Но в 1064 г. или, возможно, в начале 1065 г. Гарольд посетил герцога Вильгельма в Нормандии. Нормандские источники гласят, что он прибыл в качестве посла Эдуарда, чтобы под клятвой подтвердить прежнее обещание передать Вильгельму корону. Это кажется возможным, и в целом маловероятно, чтобы история с клятвой была нормандским вымыслом. Существует и третье объяснение, которое попытался поведать нам один из создателей «Ковра из Байё»: Гарольд попал в руки Вильгельма в результате несчастного случая, вынужден был принести присягу и, опозоренный, вернулся к потрясенному королю Эдуарду. Какая бы из версий ни являлась истинной (а при сопоставлении нормандская все же кажется более убедительной), многие из современников верили, что на стороне Вильгельма была не только сила, но и право.

События последних двух лет развивались стремительно. В 1065 г. в Нортумбрии поднялся мятеж против Тостига. Гарольд стал посредником на переговорах, но поддержал решение местных властей: Тостиг отправился в ссылку, став отныне врагом своего брата. Пятого января 1066 г. король Эдуард умер. Чрезвычайная ситуация заставила пренебречь законностью, и «Уитан» избрал королем Гарольда. Это стало сигналом для двух его совершеннолетних соперников. Харальд Хардрада, король Норвегии, двинулся первым: летом он с помощью Тостига вторгся в Нортумбрию и занял Йорк. Гарольд, который ожидал вторжения из Нормандии, был вынужден выступить на север. Двадцать пятого сентября он встретил и разбил норвежское войско при Стамфорд-Бридже близ Йорка. Хардрада и Тостиг были убиты, а король Гарольд восстановил власть над Нортумбрией.

Тем временем флот герцога Вильгельма, который задержался из-за непогоды, 28 сентября причалил в Певенси. Гарольд поспешно отправился на Юг, но все приготовления, которые он сделал двумя месяцами раньше, оказались напрасными, а силы его войска были истощены. Четырнадцатого октября 1066 г. английское и нормандское войска встретились при Гастингсе. Войско Гарольда заняло вершину холма и окружило себя стеной из щитов. Битва продолжалась целый день, и поначалу позиции англичан казались сильными. Но постепенно они их утратили — скорее из-за недостатка дисциплины, чем сил. Похоже, часть войска Гарольда спустилась с холма, преследуя отступающих (возможно, притворно) противников, а затем оказалась отрезанной и перебитой. Мало-помалу сопротивление английского войска было сломлено; центр холма удерживали до самых сумерек, но исход сражения стал ясен, когда пал король Гарольд. Место его гибели впоследствии было отмечено высоким алтарем в построенном здесь аббатстве.

Вильгельм двинулся к Дувру, а оттуда в Кентербери, где принял капитуляцию Винчестера. Но главной его целью был Лондон, сердце английского сопротивления, возглавленного Эдгаром Этелингом. Встретив сопротивление на Лондонском мосту, Вильгельм обошел город стороной, полностью разорив его окрестности. С течением времени партия Этелинга распалась, и, когда Вильгельм достиг Беркхемстеда, английская знать во главе с самим Эдгаром вышла ему навстречу и предложила свою службу. Род Альфреда пережил вторжения данов, норвежцев и снова данов, но в конце концов его вытеснила иностранная династия.

На Рождество 1066 г. герцога Вильгельма Нормандского провозгласили королем в Вестминстерском аббатстве. Это был очень напряженный момент. Приветственные возгласы по случаю его провозглашения, прозвучавшие как на английском, так и на французском языке, встревожили нормандских стражников, стоявших снаружи, за стенами собора. Полагая, что внутри собора происходит что-то неладное, они подожгли близлежащие дома. Полвека спустя нормандский монах вспоминал о хаосе, творившемся в тот день. «Поскольку огонь быстро распространялся, люди в церкви пришли в замешательство, и толпы их стремительно выбегали наружу, некоторые — чтобы бороться с пламенем, другие — для того, чтобы под шумок заняться грабежом. Только монахи, епископы и небольшая часть духовенства остались перед алтарем. Хотя они были в ужасе, им удалось провести и завершить посвящение в сан короля, которого била сильная дрожь».

Несмотря на победу при Гастингсе, сдачу ему Лондона и Винчестера, положение Вильгельма все еще было шатким, и он имел вескую причину ощущать трепет. Понадобилось по крайней мере еще пять лет, прежде чем он обрел полную уверенность, что завоевание завершено. Каждый год с 1067 по 1070 г. происходили восстания против нормандского правления: в Кенте, на Юго-Западе, в Валлийских марках, в Фенланде и на Севере. Нормандцы вынуждены были вести существование, на которое обречена оккупационная армия. Они жили, питались и спали вместе, в боевых подразделениях. Они вынуждены были строить замки — укрепленные пункты, опираясь на которые немногочисленные захватчики могли доминировать над покоренным населением. По всей видимости, было не более 10 тыс. нормандцев, живущих среди враждебного населения, насчитывающего 1 или 2 млн человек. Нельзя сказать, что каждый англичанин активно противостоял норманнам. Несомненно, многие с ними сотрудничали. Именно это делало возможным успешное принятие нормандцами столь многих англосаксонских институтов. Но есть множество свидетельств, показывающих, что не склонные к сотрудничеству англичане становились угнетенным большинством в своей собственной стране. Эти годы нестабильности должны были оказать глубокое воздействие на последующую историю. Англия получила не только новую королевскую династию, но также новый правящий класс, новую культуру и язык. Возможно, ни одно другое завоевание в европейской истории не имело для побежденных столь гибельных последствий.

Почти наверняка это не было первоначальным намерением Вильгельма. В первое время многие англичане могли сохранить свои земли в обмен на покорность. Однако к 1086 г. что-то, очевидно, изменилось. «Книга Страшного Суда» представляет собой земельную перепись, отмеченную глубокими шрамами Завоевания. В 1086 г. оставались только два выживших английских землевладельца, достойных быть упомянутыми в этом кадастре. Более 4 тыс. танов утратили свои земли и были заменены группой, состоявшей из менее чем 200 баронов. Немногие новые землевладельцы были бретонцами и выходцами из Фландрии и Лотарингии, большинство составляли нормандцы. В плане отношения к Церкви начало антианглийской политики Вильгельма датируется 1070 годом. В этом году он низложил некоторых английских епископов и после этого не назначал ни одного англосакса ни епископом, ни аббатом. Оценивая влияние военных действий, можно предполагать, что разорение Севера страны зимой 1069/70 г. сопровождалось особой жестокостью в искоренении старой аристократии, которое примерно в это время приобрело новый размах. В Йоркшире это привело к тому, что между 1066 и 1086 гг. стоимость земли упала на две трети. Но когда бы и как бы это ни происходило, очевидно, что к 1086 г. англосаксонской аристократии больше не существовало, а ее место было занято новой нормандской элитой. Естественно, эта новая элита сохранила свои старые земли на континенте. Итогом было то, что Англия и Нормандия, прежде два отдельных государства, отныне стали единым политическим сообществом, расположенным по обе стороны Ла-Манша, с общей правящей династией, а также единой англо-нормандской аристократией. Обеспечивая водное сообщение между Британскими островами и континентом, Ла-Манш отделял Англию от Нормандии не более, чем Темза отделяет Миддлсекс от Суррея. С этого момента и вплоть до 1204 г. история Англии и история Нормандии были сложным образом переплетены.