вероника на стуле, у ее ног Мышь, а нет, Мышь — это хаски, а мопс — это Бинки — значит, это Бинки сидит и с умильным видом что-то выпрашивает. Вид у дочери совершенно счастливый.

Кто вы, Кузьменко?! Люди ли? Или какие-то чертовы феи, которые в самый трудный момент вдруг взялись из ниоткуда и подставили плечо? И почему вы не ненавидите меня за все, что случилось с Кристиной?!

Кристина. Кристина.

Нет, сначала к матери, а потом он будет думать про Кристину.

* * *

— Ну как, ты не пожалела о своем предложении?

— С чего бы?

— Слушай, ну ведь эта девочка… она не совсем… не совсем такая, как все.

— Я тоже девочка, не совсем такая, как все.

— Ты понимаешь, о чем я.

— Федор Михайлович, вот уже не подозревала, что ты можешь быть предвзятым к людям, которые чем-то отличаются от других людей, пусть и сильно. Пусть и, по общему мнению, отличаются не в лучшую сторону. Я полагала в тебе больше милосердия. И широты души.

— Я не о том, Ло! Но ведь с ней может быть непросто. Есть же особенности. Ты справляешься?

— Вполне. Прелестная девочка. Ловкая, восприимчивая. Рисует прекрасно!