Этого было более чем достаточно, и очередного повторения он не желал.

И с этого момента вся политика О Шинга как властелина Шинсана определялась никогда не оставляющим его чувством страха.

Трон он все же сохранил. Мгла была разбита и теперь жила среди врагов, делясь с ними своими познаниями.

О Шинг стал убежденным изоляционистом. Однако тервола, к сожалению, думали иначе.

Отряд Рагнарсона доскакал до Карак Штрабгера только к полуночи. Браги ворчал по поводу запущенного состояния замка. Его не ремонтировали со времен гражданской войны. Что-то надо было делать. Баксендала играла ключевую роль в обороне Кавелина.

Укрепления напоминали женщину, которой перевалило за тридцать. Чтобы окончательно не развалиться, они требовали постоянного ухода.

Передав поводья коня одному из солдат крошечного гарнизона, он взглянул на Вартлоккура.

– Время еще не пришло, – сказал чародей. – Она отдыхает. У нас есть еще один день.

– Я пойду взгляну на неё – всего на минуту. Рагнар, останься с мистером Элдредом. Дежурный капрал подыщет тебе место для сна.

– Это как раз то, что мне сейчас нужно, – ответил Рагнар, и по его лицу пробежала тень.

– Я вернусь через минуту, – повторил Рагнарсон и обнял сына. Они понесли невосполнимые потери, и им было что вспоминать во время скачки.

Рагнарсон никогда не выставлял напоказ свои чувства, и объятия отца удивили Рагнара, но в то же время доставили ему удовольствие.

– Отправляйся, – сказал отец. – И веди себя прилично. Любой солдат имеет право отполировать твою задницу, если начнешь что-нибудь вытворять.

Это был очень долгий подъем. Гжердрам и доктор Вачел хотели поместить Фиану в недоступное место.

Она была одна, если не считать спавшей в кресле служанки. Помещение освещала единственная свеча, стоящая рядом с кроватью.

Браги склонился над Фианой, с горечью отметив, что боль поглотила её красоту. Но сейчас женщина спала совершенно спокойно. Ему не следует её беспокоить после того, что ей, по словам Вартлоккура, пришлось пережить.

Время полностью смыло черты эльфа, которые придавали Фиане столько прелести в те далекие годы, когда они впервые увидели друг друга. Но тогда ей было всего двадцать, и мучали её лишь обязанности, связанные с титулом королевы,

– О, сэр!

Это проснулась служанка.

– Ш-ш-ш…

Девушка подошла ближе к маршалу.

– Как она?

– Сегодня вечером лучше. Но прошлой ночью… Мы боялись… Как хорошо, что вы здесь. Это пойдет ей на пользу. Она так страдала. Вы сможете остаться?

– Да. Теперь нет причин скрываться. Голубые глаза девушки от ужаса округлились.

– Неужели мои слова звучат настолько горько? – спросил он, и морщины боли на лице Фианы снова поглотили все его внимание. – Бедняжка, – прошептал он.

– Разбудите её. Я ухожу.

– Этого делать нельзя. Ей нужен покой.

– Вы ей нужны гораздо больше. Доброй ночи, сэр.

Он сел на край кровати и глубоко задумался, неотрывно глядя на любимую. «Хороший человек», – сказал владелец постоялого двора. И этот «хороший человек» довел Фиану до столь плачевного состояния.

Браги всегда нравилось считать, что он принадлежит к категории хороших людей. Он не только хотел так думать, но, по правде говоря, даже нуждался в такой самооценке. Может быть, так и было в действительности, во всяком случае, для своего времени. Но почему всем женщинам, связавшим с ним свою жизнь, он приносил только страдания? Разве принес он счастье Фиане? Или Элане? Ему вообще не следовало вступать в брак. Удовлетворение вполне можно было получить в случайных встречах или в домах радости. Элане было бы гораздо лучше с Рольфом Прешкой. Этот человек из Ива Сколовды сделал бы для неё всё…

Он взял Фиану за руку. Слишком крепко, её ресницы затрепетали, и Браги прочитал во взгляде любимой радостное удивление.

– Ты пришел, – прошептала она.

Он вспомнил об Элане, и по его щеке прокатилась слеза.

– Что случилось?

– Ничего. Во всяком случае, ничего такого, что стоило бы твоего беспокойства. Спи.

– Что? Почему? Ты выглядишь просто ужасно.

– Я не успел умыться.

– Мне безразлично. Главное – ты со мной.

Он погладил её волосы, разметавшиеся на голубой подушке. Бледное личико Фианы покоилось на синем фоне в прекрасном обрамлении. Служанка хорошо заботилась о волосах хозяйки. Хорошая девочка. Она знала, как поддержать у слабеющей женщины бодрость духа.

– Ты выглядишь измученным. У тебя было много дел?

– Нет, не очень. Просто не спал пару суток.

– Неприятности? Ты приехал из-за них?

– Нет. Пусть тебя это не беспокоит. Постарайся уснуть. Мы поговорим утром.

Она чуть расслабилась. её живот вздымался неправдоподобно огромным холмом. У Эланы подобного никогда не было.

– Приляг рядом со мной. Вот сюда.

– Я не могу.

– Прошу тебя. Пожалуйста. Ты ни разу не оставался со мной на всю ночь. Сделай это сейчас.

– Со мной сын. Я сказал ему, что скоро вернусь.

– Ну пожалуйста…

Он прикусил губу.

– Может быть, мы встречаемся в последний раз, – её лицо исказила гримаса страха. – Я боюсь. Мне не перенести этого. Всё так плохо…

– Подожди, не надо. Для страха нет оснований. Все будет в полном порядке.

Забавно. Женщины постоянно так этого боятся и затем вполне хорошо переносят. Элана…

Она не обиделась.

– Нет. Это не так, как раньше. Прошлый раз было больно только когда появлялось дитя.

Её глаза увлажнились. Её дочурка, не по годам развитое очаровательное светловолосое создание, так похожее на милого эльфа, таинственным образом умерла сразу после гражданской войны. Это было одно из самых горьких событий её жизни. Другим таким событием явилась смерть короля, её супруга, смерть, которая, собственно, и развязала гражданскую войну.

– Прошу тебя. Останься.

Он был не в силах ей отказать. Её взгляд…

– А теперь, – произнесла она, когда он улегся рядом, – скажи мне, что случилось.

– Ничего. Не волнуйся.

Но она не отступала, а ему особого нажима и не требовалось. Браги было просто необходимо поделиться с кем-нибудь своим горем.

Фиана рыдала вместе с ним. Затем они уснули.

Никто их не беспокоил. Все старались проявлять максимальную деликатность.