лист, закреплённый зажимом на планшетке. — Подойди к нам! — парень подошёл. — Сегодня ты уже проходил с нами маршрут, но у нас не было с собой плана помещений и я попросил тебя распечатать несколько схем расположения боксов и модулей центра. Ты это выполнил? Карты центра с собой?

— Да, здесь, — парень поднял планшетку и перелистнул несколько страниц показывая чертежи плана исследовательского центра.

Владимир Николаевич бросил взгляд на схемы. — Хорошо. Сейчас снова пойдёшь с нами и будешь размечать маршруты передвижений. Для каждого подопытного свой. Цветные маркеры есть?

— Конечно. Они всегда у меня с собой. Как обозначать, испытуемых? — поинтересовался Виталий. — Имён у них нет.

Семакин на секунду задумался. Почесал подбородок. — Завтра мы эту проблему решим, а пока пусть будут просто под номерами и своим цветом. Например, первый подопытный, цифра один красная и маршрут тоже красный. Ну что, начнём пожалуй?

— Нет, — жестко ответил Дмитрий Сергеевич. — Завтра первая серия экспериментов всем научным составом. Для опытов потребуется сделать дополнительные дозы штатного препарата и время для отстаивания в холодной среде. У нас сейчас в наличии три дозы штатного Беллерофонта и одна улучшенного, который мы завтра испытаем.

— Беллерофонта? — удивился Виктор Николаевич. — Беллерофонт, это тот тип, который убил Химеру? И вы назвали препарат его именем?

Дроздов согласно кивнул. — Но это неофициальное наименование, — поправился он.

— А что, название блокиратора соответствует поставленной задаче, — произнёс Семакин. — Я предлагаю закрепить его документально. С завтрашнего дня, по всем документам проводим препарат под этим названием. Значит, вам нужно время для изготовления? Сколько его потребуется? И сколько доз хотите изготовить?

— Предлагаю сделать двенадцать доз. На всё максимум час, если конечно дадите помощников, — сказал Дмитрий Сергеевич.

— Вы же руководитель проекта. Берите, кого посчитаете нужным, — ответил академик.

★ ★ ★

Через час начальники подразделений начали обход с прокладкой маршрутов.

— Начнём с бокса номер один, — сказал Дмитрий Сергеевич. — Как вы помните, у нас там стоят пять клеток с заключёнными в них заражёнными. Четверых наши ловцы сегодня привезли. В центральной клетке… В центральной клетке находится подопытный, на котором мы вчера провели испытания штатной вакцины. И на нём, заметьте Владимир Николаевич, мы завтра опробуем улучшенный препарат, то есть завтра мы его трогать не будем, только вакцинировать. Проследим сколько времени будет действовать блокиратор на уже привитого три раза штатным препаратом. Вместе с привезёнными у нас сейчас пять заражённых. Получается, что все испытательные ячейки заняты. Одна из заражённых женщина. Она в пятой клетке.

— Виталий, отметь, пожалуйста на схеме пятую ячейку буквой Ж и цифрой пять синим маркером, — распорядился Владимир Николаевич. — Отметил? — Виталий кивнул. — Отлично. Так, теперь отметь третью клетку буквой М и цифрой один, здесь пусть будет жёлтый. Это у нас, если так можно выразиться, первый реципиент. Даа, — протянул Семакин. — Действительно нужно им придумать какие-то имена. Цвета и букв с цифрами недостаточно, иначе у нас получится путаница.

— Владимир Николаевич, вы же знаете, что подопытным нельзя давать имена по этическим соображениям, — произнёс Дроздов. — И чем вам не нравится цвето-цифро-буквенная кодировка? Ведь здесь инфицированных будет не тысячи.

— Знаю Дмитрий, про имена конечно знаю. Решим в рабочем порядке. Пойдёмте уже в первый бокс.

Они ходили четыре раза, продвигаясь по маршруту вывода «больных» из бокса и проведения мероприятий с ними. Засекали время перемещения, время процедур, если можно так назвать опыты над бешеными. Всё это отмечали на картах-схемах. Нужно было уложиться в пятьдесят пять минут с каждым, чтобы вернуть подопытных обратно в клетки. Но по продолжительности маршрутов выходило, что заражённым требовалось вводить по второй дозе. Третий маршрут был самый длинный. После МРТ инфицированного нужно было провести в четвёртый бокс для дальнейших испытаний. Бокс номер четыре или ГКсВФ что расшифровывалось, как газовая камера с вытяжным фильтром. Специальное глухое помещение, лишённое окон, с сильной вытяжкой, идущей через многоступенчатый задерживающий фильтр. Имело один герметичный вход. Камера предназначалась для испытаний отравляющими газами на зараженных. Благодаря такой специфике, в небольшом сообществе учёных ГКсВФ тут же получила название «Освенцим». После проведения мероприятия в камере, бешеного, если он оставался «живым», нужно было доставить обратно в первый бокс, но перед этим требовалась полная дезактивация «больного» с повторным вводом в него препарата. Тут уже подключали ловцов. Те должны были войти в модуль (естественно в костюмах химической защиты) и применить пневмопистолет, чтобы опять подчинить заражённого. После чего, прямо там произвести дегазацию. Тут руководители, репетируя маршрут, провозились долго. Лишь поздно вечером разошлись по своим лабораториям подготавливать их к завтрашнему дню.

Глава 8

Лабораторная работа

Утром началась подготовка. Все участвовавшие в экспериментах облачились в противочумные костюмы, надели специальные маски с углеродным слоем, чтобы заглушить вонь, идущую от заражённых закрытых в клетках, и защитные щитки. Не смотря на то, что новые привезённые, только вчера заразились, от них к утру разило испражнениями с гнилостным душком. Учёные вошли в бокс и тут же выбежали. Вентиляция не справлялась со зловонием. Решили подвести шланг, правда небольшого диаметра, другого в наличии не оказалось. Подключили к компрессору и вернулись со шлангом в бокс, предварительно вытащив из вытяжного фильтра рамки с сорбирующей тканью, но это слабо помогло. Тогда приоткрыли дверь, зловоние поползло по цеху.

— Придётся терпеть, — сказал Семакин морща нос под маской. — Дмитрий, как вы с Виктором, переносите такой ужасный запах? Неужели вам не противно?

— Мы с Витей уже прошли грань отвращения. Привыкание проходит очень быстро, достаточно пары дней. Конечно мы чувствуем запах, но к нему уже нет брезгливости. Подопытных, дабы в помещении не копились вонючие газы, после эксперимента надо будет отправить в уличную клетку.

— И потом решить проблему, как нам их оттуда выводить, — заметил Виктор.

— Всё решим в рабочем порядке, — ответил Дроздов.

В первой серии экспериментов приняло участие одиннадцать человек. Академик, два профессора, два доцента, два старших и четыре младших научных сотрудника. На руководителях нужно остановиться поподробней. Дмитрий Сергеевич Дроздов главный над всеми, руководитель лабораторного комплекса, профессор, полковник медицинской службы, по образованию эпидемиолог. Виктор Валерьевич Громов гражданский специалист тоже профессор и тоже эпидемиолог занимал должность заместителя исследовательского центра.

Владимир Николаевич Семакин, вирусолог, полковник в отставке, хоть и был