имел ничего против того, чтобы спрятаться под чужой кроватью. Тем более если это была постель Сары, под которой было чисто, как в лечебном крыле.

Но его больше интересовало то, по какой причине он прятался. Всё его внимание обратилось в слух.

– Фредерик? – стало первым словом, сказанным Сарой.

– Ты ещё не спишь? – Говоривший находился за пределами комнаты, отчего его слова были приглушены.

– Нет. Медитирую.

Послышались скрип, шорох и уверенные шаги. Фредерик был внутри, Люций видел его ноги.

– Снова кошмары? – раздался новый вопрос.

– Нет. Готовлюсь к занятиям. С тобой всё хорошо?

– Да. Просто мне тоже не спится. Никак не могу отделаться от мысли, что до завершения учебы в Академии Снов осталось несколько месяцев. – Голос Пшеницы прозвучал неуверенно, выдавая его сомнения. Рядом с Сарой он разговаривал как-то мягче, впрочем, это было неудивительно.

– Ты волнуешься из-за итоговой охоты?

– Нет, не совсем. Скорее из-за самого возвращения. – Чужие сапоги находились на расстоянии не более полуметра от головы Морана. Люций мог разглядеть даже мелкие потёртости на обуви Пшеницы. – Это покрывало… ты его у людей купила? – мимолетно поинтересовался Фредерик, вдруг проявляя неожиданный интерес, но почти сразу забывая о своём вопросе.

– Ну, по крайней мере, будет ещё одно путешествие, которое мы проделаем вместе, – заметила Сара, намекая, что для третьего года обучения, прежде чем настанет время пройти последнее испытание, будет ещё одно – промежуточное. Совсем недавно стало известно, что места, куда следовало отправиться молодым воинам второго и третьего года, находятся рядом. Города разделяло чуть больше половины суток пути. Стражам предстояло отправиться вместе на юг в сторону Пологих гор, а после – разделиться.

Люций почувствовал, как затекла его шея, и аккуратно, стараясь не издать ни звука, повернул голову в другую сторону.

Помимо изменившейся картины перед глазами, его ждало кое-что ещё. Существо, с которым он никак не ожидал столкнуться. Чёрный паук с мясистым телом, свивший паутину под кроватью, спускался по паутине на пол. Небольшой сквозняк опасно раскачивал его, приближая к лицу Морана.

«Нечисть!» – Люций вспомнил про себя всех богов, проклиная их разом. Не сказать, чтобы он боялся пауков. Точнее, они оставляли его равнодушным, когда находились далеко, а не в паре сантиметров от лица.

– Кстати, да. Забавно, – тем временем оживился Фредерик, звуча по-новому без привычных для Люция заносчивых ноток в голосе. – Наставники говорят, что давно такого не происходило. Хотя мы всё равно в итоге будем в разных местах. Вообще, я пришёл, чтобы передать тебе письмо. – Раздался едва слышный шорох ткани. – Сезар продолжает использовать Золотую птицу. Несносный мальчишка.

По характерному звуку разрываемой бумаги Люций понял, что Сара распечатала конверт.

– Не ругай его, – попросила она.

Фредерик усмехнулся.

– Даже не думал. Ведь уже в следующем году мы будем вместе слать письма… – Повисла гнетущая тишина. Будто в ожидании опредёленных слов. Но Сара молчала. – Ладно, мне пора. – В голосе дива слышались недовольные нотки.

Люций хмурился, неотрывно следя за пауком. Он подбирался всё ближе. Морана разрывало желание повернуться и посмотреть, но в то же время вероятность того, что паук может заползти на него, останавливала.

– Хорошо.

– И удачи на завтра, – произнёс наследник Сорель напоследок.

– Спасибо, Фредерик.

В этот миг зависшего в паре сантиметров паука качнуло особенно сильным порывом ветра. Моран дышать перестал, когда чёрная тварь коснулась его конечности и поползла по костяшкам пальцев, что находились у щеки.

На светлой коже паук смотрелся, как чернильная клякса, только эта клякса была живой и перебирала лапками.

Когда она приблизилась к его лицу, Люций уже готов был послать всё к нечисти и явить себя. С Пшеницей можно разобраться. Конечно, головная боль, но не такая страшная, как эта тварь, которая сейчас окажется на его лице.

Он уже успел вообразить, как она ползёт по нему, по губам, щеке и, что ещё хуже, забирается в ухо.

– Люций? – раздался зов. – Ты в порядке?

Сара стояла, склонившись и заглядывая под кровать. Их взгляды пересеклись.

Сара, наверное, ещё никогда не видела, чтобы, так стремительно ругаясь, вылетали из-под кровати. Под её постелью в принципе ни разу никто не прятался – Моран был в этом уверен. Но Люций ошалело, с отвращением на лице запрыгал, грозя всех перебудить.

– Где эта тварь? Ненавижу. Боги! – шипел он громче гремучей змеи. Что-то чёрное упало с его серебряных волос на пол и стремительно поползло. Моран попытался задавить существо, но был остановлен Сарой.

– Не надо. – Она хмурилась. Пока она препятствовала ему, паук успел забраться в широкую щель между половиц, так удачно попавшуюся ему и спасшую.

– Ещё немного, и он оказался бы на моём лице, – заявил Люций, ему этот факт не нравился и крайне раздосадовал. – По вине Сары Сорель я мог бы опозориться. Ещё немного, и я бы стал носиться по лагерю светлых с криками.

Конечно, он преувеличивал. Но возможно, предположение было не так далеко от правды.

Светлая дэва вдруг подняла руку, прикасаясь к его волосам. Моран застыл, далеко не сразу поняв смысл её действия.

– Ничего не осталось. Он был лишь на волосах. Но теперь его нет. – Её аргументы звучали лаконично и сдержанно. Речи Сары успокоили и его. Это было подобно тому, как смотреть в дождливый день на улицу – умиротворение и меланхолия. Пейзаж побуждал размышлять и медитировать. Вот и Сорель порой вызывала ту же реакцию у Морана.

– Я уйду. А паук останется здесь. Не опасаешься, что не позволила мне его убить, Сорель?

– Люций, это всего лишь паук. Ты видел ревенантов, и после этого тебя… кхм, смущают пауки?

– Мне лишь не нравится, как они выглядят. Но если ситуация заставит, я потерплю, – проговорил Люций, отводя взор. – Кстати, Ребекка тоже не боится пауков. И я не боюсь, они лишь… мерзкие.

– Ребекка – это твоя мама? – вдруг спросила Сара, уже стоя у окна и аккуратно заглядывая за занавеску. – Почему ты зовёшь её по имени?

– Не знаю. – Люций приблизился к светлой дэве. – Так вышло. Я даже не помню, просила ли она меня. Но ей нравится. Думаю, дело в том, что именно она многому учила меня. И имя сохраняет некую дистанцию между учеником и учителем.

Сара выглядела задумчивой. Она обернулась, склоняя голову. Люций же окинул взглядом оставшиеся на столе записи, прикрытые книгой из библиотеки Академии Снов. Фолиант не имел никакого отношения к фларканскому.

– Итак, на чём мы остановились?

– Последние годы существования ордена Хранителей…

– Верно, – вмиг посерьёзнев, проговорил Люций, рассматривая древнюю печать на страницах. Они часто встречали её в фолиантах. Она нередко украшала форзацы наряду с