В двух минутах ходьбы от магазина находится мой любимый за пределами Франции ресторан. Впервые я попал в «Фор Сизон» в нежном двадцатипятилетием возрасте и сразу же решил, что ничего подобного в жизни не видел. Я и сейчас могу сказать то же самое. Интерьер ресторана производит незабываемое впечатление, внимание к мельчайшим деталям восхищает. Но самая интересная деталь обстановки — это, несомненно, сидящие за столиками неброско одетые люди.

Если случится ужасное и в половине второго дня на «Фор Сизон» упадет бомба, то весь издательский бизнес Нью-Йорка будет в одно мгновение обезглавлен. Все они собираются здесь: ведущие издатели, самые знаменитые агенты и авторы, получающие семизначные авансы. Со всех сторон доносятся приглушенные разговоры об авторских отчислениях, правах на переиздание в мягкой обложке и предложениях, поступающих с киностудий. Беседующие без всякого интереса ковыряют вилками в своих диетических ланчах и, что еще ужаснее, пьют воду. Представьте себе — воду, когда винная карта полна непреодолимых соблазнов, а в углу мается без дела заскучавший сомелье. Откуда у людей такая сила воли? У меня она точно отсутствует, а кроме того, я не могу видеть, как хороший специалист простаивает без работы.

Ланч закончен, и я стал на двести или двести пятдесят долларов беднее, но зато набрался сил для выполнения программы второй половины дня. Я всегда стараюсь поровну делить ее между миром коммерции и искусства.

Конечно, мне далеко до настоящих ньюйоркцев, которых можно назвать всамделишными профессионалами шопинга. Я недостаточно вынослив для того, чтобы часами носиться взад-вперед по Мэдисон-авеню, перерывать горы кашемировых носков, викуньевых курток и шелковых подтяжек, таскать в руках все увеличивающееся количество пакетов и чувствовать, как в нагрудном кармане перегревается кредитная карточка. Я могу только любоваться этими энтузиастами с горящими глазами и восхищаться их неутомимостью. Сам я способен на разовые набеги на магазины, но и тогда мне нужна помощь профессионала, который точно знает, что мне надо, даже если сам я в этом еще не уверен.

Вот почему почти в каждый свой приезд в Нью-Йорк я отправляюсь на Западные сороковые — в этот нервный центр электроники и молниеносных, как лазер, продаж.

Здесь находится огромное количество магазинов, доверху набитых чудесами техники, о которых мы и не слышали в своей глухой французской провинции: точилками для карандашей с турбоприводом, фотоаппаратами, снимающими под водой, автоответчиками, умещающимися в жилетном кармане, цифровыми счетчиками пульса, подслушивающими устройствами, легкими как перышко видеокамерами и такими крошечными приемниками, что их можно по ошибке проглотить. Надо ли мне что-нибудь из этого удивительного ассортимента?

Ответ я получу ровно через пять секунд, потому что именно столько потребуется продавцу на то, чтобы пересечь зал, надежно заблокировать выход и вывалить на меня кучу сведений о скидках, специальных предложениях и бесплатном запасе батареек на целый год — все это, не дав мне сказать ни слова. Эти ребята — настоящий динамит. Каждый из них в одиночку способен окружить вас со всех сторон. Не мешайте ему. Он лучше вас знает, что вам необходимо. Плавающий телефон? Будильник, который заводится от звуков голоса? Ручка, которой можно писать в космосе? Получайте. А как насчет личного стресс-монитора и счетчика биоритмов? Вот, возьмите мою карточку. Ждем вас снова. Хорошего вам дня.

Рано или поздно мне удается сбежать и найти относительный покой в книжных магазинах или в Музее современного искусства. Но даже там усталость и жажда в конце концов настигают меня и гонят в какое-нибудь прохладное, полутемное место, где я могу без помех подумать о том, как провести остаток дня. В запасе у меня всегда имеется несколько возможностей, одна заманчивей и дороже другой.

Можно пообедать в ресторане «Палм» на Второй авеню, где мне предложат вступить в единоборство с монстром в ярко-розовом панцире. Официанты там давно привыкли к испуганным возгласам клиентов. «В чем дело? — пожимают они плечами. — В первый раз видите лобстера?»

А можно прокатиться по Пятой авеню. Я слышал, что недавно появились лимузины со встроенным джакузи. Перспектива проехаться по Манхэттену в голом виде, держа в одной руке бокал шампанского, а другой приветствуя изумленных пешеходов, кажется мне весьма соблазнительной.

Я сделаю это непременно, а потом поделюсь своими впечатлениями с вами.

Великий Антуан умер несколько лет назад при обстоятельствах, о которых я расскажу вам позже, но его любимое детище, ресторан «Л’Ами Луи», которым он владел и в котором готовил больше пятидесяти лет, остался точно таким же, каким был при его жизни: многолюдным, шумным, невзрачным на вид, но всегда переполненным шикарными клиентами, знающими толк в хорошей еде.

Говорят, это самое дорогое бистро в Париже. Лично я считаю, что «Л’Ами Луи» — настоящая находка для тех, кто не стесняется своего аппетита. Если вы любите ковыряться в еде, не проглотив ни кусочка, и вас приводят в восторг практически пустые тарелки с несколькими изящными мазками малиновым coulis[19]посредине, вам лучше не заглядывать к «Луи». И даже не читать дальше эти строки, потому что в противном случае вам грозит жестокое несварение.

Ресторан располагается на узкой, невыразительной и всегда пустой рю дю-Вер-Буа. Когда-то это был район тайных свиданий, и в каждом втором доме помещался отель, сдающий номера на несколько часов. По окончании свидания раскрасневшиеся дамы и кавалеры могли свернуть за угол и немного отдышаться за столиком у Антуана.

Даже в наше, куда менее легкомысленное время совсем нетрудно представить, что вон та парочка, что шепчется за столиком в углу, — мужчина с дорогой стрижкой и женщина в глубоком декольте — решила сегодня немного отдохнуть от исполнения супружеских обязанностей. Что, если не чувство вины, заставляет их оглядываться каждый раз, когда открывается дверь? Наверняка они боятся встретить знакомых. Или надеются увидеть знаменитость? Политики и государственные деятели, Роман Полански, Фей Данауэй, представители семейства Пежо, бывший муж принцессы Монако Каролины, образчики beau monde и demi-monde[20]— все они бывали здесь и обязательно придут еще.

Но почему? При нынешней изменчивой моде ресторану трудно продержаться в фаворитах даже пять лет. Как же получилось, что небольшое и далеко не шикарное заведение, расположенное на маленькой, ничем не примечательной улочке, процветает начиная с тридцатых годов? И, что еще удивительнее, его клиентуру составляют главным образом не туристы, а парижане — как известно, самая капризная и избалованная публика в мире. Так что же заставляет их приходить сюда снова и снова?

Самые приятные вещи в жизни — это те, что получаются случайно, а не создаются намеренно. По-моему, именно это и произошло когда-то с заведением Антуана. Конечно, у него была своя формула успеха, если можно назвать формулой привычку готовить простые блюда из хороших продуктов и не экономить на порциях, но дело даже не в ней. Дело в индивидуальности, в особой атмосфере здорового аппетита и непринужденного наслаждения, свойственной этому месту, где до сих пор живет дух его основателя.