подслеповатых фонарей. Но боль не уходила. Вилли подошел к камину, на котором стояли фотографии: вот Жаклин с маленьким Эдуардом, вот они втроем — Кристина совсем крошка, в матросском костюмчике, Жаклин в новом платье, которое отец привез ей из Намюра... С тех пор все и пошло наперекосяк. Правда, он не сразу это понял — только сейчас, только сегодня: все пошло наперекосяк 13 сентября 1958 года. Словно потерялась куда-то целая половина Вилли Мэреса — самая мягкая его половина. Осталась только жесткая, грубая. В тридцать лет он начал совсем другую жизнь — профессионального автогонщика. Надо еще выпить пива.

С похорон Вилли вернулся к самому старту. Но гонка продолжалась недолго: на спуске в Ля Тюрби он зевнул поворот, и желтый «Феррари» под номером 168 вылетел с дороги. Только тогда, кстати, в особом блокноте мессира Стасса (до сих пор Вилли, несмотря ни на что, еще числился членом «Национальной бельгийской») появилась такая запись: «Как говорят итальянцы, тот, кто тихий, тот — здоровый. Мэрес этого не понимает. Он думает, что можно быть быстрым и одновременно водить безопасно. С самой первой своей гонки Вилли показывает, что может быть необыкновенно быстрым, но не всегда справляется со своим горячим темпераментом. Когда это случится, Мэрес станет великим бельгийским пилотом».

Следующий сезон был каким-то странным. Зимой Вилли катался на лыжах в Швейцарии и, казалось, не помышлял об автогонках. В феврале все же вышел на старт ралли — без всякой надежды на успех, впрочем, ведь его обычный «Пежо-403» не мог составить никакой конкуренции лидерам — и все же финишировал третьим в «Ралли Северных дорог». Потом два месяца работал на лесопилке у отца. И дальше дела шли ни шатко ни валко — сошел в «1000 километров Нюрбурга» и ралли «Лион—Шарбонье», занял третье место в Гран-при Лотереи в Монце и гонке Льеж—Рим—Льеж на слабеньком «Рено-Дофин». А в конце сентября Марсель Кернет подготовил желтый «Феррари» Вилли для «Тур де Франс».

Призеры Большого приза Брюсселя 1962 года: Иннес Айрленд, Вилли Мэрес и Йоаким Бонье.

Неделю и пять с половиной тысяч километров продолжался этот марафон — десять спецучастков, из которых шесть были настоящими кольцевыми гонками на лучших автодромах Франции. Вилли долго лидировал, но в конце концов уступил Жандебьену на заводском «Феррари». Через пару дней в бельгийском «Ото-Журналь» появились такие строки: «Вилли Мэрес — поистине универсальный пилот. Пройдет немного времени, и мы увидим его за рулем автомобиля «Формулы-2», а может быть, даже "Формулы-1"».

Вместо «Формулы-1» он очутился... на Олимпийских играх. Зимой шестидесятого Вилли, как обычно, катался на лыжах в Швейцарии, когда встретил ребят из бельгийской сборной по бобслею. Кто-то у них там заболел или загулял или еще что — короче, через пару дней Мэрес уже тренировался в Кортина д'Ампеццо. Сам олимпийский старт получился на редкость дурацким. Вилли не пустили за руль — опыта, мол, нет, поэтому будешь пассажиром. Мэрес спорить не умел: будь по-вашему. И через пару поворотов их опытный горе-водила боб перевернул, обоих вытряхнуло прямо в ледяной желоб. Но Вилли сумел забраться внутрь и доехал до финиша — ясное дело, на каком-то из первых с конца мест.

— Где же ваш пассажир? — спросили его внизу.

— Это я и есть, — ответил Мэрес.

Красноречие не было его коньком, как уже говорилось. Но через несколько дней Вилли и думать забыл об олимпийском конфузе: ему позвонил Энцо Феррари.

Оказывается, сразу после «Тур де Франс» еще не назначенный менеджером гоночной команды «Феррари», но уже очень влиятельный в делах «Скудерии» Ромоло Тавони обратил внимание Коммендаторе на подающего надежды бельгийца. Сам же старик Энцо любил отважных бойцов с честолюбивыми устремлениями и горячим сердцем. Прослышав об этом разговоре, Суотерс позвонил своему приятелю Джироламо Гардини, коммерческому директору «Феррари». Так за несколько дней все и устроилось. Удивительно — с детства Вилли прекрасно знал, как делаются дела в его родной стране. Ведь у каждого буквально бельгийца есть знакомый, который, если нужно, обязательно замолвит за вас словечко. «Договориться», «нажать», «устроить» и «похлопотать», писали газетные юмористы, среди бельгийцев почти такой же популярный вид спорта, как велогонки. Только сам-то Мэрес не умел ни устраиваться, ни просить. И тем не менее к весне шестидесятого года подписал первый в своей жизни профессиональный контракт: он был теперь членом «Скудерии Феррари» в чемпионате мира спорт-прототипов.

В Маранелло приехал восторженный мальчишка — тридцати одного, правда, года от роду. Но Коммендаторе постарался сразу же охладить пыл новичка: «Я вам доверяю. Только не пытайтесь выиграть во что бы то ни стало. Все, что от вас требуется, — доезжать до финиша и привозить очки для команды». Мэрес не подвел. В начале мая вместе со Скарфиотти и Кабьянкой финишировал четвертым в гонке «Тарга Флорио» на Сицилии. А через две недели с Аллисоном привез Старому хозяину бронзу с «Тысячи километров Нюрбургринга». Они бы и выиграть могли, но несколько километров «Феррари-250TR» Мэреса тащилась на первой передаче — заклинило рычаг коробки, — и на финише экипаж «Скудерии» отстал от «Мазерати» победителей на четыре минуты.

Спа, 1962 год: Мэрес на «Феррари-156» преследует «Лотос» будущего двукратного чемпиона мира Джима Кларка.

И опять Суотерс замолвил словечко: доверие-то Вилли оправдал. Самому Феррари новичок понравился, поэтому хозяин согласился дать в аренду «Гаражу Франкоршамп» одну свою машину «Формулы-1», чтобы Мэрес стартовал на ней в Гран-при Бельгии.

В квалификационных заездах Вилли показал лишь двенадцатое время, худшее среди пилотов «Феррари». Но когда он выводил свой красный автомобиль под номером 22 с бельгийским триколором на носу на старт, в душе с каждой секундой крепло убеждение — сбылась его мечта. Он наконец нашел то, что так долго искал — свое место в жизни, свою работу, то, без чего ни один мужчина не может жить на земле, только существовать.

Дебют получился не слишком удачным — на 24-м из 36 кругов вышла из строя трансмиссия. Но едва выбравшись из машины, Вилли сказал знакомому бельгийскому журналисту: «Когда сидишь за рулем автомобиля «Формулы-1», все другие виды гонок теряют всякий интерес».

Тот Большой приз вообще выдался несчастливым. Стерлинг Мосс и Майк Тейлор после аварий угодили в больницу, а Алан Стейси и Крис Бристоу разбились насмерть.

Хуже всего, что Крис вылетел с трассы именно в тот момент, когда пытался уйти от жесткого прессинга, который устроил ему Вилли. И хотя «Феррари» бельгийца