Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На уровень ниже находится не меньше пяти десятков демонов. Судя по звукам у них спарринги. Обычное развлечение для таких тварей, как они. Все лучше, пусть убивают друг друга, чем нас. Я слышу, как они подначивают, кричат что-то типа «Наподдай ему! Врежь! Бей». Меня напрягает, не то, что они готовы убивать и калечить друг друга, а то, что их много. Слишком много. А что если это не единственное место обитания, не единственное логово? Мы Ангелы не любим, спускаться под землю. Силы уменьшаются, а наши возможности ограничены. Мы дети Солнца и не любим могилу. Вот мы сюда не суемся. Похоже зря не суемся. Ксавье сотню лет назад, как наложил запрет. И судя по всему наши все его соблюдали.
Я решил, что увидел и услышал достаточно, поэтому повернул свои стопы домой. На сегодня смена закончена, пора возвращаться в Родовой замок, писать отчет и подумать о том, кто та девушка? У меня нет доказательств. То, что я увидел в метро не определенно. Есть лишь подозрение на уровне ощущений и догадка. Но что если я прав? Что если два убитых демона охотились за ней? Безусловно, всё это крайне странно и необычно, но все же, я готов проверить свою теорию, потому что пятьдесят демонов это уже слишком.
* * *
Родовые замки Ангелов большие. Нас мало и с каждым столетием численность уменьшается. Мы не умеем размножаться, как люди, животные или растения. Мы другие. Каждый Род селится в одном замке и на определенной территории, и чаще всего за городом. Наши дома похожи на малые государства, где есть все. От армии до налогов и конечно Главы государства или Рода.
Войдя внутрь, я прошел залу, где по обычаю собираются представители Рода, предпочитающие отдых в кругу себе подобных. Когда живешь много столетий, знаешь членов Рода, как облупленных. С одной стороны это надоедает и бесит, с другой, когда хочется стабильности и предсказуемости успокаивает. Я вошел на территорию, где мы тренируемся и храним оружие. Там у самого входа находился приемник оружия и главный оружейник. Я давно дружу с Франком, и потому нам не нужна наносная учтивость, существующая между люди всего несколько столетий. Язык торговцев для ангелов чужд. Сходу, я выложил перед ним найденный пистолет и патроны.
— Нашел сегодня, в тоннелях метро, — произнес я, видя, как тот пододвигается к столу и рассматривает находки, оценивает красные пули.
— Они похожи на наши, — заключает он, рассматривая жидкость. — Нужен лабораторный анализ.
Хочу рассказать ему о трупе и о девушке, но не успеваю. Вслед за мной, в оружейную вваливается Ксавье со своей свитой. За его спиной всегда маячат несколько крылолизов и подружек. Ксавье красавчик, оставлен Хранителями главным над нашим и еще двумя Родами. В Европе три ангельских рода, которыми испокон века управляет один древний Хранитель (а всего их семь) и два Главных двух Родов. Раз в сто лет, Хранители меняются местами. Это важная Традиция соблюдающаяся с древних Времен. Связана она вовсе не с нуждой бессмертных отдыхать, а с потребностью соблюсти Традицию и Порядок, подчинение которому блюдется также свято, как наши Основы.
— Что у вас?
Я рассказал ему подробно, все как было, а он, выслушал и отреагировал, как обычно с большим скепсисом и пренебрежением.
— Я проведу химический анализ, — пообещал Франк. — Но и без него очевидно, что жидкость состоит из света и крови.
Это-то и удивительно.
— Хм, они обратили наше оружие против нас, — высказываю я предположение.
Франк кивает, соглашаясь с тем что, скорее всего моя догадка верна.
— Что вы хотите сказать? Что несколько тварей могут перевоссоздать наше оружие против нас? Что они способны создавать оружие! — Ксавье, как всегда само недоверие.
— Нет, оружие уже готовое. Они только переделывают пули, используя наши технологии, — предположил Франк. — И эти пули, учитывая, что свет наш, очень опасны.
— Не то слово, — выдохнул я. — Подобной, сегодня убили Кайла. Он почернел в буквальном смысле слова за полминуты. Как будто начал трансформироваться в Демона.
— Откуда ты их взял?
— В одном из туннелей нашел труп ангела, а под ним оружие, и их. Этот ангел не из нашего рода, его убили очень давно. Он иссох. А на одежде не было никаких опознавательных символов. Я хочу собрать ангелов Смерти и вернуться!
— Ни в коем случае. Никакой самодеятельности, Илья, — возразил сурово Ксавье, выводя меня из себя. — Никаких истреблений и охоты! До смены Хранителей у нас совсем немного времени.
— Сегодня два демона, которых мы проверяли по данным информатора напали на нас, прямо на платформе! В метро! На глазах у людей. Игнорируя видеокамеры. Вообще все! Кайл убит!
Ксавье слушал мои слова со все большим нарастающим раздражением. Конечно, его можно понять, смена Хранителей, означает, что трон под ним зашатается. Все что его сейчас волнует, Хранители и его власть.
— Я слышал в туннелях, как они там дерутся. Устраивают от нечего делать бои. И они явно чего-то ждут. Может быть чьего-нибудь приказа?
— Где доказательств, Илья, — возразил Ксавье, зная наши правила.
Ангелы никому не верят на слово, даже своим. Хочешь, чтобы тебе помогли, предъяви доказательства. Слишком много в наших родах случалось воин из-за власти. Я сжал челюсти и разжал их.
— Послушай, я знаю, что слышал. Я доверяю своей интуиции. Их там не меньше полусотни! А что если это не единственное логово, что если их намного больше. Мы уже сотню лет не спускались вниз и не знаем, что внизу творится.
— Хочешь сказать, Хранители лгут? Да, Илья⁉ И мы их не истребили? Не выиграли войну. И Явал не убит, не погиб? Это бред! Их с каждым годом все меньше и меньше. Сколько в год случается инцидентов удачной охоты? Ты сам знаешь не больше пяти-шести случаев. Откуда полсотни? С чего вдруг?
Мы смотрели друг другу в глаза и каждый думал о том, какой же он ублюдок. Но он главный, а я лишь ангел Смерти.
— Пятьдесят демонов, очень много. Они не способны собираться в большие стаи. Также, как и не способны на творчество, — заметил Франк примеряющим тоном. — С тех пор, как мы скинули Дьявола в преисподнюю, они от столетия к столетию только вырождаются. Вторая мировая расставила все по своим местам. Разве нет?
Я шумно выдохнул, фыркая, от того что, Ксавье, как и его прихвостни смотрят на меня с презрением.
— Все это очень
