На это Уилл вряд ли мог что-либо возразить. Бабушка была просто одержима этой идеей. В Аббатстве прошло ее детство; Уилл знал, как ей тяжко покидать родное гнездо. Но после смерти их отца Аббатство унаследовал ее брат, и, выйдя замуж, леди Розмари перебралась в Малберри-Корт.

Однако ее связь с Лингардом не оборвалась. Со временем дочь леди Розмари вышла замуж за своего кузена, отца Уилла. Когда родители Уилла погибли, мальчик получил титул 9-го лорда. Вероятно, став его опекуном, бабушка получила некоторое удовлетворение: Аббатство перешло под ее контроль.

Но быть к чему-то привязанным и заботиться о сохранности этого «чего-то» — две разные вещи, с горечью думал Уилл. Верно, старая леди не любила Франческу, но он никогда не допускал, чтобы ее чувства вбивали клин между ним и его женой. И, насколько он знал, бабушка смирилась с его выбором. Поэтому даже сейчас ему трудно поверить, что она делилась своими сомнениями с Франческой.

— Но ты никогда мне ничего не говорила! — воскликнул он, пытаясь переварить услышанное.

— Не говорила, — согласилась она. — Но если я скажу, что молчала, потому что не хотела тебя огорчать, ты ведь не поверишь? Вот я и пропускала ее слова мимо ушей. Пока ты меня любил, на все остальное мне было наплевать.

Уилл обхватил ее лицо обеими руками.

— Я тебя люблю. И всегда любил, даже когда ты ушла и я убедил себя, что ненавижу тебя за то, что ты сделала. Но это было неправдой. Ты всегда оставалась у меня в душе, и ни одна из женщин, которые мне встречались, не могла с тобой сравниться.

Франческа наконец взглянула на него.

— Ты серьезно?

— Конечно.

На самом деле, если б не бабушка, Уилл никогда бы не задумался о повторной женитьбе. Но старая леди была настроена решительно: Лингард должен остаться в семье, для этого у Уилла должен родиться сын, иначе Аббатство отойдет к какому-то дальнему родственнику.

— Ты не веришь мне, — внезапно сказала Франческа и положила руки Уиллу на грудь, словно собираясь его оттолкнуть. — И всегда будешь считать, что я лгу. Господи, отпусти меня, Уилл!

— Не могу, — просто сказал он, заводя ее руки за свою спину. — Ты ошибаешься: я тебе верю. — Он помолчал. — Ну а Рози… дай мне еще немного времени. Посмотрим, что она скажет, когда узнает, что мы снова вместе.

— А если она убедит тебя, что мне нельзя верить?

— Не убедит.

— Ты этого не знаешь.

— Знаю! — решительно заявил Уилл. — Мне все равно, что она о тебе думает. Главное, что верю я. Все остальное не имеет значения.

Франческа проснулась внезапно: что-то ее разбудило, однако в первую секунду она не поняла, что именно.

Еще не рассвело. Она приподнялась на локтях и обвела взглядом комнату. Свет уличного фонаря едва проникал сквозь шторы на окнах. У Франчески вдруг появилось неприятное ощущение, будто, кроме нее, в спальне кто-то есть. Или в квартире? Она затаила дыхание и напрягла слух, но из соседней комнаты не доносилось ни звука. Франческа облизнула пересохшие губы. Есть там кто-то или нет?

И тут ее сознание прояснилось. Ну конечно, в квартире кто-то есть. Это Уилл! Уилл, который явился сюда накануне вечером и восстановил ее веру в чудеса. Уилл, который обнимал ее, и целовал, и обладал ею; Уилл, который убедил ее, что они должны быть вместе.

Переведя наконец дыхание, Франческа повернулась, чтобы посмотреть на лежащего рядом мужчину. И не только посмотреть: дотронуться до него, ощутить его тепло, свернуться возле него калачиком — чувствуя себя в безопасности, зная, что он любит ее…

Уилла рядом с ней не было.

Франческа заморгала, не веря своим глазам. Она была уверена, что ее разбудил Уилл, но оказалось, что она в постели одна, и… в голове мелькнула ужасная мысль: вдруг ей просто приснилось, что Уилл к ней вернулся? Неужели эта сладкая истома — свидетельство бурной ночи любви — всего лишь плод ее воображения? Как и переполняющее ее блаженство…

К горлу подступили рыдания.

Нет! Этого не может быть. Уилл здесь!

Франческа опустилась на подушки, сдерживая наворачивающиеся на глаза жгучие слезы. Уверенность, что все это ей не померещилось, крепла. Она отчетливо помнила запах гладкой кожи Уилла, твердую мужскую плоть, идеально сочетающуюся с податливой нежностью ее плоти…

Она судорожно вздохнула. От сновидений не остается болезненных ощущений в самых нежных частях тела. От сновидений не появляются синяки на груди.

Франческа коротко рассмеялась. Уилл был ненасытен, вспомнилось ей. И неважно, что у нее болели те места, которые никогда раньше не болели. Они занимались любовью то неторопливо и нежно, то бурно и страстно, и всякий раз, когда он доводил ее до головокружительного оргазма, разрушалась какая-то часть защитной оболочки, которой она прикрывалась все те годы, что они провели врозь. Это могло бы ее испугать, но она не испугалась. Казалось бы, после того как она так настрадалась, ее чувствам нелегко будет вырваться на волю. Но, слава Богу, это не так. Она полностью доверилась Уиллу. И теперь он — ее единственная надежная опора.

Но где же он?

Франческа села на кровати. Возможно, это Уилл, вставая, потревожил ее? Она сунула пальцы под одеяло: постель еще теплая.

Франческа поежилась. В комнате было прохладно, а она обнажена — еще одно доказательство, что ночь она провела не одна. Аккуратно сложенная ночная рубашка нетронутая лежала под подушкой. Опять всплыло воспоминание, что было перед тем, как она уснула. Уилл… о Господи, она его любит, безумно любит, — непонятно, как она целых пять лет прожила без него.

Но сейчас-то зачем об этом думать? Уилл здесь, и после вчерашнего она уже не сомневается в том, как он к ней относится. Они снова поженятся — и как можно скорее, сказал Уилл. Он не намерен рисковать: вдруг она придумает какой-нибудь предлог, чтобы опять от него уйти?

Франческа улыбнулась. Как будто она на это способна! Она согласна даже смириться с его бабушкой — если ему этого захочется. Ведь у нее есть Уилл. Она постарается быть великодушной. Конечно, она ничего никогда не забудет, но, возможно, научится прощать…

Да, но где же Уилл?

Неожиданно донесшийся из соседней комнаты грохот парализовал Франческу.

Она не сомневалась, что Уилл где-то здесь, поблизости, в кухне или в ванной, но внезапный шум — будто какое-то тело тяжело свалилось на кофейный столик — ужасно ее напугал.

Что происходит, черт подери?! Франческа уставилась на дверь, но вдруг, сообразив, что Уиллу может грозить опасность, соскочила с кровати.

Из соседней комнаты доносились какие-то нечленораздельные звуки, сдавленные голоса, обрывки непонятных слов. Франческа уже пересекла спальню, как вдруг спохватилась, что не одета; подняв с пола рубашку Уилла, она быстро сунула руки в рукава и распахнула дверь.