— Тут глубина пять сантиметров… А тут где-то семь — семь с половиной. Сколько же килограммов древесины она сожрала, интересно? — Олег измерил следы при помощи отломанной все с того же куста палочки и остался доволен. Стефан был прав, отследить кормовую многоножку зимой оказалось проще пареной репы. Ну, в безветренную погоду и при отсутствии поземки. Оставалось лишь надеяться, что логово насекомых-мутантов находится не слишком далеко. И не под самым носом у колонии мранов, живущих тоже где-то неподалеку. Конечно, сейчас стая вряд ли будет вести себя как скоординированное боевое подразделение и уподобится скорее обычным хищникам… Но среди нескольких тысяч особей обязательно найдется хотя бы пара десятков тупых или просто голодных, которые захотят попробовать обнаруженных людей на вкус. — Все помнят, что по гусеницам-переросткам стрелять не надо? Они только на вид страшные, а так на самом деле мирные. И даже вкусные, китайцы говорят, будто весьма напоминают карасей. В крепость вернемся, попробуем часть пожарить…

— Ваше ведьмажество, а может, не надо? — передернулся Четвертый Петр от предложения сожрать крупноразмерное сибирское насекомое. — Давайте я вам лучше лягушек наловлю, как болота оттают? Тоже мясо, и тоже вкусное.

— Ага, на цыпленка похоже, — поддакнул ему Идрис.

— Ну вот! — обрадовался поддержке ценитель французской кухни, вряд ли знающий о том, что такая вообще существует и славится некоторыми экстравагантными блюдами. Хотя до китайцев в этом плане им было все же далеко. — А карасей мы хоть завтра наловим, лед-то на реке еще крепкий. И фиг с ними, что они напоминают гусеницу-переростка!..

Двинувшись по следу, уже всего через пятьсот метров обнаружили того, кто его оставил. Правда, в несколько неудовлетворительном состоянии. Кто-то вскрыл мягкое брюхо полуметровой мохнатой темно-коричневой «колбаски» на восьми ногах и выгрыз большую часть плоти октотавра, оставив нетронутой лишь мохнатую шкурку да голову твари с малюсенькими челюстями-терками и большими фасетчатыми глазами.

— Следы похожи на рысьи, но крупнее, — уверенно констатировал Афанасий. — Что? Я не охотник, но на всю жизнь запомнил, какие ямки после себя эта наглая кошатина оставляет, после того как одна такая у меня всех гусей перетаскала!

— Скорее всего, амурский тигр. Или сибирский саблезубый, только очень молодой. — Олег решил, что если вдруг животное еще крутится где-то рядом, то такая добыча его тоже устроит: Анжела на полосатой шкурке смотрелась бы вполне органично, опять же и шубу пошить можно — в местных лесах эти хищники вовсе не редкий охраняемый государством вид. Скорее людей от них охраняют: какого-нибудь ротозея подобные киски утащат и сожрут быстрее, чем тот крикнуть успеет. Инстинкты убийства у них от природы развиты куда лучше, чем у большинства магических тварей. И навыки подкрадывания — тоже. — Ладно… попробуем идти по прямой. Не похоже, чтобы эта гусеница намеревалась петлять по дороге, скорее уж она изо всех сил спешила обратно в родимый теплый муравейник.

Два часа солдаты под руководством Олега пробирались по сугробам, костеря на все лады сибирскую погоду. Если бы целитель периодически не взбадривал их заклинаниями, снижающими болевые ощущения и заращивающими микротравмы мышц, люди могли бы и выбиться из сил. Там, где творение древних гиперборейских колдунов снег лишь слегка приминало, люди оказались вынуждены торить себе тропу. Однако им все же улыбнулась удача: внезапно они вылетели на небольшую полянку, в центре которой находилось беспорядочное нагромождение из веток, сучьев, куч прелой листвы… А также октотавров. Сотни вытянутых коричневых тел прижались друг к другу в попытках сохранить как можно больше тепла, но зарыться в мусор они, тем не менее, даже не пытались. Вероятно, в таком случае мранам было бы неудобно их есть. А те тут тоже были — примерно с десяток крупных черных птиц лениво поклевывали парочку оттащенных в сторону распотрошенных трупиков, чьи внутренности местами еще дымились парком, не успев полностью остынуть.

— Второй, Третий и Четвертый Петры, поднимите бердыши над головой и так держите. Вам надо казаться как можно больше и страшнее, чтобы эти вороны-переростки решили не связываться с нами, — распорядился Олег, неприязненно косясь на опасных птичек. Те, впрочем, тоже буравили людей своими черными глазами-пуговками, растопыривали крылья и грозно каркали. Однако сближаться для атаки не торопились, скорее предупреждали о нежелательности дальнейшего конфликта. Да и были они заметно меньше тех своих сородичей, что полегли при атаке на Стяжинск.

После того как Олег создал в своей руке сгусток пламени, твари даже сами отодвинулись на пару метров подальше, не забыв утянуть с собой недоеденный обед. Когда половина их колонии пала, подправленные магией инстинкты оставшихся птичек должны были сменить поведение мранов на более миролюбивое. Чтобы оставшиеся особи как можно скорее восполняли свою численность, реже погибая при охоте и быстрее размножаясь.

— Все остальные — режьте октотаврам головы, сливайте кровь и складывайте тушки в заплечные сумки! Я буду на контроле тыла, — крикнул Олег.

Гусеницы-мутанты практически не сопротивлялись стрельцам, лишающим их жизни. Разве только громко страшно шипели и судорожно перебирали своими восемью тонкими длинными ножками, когда не слишком-то острые лезвия солдатских ножей пилили их шеи. Меньше бороться за свою жизнь могла бы только колбаса в натуральной оболочке. Ну, в общем-то древние маги и выводили их для того, чтобы быть живыми саморазмножающимися консервами. Свежие тушки разделки требовали не больше, чем вареные креветки — содрать легко отделяющуюся от мяса мягкую мохнатую шкурку и оторвать в общем-то тоже съедобные, но занимающие довольно много места лапки было делом одной минуты.

Олег поторапливал своих людей, нервно оглядываясь по сторонам. Все окрестное поголовье опасных хищников было просто обязано знать про такую сытную кормушку, где за добычей даже бегать не надо. И хотя обычное зверье связываться с теми же мранами, скорее всего, опасалось, но вот гиперборейские монстры в большинстве своем могли наведываться к муравейникам октотавров, как в бесплатную столовую. И пока еще никого из них люди не встретили только потому, что обладающие некоторой возможностью к координации своих действий чудовища почти все окрестные кормушки считали занятыми их пернатыми сородичами.

Беспокойство командира десятка оказалось не напрасным. Простимулированный чарами из арсенала целителей нос первым уловил неладное. Нечто распространяло неестественно сладкий цветочный аромат, которому было вроде бы неоткуда взяться в холодном весеннем лесу. Пробиться наверх через пока еще лишь начинающие подтаивать местами сугробы смог бы разве что гибрид подснежника с бамбуком.

— Опять древень какой? Но я не помню, чтобы среди них имелись подобные разновидности, у нас тут все же не тропики… — заозирался Олег, поудобнее перехватывая уже находящийся в правой руке револьвер. Одновременно он со всей силы наступил ближайшему стрельцу на ногу и скорчил страшную рожу. Понятливый мужик не стал поднимать шум, что могло бы спровоцировать немедленное нападение, а толкнул ближайшего к нему сослуживца. Уже через пять секунд весь отряд продолжал заниматься вроде бы все тем же, но намного медленнее, поскольку находился в состоянии повышенной боевой готовности, и руки мужчин лежали на их оружии. — Хмм… а это у нас что еще такое?