— Я знаю. Тем не менее все нормально.

— Честно?

— Честно.

— Можешь поклясться жизнью своей матери? — Одного этого вопроса достаточно, чтобы я поняла, как Мейсон меня плохо знает.

— Клянусь, — говорю я, и он, удовлетворенный, покидает мой кабинет.

* * *

Я продолжаю игнорировать Карла, но это не заставляет его отстать от меня. За следующие полчаса он оставляет мне три сообщения и посылает шесть писем по электронной почте. Мне нужно уйти из офиса, чтобы выиграть время и обдумать свой следующий ход. Я отказываюсь пересматривать эти его шестьсот семьдесят восемь коробок. Я не могу этого сделать. И не буду. Я представляю себе, как возвращаюсь в лифт, нажимаю кнопку первого этажа и выхожу из здания на анонимные просторы Парк-авеню. Я позволяю своему телу ощутить вкус этой осени, а ее бодрящий воздух приветственно бьет мне в лицо. Наверное, можно даже не убираться в кабинете. Взять и оставить свое старое «я» и прочую чушь позади. Папки документов «Синергона». Фотографию на моем столе. Начать все сначала. Возможно, даже взять новое имя, вымышленное, со свойствами трансформации. Чтобы стать новой, более сильной, хорошей, внятной. Просто продолжай идти, скажу я себе, толкая вращающуюся дверь на улицу. Просто продолжай идти.

Но у меня не хватает мужества, чтобы вот так бросить все, и, честно говоря, я почти люблю свое имя. Вместо этого я выхожу из кабинета, поворачиваю налево и направляюсь прямо в женский туалет, опустив голову. Уже оказавшись там, я ощущаю мгновенное облегчение, еще не успев опорожнить мочевой пузырь. Я обожаю туалет в АПТ, его столешницы из черного мрамора, краны цвета платины, выгибающиеся вверх и вперед изящной дугой. Раковины умывальников выступают из стен, бросая вызов законам гравитации. Но самое замечательное то, что кабинки здесь просто огромные, больше примерочных в универмаге «Блумингдейлс»[27]. Если не обращать внимания на неприятные запахи, это самое подходящее место для девушки, чтобы ненадолго скрыться из глаз. Я частенько здесь прячусь, во второй кабинке справа, и наблюдаю под дверью парад черных шпилек.

Я сижу на унитазе, зажмурив глаза. Может, если я не буду ничего видеть наяву, в моей голове перестанут вспыхивать картинки. Брови Эндрю, сдвинутые в смущении, когда я заявляю, что бросаю его, и затем снова развернутые в напряженную прямую линию на вечеринке. Расстегнутая рубашка Карла в номере гостиницы. Торжествующая улыбка Кариссы. Дедушка Джек, смотрящий куда-то сквозь меня. Дедушка Джек, который вместо меня видит мою маму.

Я чувствую, как мое тело начинает расслабляться, и кладу подбородок на руки. Я пытаюсь воспроизвести в памяти диск «Звуки океана», который я иногда включаю поздно вечером, и оказывается, что это легко, ведь я вообще-то нахожусь в дамской комнате. Я слушаю, как набегают и откатываются волны, чувствую горячий песок под ногами. Мое сознание тает, и я засыпаю.

Точно не знаю, сколько я просидела таким образом в кабинке, но, судя по затекшим плечам и текущей по щеке слюне, видимо, довольно долго. Я просыпаюсь от того, что секретарша зовет меня по имени и громко стучит в дверь.

— Эмили, ты здесь? С тобой все в порядке? Эмили? — спрашивает она.

— Я в порядке. В порядке. Сейчас уже выхожу, — говорю я, готовясь покинуть спасительные стены кабинки. Ты можешь это сделать.

— Тебя ищет Карл. Он звонит каждые пять минут и уже пару раз забегал к тебе в кабинет. Это все неспроста, ты лучше перезвони ему.

— Человек себя не контролирует. — Я пытаюсь собраться и сделать вид, что я вовсе не спала в туалете. Я расправляю свой брючный костюм, молю Бога, чтобы у меня не осталось на лбу следа из-за того, что я прислонилась головой к металлическому держателю туалетной бумаги, и наконец выхожу из кабинки.

В тот же миг я слышу, как меня разыскивают по громкой связи.

— Эмили Пратт. Эмили Пратт. Пожалуйста, перезвоните по добавочному номеру шестьсот семьдесят. Пожалуйста, перезвоните по добавочному номеру шестьсот семьдесят. Эмили Пратт, пожалуйста, перезвоните по добавочному номеру шестьсот семьдесят. — Это номер Карла.

— Он меня в могилу сведет, — говорю я Карен. Ее глаза полны сочувствия, она протягивает руку и касается моих волос. Это материнский жест, я чувствую прилив любви к ней и обнимаю ее. «По крайней мере, у меня есть Карен, — думаю я. — По крайней мере, хоть секретарша любит меня».

— Дорогая, у тебя в волосах клочок туалетной бумаги.

* * *

Я спускаюсь вниз на два пролета лестницы в кабинет Карла. Мои каблуки выбивают на бетонном полу громкую барабанную дробь. Я даже не могу спокойно сходить в туалет. Как ты смеешь, Карл?

Я врываюсь в его кабинет без стука. Просто толкаю дверь и захожу, как будто это место принадлежит мне. Я в ярости. «Пошел на фиг, Карл. Пошел. На фиг». Я сажусь в кресло для посетителей, и он поднимает на меня глаза, удивленный моим столь невежливым поведением.

— Вы звонили, вы заходили, вы вызывали меня по громкой связи. Чем могу быть полезна? — Мои слова полны сарказма. Я не в силах вести себя прилично. Я делаю пару глубоких вдохов, надеясь успокоиться, но кислород еще больше распаляет меня. Мне уже хочется швырнуть свой блокнот Карлу в голову. Врезать ему кулаком. Ткнуть пальцами в глаза. Дать коленом по яйцам.

Я ненавижу Карла. Сильнее, чем Мардж, чем Кариссу, чем своего отца. Я просто чертовски ненавижу его.

— Хм, ладно. Я хочу поговорить о коробках с бумагами по делу «Синергона», которые необходимо пересмотреть. В самый кратчайший срок, — невозмутимо заявляет Карл. В глазах у него любопытство, я уверена, что он не привык, чтобы подчиненные изливали на него злость. Обычно все происходит совсем иначе. Выражение «самый кратчайший срок» дико бесит меня. Мне хочется крикнуть ему: «Просто «кратчайший»! Это и есть превосходная степень, не нужно добавлять «самый», тупица! Просто «кратчайший срок»!»

— Нет. — Я не хочу встречаться с ним глазами, потому что боюсь потерять над собой контроль, если сделаю это.

— Простите, не понял?

— Нет, я не буду пересматривать эти коробки. Я работаю здесь уже пять лет. Это задание для первогодков, и, если вы хотите, чтобы оно было выполнено, я предлагаю вам поручить его паре молодых сотрудников. — Я говорю это быстро, слова сталкиваются друг с другом. Но меня подпитывает злость. «Я не буду этого делать. Повторяй за мной, Эмили. Я не буду этого делать».

— Простите, но не вам решать. Вы займетесь документами «Синергона» потому, что я вас попросил. — «А может, я должна позволить тебе меня облизать просто потому, что ты меня попросил?» — едва не произношу я вслух, но потом понимаю, что не смогу. Я и так подошла слишком близко к самому краю, но это уже означало бы спрыгнуть вниз.

— Карл, я не стану пересматривать ваши документы. Если хотите, можете меня уволить, но мы оба знаем, что это было бы с вашей стороны не самое мудрое решение. Учитывая то, что случилось в Арканзасе. — Угроза сама вырвалась у меня, даже до того как я успела сформулировать мысль в голове, и я сама не могу поверить, что мне хватило наглости действительно произнести это. Карл тоже явно пребывал в шоке, и ему потребовалась пауза, чтобы вернуть самообладание. Что я наделала?