Они смеялись над ним, беззастенчиво, открыто. «Она не простушка, она лицемерка, — подумал он. — Все или почти все поняла по моему виду и даже не интересуется, где это я вымазался в крови по самые уши».

— Да, я видела вашу машину. Стоит у двора бабы Ульяны. Такая красивая машина! Большая. Люди там бегают с ведрами, могут поцарапать — отогнать в сторону надо. А вы, как я погляжу, ушиблись — весь в крови. Наверное, теперь вам опасно и за руль садиться, даже если кто-нибудь и пригонит ее сюда? — Она устремила на него свой уже ничего не выражающий взгляд — глаза у нее были черные как ночь.

— Да нет, пустяки. Никаких проблем, — торопливо заверил ее Глеб и, приняв условия игры, спросил, уже догадываясь об ответе: — А кто ее сможет сюда пригнать?

— Я. Видели, у брата похожая, только очень старая. Он мне доверяет ездить по селу. Мне нравится. Может, заработаю когда-нибудь много денег, получу права и куплю машину. Только маленькую. Такой много бензина требуется.

— Вот смотри, — Глеб по-свойски перешел на «ты». — Подойдешь к машине, нажмешь на эту кнопочку, замки откроются, а этот ключ вставишь в замок зажигания. Там три педали…

— Знаю, знаю, — прервала она его. — Ну все, я пошла, пока ей все бока не пообтесали ведрами. — Схватила ключи и быстрым шагом устремилась вглубь кладбища.

«Она неплохая девчонка, — подумал Глеб. — Что-то знает, зараза, смеется в глаза, а играет простушку. Ну и Бог с ней, скорее бы пригнала машину».

Через полчаса его мысли текли уже в противоположном направлении: «Какой же я дурак! Доверил ключи от автомобиля почти незнакомой девчонке. Здесь ехать от силы пять минут, наверное, влипла в какую-то историю, а время идет, и до трассы пешком идти километров семь, да и не пойдешь в таком виде по дороге, а окольных путей я не знаю».

Но тут послышался ровный шум двигателя, и его БМВ, ловко объезжая неровности грунта, заехала прямо на кладбище. Глеб на мгновение почувствовал укол ревности от того, что его «ласточка» слушается чужого водителя. Девушка вышла из машины и протянула ему синюю болоньевую куртку.

— Вот, возьмите. Для вас взяла, она старая, и брат ее не хватится.

Она открыла багажник и достала двухлитровую бутылку с водой, брусочек цветочного мыла в обертке и чистое льняное полотенце. Глеб был готов кинуться к ней и расцеловать. С ее помощью он привел себя в порядок.

— Спасибо, э-э-э… — вспомнил, что не знает, как ее зовут.

— Галя. Меня зовут Галя. Я выведу машину на трассу, а вы пока отдохните на заднем сиденье, а там сами поедете.

— Почему так? Случилось что? — с нервной дрожью в голосе, похолодев, спросил Глеб.

— Нет. Ничего. Это чтобы не видели вас соседи. Машина что? Ее мог кто-нибудь другой пригнать или брали покататься. Меня никто не видел, когда я садилась в машину. Поэтому и задержалась — ловила момент.

— Просто детектив какой-то, шпионские страсти, — пробурчал Глеб, послушно растянувшись на заднем сиденье.

Галя, как все начинающие, сильно газанула, трогаясь с места, а затем осторожно выехала на дорогу.

Когда Глеб приехал домой, он первым делом позвонил Степану. Всегда улыбчивая Зоя, секретарь Степана, сразу узнала его по голосу и сообщила, что у того важное совещание, он не может подойти к телефону, а в его ближайших планах срочно выехать в Винницу. Пообещала сразу связаться по телефону, когда тот освободится.

«Наверное, мне этого придется очень-очень долго ждать», — поделился он с собой своим же умозаключением. Потом решил проверить одно предположение, возникшее у него, когда возвращался домой. Голоса, которые его пугали, возникали только в двух местах его просторной трехкомнатной квартиры: в гостиной и кухне. Начал с кухни — выгрузил всю посуду на пол, соорудив гремящие, шевелящиеся металлизированные кучи, но ничего не нашел. Отодвинул кухонные тумбы, снял навесные шкафы — ничего.

«Остается только поверить, что меня посещает настоящий призрак, кухня ему требуется, чтобы перекусить, а гостиная — чтобы отдохнуть от забот неземных, посмотреть телевизор», — успокоил он себя и полез снимать вентиляционную решетку. Под ней он обнаружил миниатюрные динамик и магнитофон, которые были хитроумно подключены через кухонную вытяжку.

«Бьюсь об заклад, эти штучки включаются дистанционно», — поспорил он сам с собой, не сомневаясь в выигрыше. В гостиной он не стал искать второй комплект, трезво рассудив, что времени на уборку разбросанных вещей потребуется гораздо больше.

Теперь самое главное — найти грамотного адвоката, ввести его в курс дела и вместе с ним отправиться сдаваться правоохранительным органам.

Распевая на мотив траурного марша «моя милиция меня бережет», Глеб начал обзванивать знакомых в поисках хорошего адвоката. Безуспешность поисков на протяжении часа перестроила его мысли на другой лад. Он убедился, что все его знакомые — кристально чистые люди, не имеющие дела с криминалом, поэтому им адвокат не требуется. Взамен они предлагали телефоны дешевых нотариусов и юристов, имеющих концы в арбитражном суде. Тревога, идущая изнутри, заставила слова известной песенки «мама, я летчика люблю» переделать на «мама, я адвоката люблю».

«Прошло четыре часа с момента, как я покинул дом Мани, — размышлял он. — Двух часов с головой достаточно, чтобы по номерам машины определить ее владельца. Тело могли обнаружить, а могли не обнаружить, но, в любом случае, моя запоздалая явка будет иметь отрицательные последствия, а если за мной они сами придут, то дело примет плохой оборот, и о подписке о невыезде можно будет только помечтать». Поэтому Глеб решил покинуть свой дом и направить стопы в ближайшую юридическую консультацию, чтобы, проведя там пробное, пилотажное, исследование, выйти на след неуловимых адвокатов, из каковых на Западе хоть плотину строй.

И он вышел на улицу.

— Присаживайтесь поудобнее. — Следователь мило улыбнулся впервые за три дня, которые Глеб находился в следственном изоляторе Лукьяновской тюрьмы.

Ему так и не удалось выполнить задуманное — обзавестись адвокатом и с ним и с заявлением явиться в правоохранительные органы. Тогда, выйдя на улицу, он почувствовал сильное головокружение и поехал в больницу «скорой помощи», где у него определили сотрясение мозга легкой степени. После назначенных процедур он решил заехать домой, где и был задержан по подозрению в убийстве гражданки Марии Ивановны Нечипоренко, жительницы села Ольшанка.

— Извините, но ваши показания по этому делу напоминают бред сивой кобылы, а детали не стыкуются, — слегка пожурил следователь Глеба. — Вся эта чертовщина, в реальности которой вы пытаетесь меня убедить, напоминает бред шизофреника, но, зная, что по роду своей работы вы постоянно сталкиваетесь с больными шизофренией, могу предположить, что вы хотите увести следствие в сторону.

— Я не психиатр, а психолог, и с психбольными мне на работе не приходится сталкиваться.