поворачиваю голову и смотрю на Макса. — Я просто хочу заниматься чем-то более приятным.

— Ты всегда можешь стать моим наблюдателем, пока я на работе, — шутит он.

Я усмехаюсь.

— Не думала, что у тебя хватит духу пошутить.

Глаза Макса на секунду встречаются с моими, и улыбка сползает с моего лица.

— Ты серьезно?

Он пожимает плечами и кладет свою руку поверх моей.

— Могу пообещать, что это будет гораздо интереснее, чем быть светской львицей.

Я с сомнением усмехаюсь.

— У моего отца будет сердечный приступ.

— Тебе двадцать семь, Ками. Принимай свои собственные решения в жизни.

Я качаю головой.

— Ты сумасшедший.

Между нами снова воцаряется тишина, и остаток пути до границы мои мысли наполнены дикими фантазиями о том, как мы с Максом становимся парой, как Бонни и Клайд.

Но это так и останется лишь дикой фантазией.

Глава 23

Макс

Когда я, наконец, останавливаю внедорожник у своего убежища в Берне, мое тело чертовски устало от вождения. Ками предложила поменяться местами, но я знаю, что у нее нет навыков защитного вождения, поэтому отказался. Кроме того, я помешан на контроле.

Я вылезаю и разминаю мышцы, окидывая взглядом окрестности.

— Здесь красиво, — комментирует Ками, обходя машину спереди. — Все твои убежища — это домики?

— Большинство из них, — отвечаю я, направляясь к входной двери. — Я всегда стараюсь держаться как можно дальше от других людей.

Домик стоит на озере и довольно уединенный, поэтому он мне и нравится. У меня есть пара квартир в городах по всему миру, но я использую их в основном, когда занят работой.

Я отпираю дверь и, толкнув ее, распахиваю, в воздухе танцуют пылинки.

— Я давно здесь не был, — говорю я, открывая окна, чтобы впустить свежий воздух.

— Он больше, чем тот, другой, — замечает Ками, оглядываясь по сторонам.

Я направляюсь в спальню и ставлю спортивную сумку у кровати. Когда я слышу Ками позади себя, говорю:

— Сделаю еще один заход за припасами, пока не стемнело.

— Не мог бы ты, пожалуйста, принести мне нижнее белье и лифчик?

Уголок моего рта приподнимается, когда я качаю головой. Я поворачиваюсь к ней лицом.

— Мне нравится знать, что под твоей одеждой ничего нет. — Я подхожу ближе к ней и просовываю руку под ее футболку. Обхватив ее грудь, моя улыбка становится шире. — Легкий доступ.

Ками наклоняет голову набок и, прищурившись, смотрит на меня.

— Моя вагина закрыта, пока ты не принесешь мне нижнее белье и лифчики.

Как только она игриво отстраняется от меня, начинает звонить мой телефон. Вытаскивая устройство, я вижу, как на экране высвечивается имя Николая.

— Ничто из того, что я собираюсь сказать, не является правдой, — говорю я Ками, прежде чем ответить: — Привет, мне начинает казаться, что ты меня ненавидишь.

Николай усмехается:

— Почему?

Я подмигиваю своей женщине, затем отвечаю:

— Ками — гребаная головная боль.

Она кладет руку на бедро и приподнимает бровь. Я подхожу ближе и целую ее в лоб.

— Ками? — Спрашивает он. — У тебя уже есть прозвище для Камиллы?

Я уверен, что мы уже говорили об этом. Это лишний раз доказывает, насколько чертовски нервным он был во время нашего последнего разговора.

— Заткнись, — ворчу я, затем мой тон смягчается, потому что я беспокоюсь о своем друге. — Как ты?

Я отстраняюсь от Ками и выглядываю в окно спальни.

— Я женюсь, — Николай сбрасывает на меня бомбу.

— Что? — Рявкаю я, ошеломленный до глубины души. Мне требуется мгновение, чтобы осознать, что он сказал, затем я спрашиваю: — На Эбигейл?

— Да. Она та самая.

Наконец-то Николай нашел кого-то, кто делает его счастливым. Мой взгляд скользит к Ками, когда я усмехаюсь.

— Черт возьми, брат. Это здорово. Когда свадьба?

— В это воскресенье. Пожалуйста, скажи мне, что сможешь взять выходной. Я пришлю за тобой частный самолет.

Блять. Я ни за что не оставлю Ками одну. Мой разум лихорадочно соображает, но, не желая разговаривать по телефону с Николаем, я лгу:

— Позволь мне поговорить с мистером Дюбуа. Уверен, что кто-нибудь из других охранников сможет присмотреть за Ками в течение дня.

Мой друг прочищает горло:

— Я прошу своего отца быть моим шафером. Ты ведь понимаешь, да?

— Конечно, — отвечаю я. Само собой разумеется, что мистер Ветров будет шафером своего сына. — Я просто чертовски счастлив, что ты встретил любовь всей своей жизни. Ты заслуживаешь этого, Николай.

Его слова звучат эмоционально:

— Это очень много значит, услышать такое от тебя.

Мое сердце сжимается, когда в голове проносится моя сестра Аня. Накатывает волна эмоций.

— Слушай, мне нужно идти, но я свяжусь с тобой по поводу воскресенья. Во сколько свадьба?

— В десять утра, — отвечает он.

— Хорошо. Скоро свяжемся.

Я завершаю разговор и бросаю телефон на кровать.

— Ты в порядке? — Спрашивает Ками, ее пристальный взгляд изучает мое лицо.

Я закрываю глаза и киваю, позволяя волне грусти пройти через меня.

— Мой лучший друг женится в эту субботу.

— Ты расстроен из-за этого?

Я качаю головой.

— Нет, просто такое чувство, что он позвонил, чтобы спросить моего разрешения, потому что был женат на Ане.

— Ох. — Она подходит ближе и обнимает меня за талию.

Я притягиваю ее к своей груди и прижимаюсь лицом к ее волосам. Переводя дыхание, я признаю:

— Прошло пятнадцать лет с тех пор, как Аня умерла, но иногда мне кажется, что это случилось совсем недавно. Мы были очень близки.

Ками целует меня в грудь, но не предлагает пустых слов утешения.

— Тем не менее, я рад за Николая. Он заслуживает этого больше, чем кто-либо из моих знакомых.

Она отстраняется и бросает на меня строгий взгляд.

— Я — головная боль? — В ее тоне нет язвительности, поэтому я знаю, что она шутит. — И ты наймешь мне няню?

— Я не хотел вдаваться в подробности по телефону. Я хочу рассказать Николаю лично, поэтому солгал.

— Почему лично? Он только что сказал тебе, что женится по телефону.

Я снова прижимаю ее к своей груди, прежде чем ответить:

— Он беспокоился обо мне, потому что я веду затворнический образ жизни, и я хочу увидеть выражение его лица, когда расскажу ему о тебе.

Она одаривает меня прекрасной улыбкой.

— Так ты идешь на свадьбу в это воскресенье?

— Мы идем на свадьбу, — поправляю я ее. — Ты нужна мне там как живое доказательство того, что я не вешаю ему лапшу на уши.

— Тогда я поеду с тобой. Я ни за что не позволю тебе купить мне платье, которое не одобрю.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Но ты