— Ну не настолько ж разница-то в возрасте! — обиделась я. — И я еще выгляжу прекрасно. Ни единой морщинки нет! Да нас по возрасту не отличат даже!

— Тогда чего теряться-то, Тань? Ты пока с Димасей своим жила, прости, Господи, уродом моральным, ну такая забитая была, суслик просто в обмороке, а сейчас посмотри на себя!

Я посмотрела на отражение в чайнике. Красотка я, что сказать.

Открыла было рот, чтобы возразить подруге, что вовсе я ни суслик никакой, а вполне себе симпатичная женщина, как мой дверной звонок издал оглушающую трель.

— И кого это к нам принесло в такую рань? — пробормотала подруга, взглянув на часы, которые нагло демонстрировали двадцать два часа тридцать пять минут.

23

23

В дверном глазке я увидела только ярко-красные розы, а кто их принес, оставалось тайной. Ну явно это не соседка за солью пришла, а кто-то из тех двух с половиной. Повернув замок, приоткрыла дверь и сжала губы при виде посетителя. Дмитрий, чтоб его, Бороздов.

— Привет, Тань! — как-то даже виновато улыбнулся он.

Я на всякий случай вытянула шею, вдруг там за спиной этого дяденьки стоит его беременная подруга. Но нет, пришел один. Тычет в меня букетом, лыбится, скотина.

— Привет, Дим, — отозвалась, не отступая назад и не делая попыток принять букет. — Ты зачем пришел опять?

— Я к тебе, — сообщил он очевидную вещь. — Пустишь?

— Ты что-то припозднился, это раз, и явно зря пришел, это два, — так и не сдвинувшись ни на миллиметр, говорю сурово. — Нам нечего обсуждать.

Лицо бывшего меняется вмиг. Он перестал улыбаться и резко втянул ноздрями воздух.

— Стерва ты, Танька! — проронил зло, словно выплюнул. — Я к тебе по-доброму, все же сколько лет прожили вместе. Хотел тебе выгодное предложение сделать. Лена готова родить и от ребенка отказаться, мы с тобой его усыновим, и он наш будет. Няню наймем, будем воспитывать. Официально все оформим. Я ж люблю тебя!

— Странные у тебя понятия о любви, Дим, — хмыкаю, поражаясь, как ему вообще могла прийти такая идея в голову. — Рожайте с Леной ребенка и воспитывайте его вместе, я-то тут при чем? Если ты забыл, мы развелись. Я теперь Арефьева, к тебе вообще отношения не имею.

— Поженимся снова! — махнул рукой бывший. — У нас свадьбы большой не было, помнишь, денег же не было, а тут забахаем прием на пятьсот человек, пригласим звезду какую-нибудь. Все, как ты захочешь, Тань! Платье, лимузины, свадебное путешествие.

Он засуетился, неудобно перехватив букет левой рукой, а правой шаря в кармане, после чего выудил бархатную коробочку темно-синего цвета, распахнул ее пальцем и продемонстрировал мне кольцо с огромным бриллиантом. В том, что камень настоящий, сомневаться не приходилось — Дима в прошлой жизни часто дарил мне ювелирные украшения, и всегда это были чистейшие кабошоны. Правда, все их пришлось оставить, я ушла только в том, что было на мне — серьги-капельки и колечко обручальное, даже не вспомнила о каких-то украшениях, а потом и вовсе не до них стало.

— Хочешь, я на колено встану? — пробормотал бывший, заглядывая мне в глаза, а я усмехнулась.

Когда мы были студентами, Димка слыл красавчиком, и многие девушки обращали на него внимание. Мне тогда было лестно, что чуть не первый парень курса обратил внимание на простую Татьяну Арефьеву. Он так красиво ухаживал, дарил цветы, встречал меня с пар на машине, мы целовались, как безумные, на каждом перекрестке, и все время проводили вместе. Родители его были, конечно, против такой невестки, и даже лишили отпрыска доходов, но его это только подстегнуло сделать предложение. Расписались тихо, без помпы, посидели в общаге, староста курса организовал нам праздничный ужин. Казалось, никого счастливее меня и нет. Димка даже работать хотел пойти, но не успел — предки сменили гнев на милость, и после окончания института мы вместе устроились в фирму, организованную отцом Бороздова, работать.

Вспомнив сейчас это, поняла, что та счастливая жизнь промелькнула, будто сериал, что показывают по телевизору, только закончилась она не очень счастливо — героиня не беременна, герой — мудак.

Глядя сейчас на Дмитрия, что смотрел снизу вверх, держа на ладони кольцо и глядя на меня глазами лабрадора, я поняла, что нет. Умерло во мне все светлое, что было к нему.

— До свидания, Дим, — сказала и захлопнула дверь перед лицом опешившего «жениха».

Привалившись спиной к стене, захохотала, начав сползать вниз, затем заплакала, начала икать, и такой меня фея-тыква и застала.

— Таньк, ну ты чего, а? Ну и козел же твой этот козел! — засуетилась Вика вокруг, выскочившая из кухни. — Я ж и думаю, чего ты притихла, может, соседка за солью пришла, или еще что. Жду-жду, а тут ты ревешь! Кто был-то? Кирилл? Ударил тебя, что ли? Да чего ты ревешь? Погоди, ты ржешь, что ли?

— Д-димка был, — хохоча сквозь слезы, едва смогла вымолвить я. — Предложение мне сделал.

— Да? — обалдело захлопала подруга глазами. — И где он? Надеюсь, ты его не убила? У меня нет с собой лопаты, чтоб труп спрятать. И потом, земля мерзлая. Придется его блендером смолоть и в унитаз.

— Ушел, наверное, я ж дверь закрыла и все, — икнула я, кивнув на входную дверь.

Вика поднялась с колен, решительно повернула дверную ручку и выглянула в подъезд.

— Никого! — сказала она, пожимая плечами. — Букет воткнут в перила и все. Расстроила ты мужика, похоже. Ты что, согласилась, что ли, что он так убежал?

— Да я вообще ничего ему не сказала! — возмущенно вспыхнула, поднимаясь на ноги. — Говорит, Леночка родит, от ребёнка откажется, мы его усыновим и будем воспитывать. Няню, говорит, наймем, вот тебе кольцо. Вик, я дура, да? Как я могла с ним жить столько лет и не видеть, что он такой?

— Да откуда я знаю? — поворачивая ключ, подруга фыркнула. — Но вообще, были такие подозрения у меня, когда ты как безумная носилась по эко, а Димася твой морду кривил. Слушай, давай еще по одной и я поехала. У меня там личная жизнь, между прочим, имеется.

— Наливай!

******

Если вечером вам было хорошо, то утром может быть плохо — эту истину я усвоила еще со времен студенчества. Оттого настроение уподобилось грозовой туче, из которой того и гляди может шарахнуть молния, а лик при этом мой был угрюм и грозен.

Чашка утреннего кофе из кофемашины, установленной на работе заботливым руководством, немного взбодрила нутро, разлепила никак не желавшие открываться глаза и