Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его накрыл легкий приступ испуга. Сердце забилось чаще. Андерс заерзал, выплескивая воду через край, смутился, стыдливо прикрывая пах, — все-таки сон был слишком ярким и живописным.
Женщина приблизилась. Взглянула на Андерса сверху вниз. Открыто. Смело. Андерс не привык, чтобы женщины смотрели на него так. Это настораживало и смущало, вынуждало отводить глаза.
— Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовалась блондинка и, не дождавшись ответа, продолжила: — Все хорошо? Вода не слишком горячая?
Андерс осторожно взглянул на нее, стараясь не слишком нагло пялиться на кружочки выпирающих из-под накидки сосков. Блондинка наклонилась, погружая руку в воду. Очень глубоко, касаясь пальцами бедра Андерса. Прикосновение было легким и мимолетным, но очень приятным, вызывающим мурашки. Она поняла, что ему понравилось. Ничуть не меньше как бы случайно выглянувшей из-под накидки правой груди.
Женщина разогнула спину, прикрылась, стряхнула с пальцев капли. Несколько попали Андерсу на лицо, заставляя его опомниться.
— Не возражаешь, если я присоединюсь? — улыбнулась она.
Андерс состроил невероятно глупую, ошарашенную и потерянную физиономию. Женщина нашла ее уморительно смешной и звонко рассмеялась.
— Не волнуйся. Ванна широкая — нам обоим хватит места. А если нет, мы, — она подмигнула, — что-нибудь придумаем.
Она повернулась к Андерсу спиной и распахнула накидку, скидывая ее с плеч. Андерс обомлел и застыл, очень быстро приходя к выводу, что милее ямочек на пояснице и попки круглее и прелестнее не видел и никогда уже не увидит за всю свою жизнь.
Женщина бросила накидку на лавку, поправила собранные в пучок на затылке пшеничные волосы и повернулась к Андерсу передом, ни капли не смущаясь и не стесняясь наготы.
У нее была безумно красивая, не слишком большая, стоячая грудь с бледно-розовыми сосками. Подтянутая фигура с мягкими изгибами и линиями тела, стройные ноги и крепкие, упругие бедра. От середины левой ляжки по всему боку до левой груди тянулись лозы черной татуировки, сплетающиеся в витиеватый и замысловатый узор.
Андерс успел рассмотреть ее всю во всех подробностях и запомнить все. Даже маленькую родинку на ухоженном, покрытом жиденькими волосами лобке, почти на самой нежной складке, прикрывающей вожделенную щель. Андерс тяжело сглотнул, схватившись руками за края ванны, чтобы не соскользнуть под воду. Женщина широко улыбнулась, не размыкая соблазнительных, полных губ, недвусмысленно стрельнула в него глазками.
Она осторожно перекинула через край ванны ногу, поставила ее на дно. Наклонилась, оперлась рукой о плечо Андерса и забралась в ванну целиком, медленно погрузилась в воду, фыркая и довольно жмурясь от пробегающего по телу холодка, сменяющегося теплом, села Андерсу на ноги. Он ощутил приятную тяжесть ее веса, но она соврала — ванна была слишком тесной для двоих.
Андерс втянул ноздрями сладкий запах духов — голова пошла кругом. Женщина скользнула по его ногам чуть ближе. Андерс заерзал, вжимаясь в стенку ванны еще плотнее, но блондинка сильно сжала бедра, лишая его возможности двигаться.
— Не бойся, — хохотнула она, повеселев от его застенчивости, и смело прижалась к его паху. — Я не кусаюсь.
Андерс недоверчиво покосился на блондинку. Ощущение нереальности не покидало его. Все было словно в бреду, в эротическом сне.
— Вы… вы чародейка? — спросил он невпопад, хотя уже догадался сам, понял по ее неестественно ярким бирюзовым глазам.
— Чародейка, — подтвердила она. — А что? Боишься, что у меня там зубы, откушу тебе всю мужественность?
Андерс покраснел. Сделалось до неприличия жарко.
— Уверяю, зубов у меня там нет. Можешь сам убедиться, если не веришь.
Она привстала, взяла его за ладонь и потянула под воду. Андерс испугано одернул руку.
— Да расслабься же ты, дурачок! — ласково проговорила чародейка, гладя его мокрыми, прохладными ладошками по напряженным плечам. — Все кончилось, ты среди друзей, никто тебя не обидит. Тебе нечего бояться. Ну, уж точно не меня. Или ты ждешь пыток и допросов?
Андерс обиженно отвернулся. Ему не нравилось, что его мысли читают. Хотя, может, у него на роже все написано?
Чародейка повернула его лицо пальчиком, заставила смотреть на себя.
— Никто тебя не станет пытать, клянусь, — сказала она. — Я никому не позволю, ты теперь под моей защитой. Ты ведь тоже чародей. Прирожденный. А мы, чародеи, должны держаться вместе.
Она налегла на него, крепко прижалась грудями, обняла за шею. У Андерса помутнело в голове, сердце заходило ходуном. Крепкий запах духов и аромат бархатистой кожи довел его до дрожи. Он не смог сдержать стон, молясь, лишь бы не опозориться, словно девственник в первый раз.
— Хочешь, открою секрет? — горячо зашептала она в самое ухо. — Я тоже вольная. Никогда не состояла в Ложе и ненавижу ее так же, как ты. Не бойся этого толстячка в смешной мантии, он тебе ничего не сделает. Теперь ты мой… — она прикусила губами мочку и добавила после многозначительной паузы: — Ученик…
Пока Андерс справлялся с потрясением и усваивал услышанное, чародейка отстранилась, устроилась на нем поудобнее, поелозив на его бедрах, и заговорщицки приложила палец к губам. Андерс тяжело дышал, его трясло, не хватало воздуха. О том, что с ним творилось внизу, он старался даже не думать.
— Я научу тебя всему, что знаю, — шепнула чародейка. — Если захочешь. И не только магии, — шаловливо подмигнула она. — Но сперва, — женщина чуть повысила голос, но так, чтобы он по-прежнему возбуждающе шелестел, зачерпнула ладонями воды и тонкой струйкой полила Андерсу на грудь, — тебе надо забыть все, что ты пережил, все те кошмары и ужасы. Я покажу тебе пару надежных способов. Это будет нашим первым уроком.
Андерс и без того вожделенно таращился на пару округлых, нежных способов, волнующе колышущихся возле самого лица, и еле сдерживался, чтобы не вжаться между ними, с жадностью втягивая запах горячей кожи. Чародейка изумительно пахла. Так, как не пахла ни одна женщина.
Она гладила его и ласкала, мягко надавливала на живот, от ладошек и кончиков ее прохладных пальцев исходили слабые разряды тока, вызывающие ни с чем несравнимые ощущения. Андерс слышал о прикосновениях чародеек, что они производят сильный возбуждающий эффект, но не думал, что это настолько приятно. Он поддался ее движениям, успокаивающим, заботливым, нежным, повелевающим, расслабился под сидевшей на нем чародейкой, обмяк, полностью отдаваясь ее умелым рукам. И лишь вздрагивал, получая новый разряд пьянящего наслаждения, плыл, хотел еще и еще.
Вдруг, набравшись смелости, он решился ответить ей. Дрожащими руками коснулся ее плеч, трясущимися пальцами погладил гладкую кожу. Осмелев еще больше, опустил руки на ее бока, на талию. Внезапно нащупал большим пальцем на левом боку, там, где шел витиеватый узор татуировки, грубые рубцы.
Чародейка напряглась, остановилась. По ее строгому взгляду Андерс понял, что не должен был их обнаружить. Она не стала ждать, пока он сообразит, взяла его руку и подняла повыше.
Андерсу показалось, что он понял, чего она хочет, и рискнул, хоть и мог схлопотать в морде, если ошибся. Но чародейка похвалила взглядом и теплой улыбкой его догадливость. Это был самые мягкие, нежные и упругие груди, которые ему доводилось держать и мять. Андерс ласкал их с неловкой осторожностью, боясь сделать ей больно, расстроить ее своей неуклюжестью и грубостью. Однако чародейке все нравилось, она направляла его, поощряла ответными ласками. Ее прохладные руки опускались все ниже, совсем уж низко, совсем беззастенчиво, а электризующие прикосновения стали совсем уж нестерпимыми, невыносимыми.
И тогда у Андерса случилось затмение. Он жадно и нахально схватился за ее ягодицы, притянул к себе, подался ей навстречу и поцеловал в губы. Сперва чародейка удивилась, замешкалась, но очень быстро ответила, закинула ему руки на шею, крепко прижалась всем телом. Это был самый долгий, горячий и жадный поцелуй из всех, что он помнил и запомнил.
Чародейка облизнулась, смакуя поцелуй, оценивая его. Андерс потянулся к ней снова, но она остановила его, мягко толкнула, склонилась над ним и поцеловала сама. С еще большей страстью и жадностью.
Затем приподнялась, не отрываясь от его губ, нашла ладошкой перенапряженный от нетерпения член и насела, принимая его в себя. Насадилась медленно, мелко подрагивая и тихонько ахая Андерсу в лицо, и замерла, привыкая к его размеру, давая возможность обоим насладиться приятным ощущением, усиливая его напряжением мышц.
Чародейка выпрямилась, оперлась маленькими ладонями о плывущего на волнах блаженства Андерса
