Но сосредоточиться не удавалось. Каждый раз, когда Макс старался думать о деле или отвлечься за игрой в казино, дикое предложение Карины звучало в ушах и потихоньку сводило с ума. Одна ночь. И никто не узнает.

Но он-то будет знать. Как он будет жить с этой виной? Не начнут ли его после этой ночи преследовать несчастья в наказание за то, что думал членом вместо головы?

Совещание между тем шло своим чередом. Макс знал, что Сойер и его команда заинтересованы в его предложении, хотя в «Венецианском отеле» уже работал известный кондитер, полностью обслуживавший свадьбы. Уже то, что они решили рассмотреть возможность открытия новой кондитерской в этой гостинице, говорило красноречивее всяких слов, хотя Макс понял, что здесь нацеливаются больше на случайных покупателей, а не на ресторанное обслуживание. Он отметил про себя, что надо будет еще переговорить с Майклом, однако сам уже прикинул, что такой магазинчик может внести в их работу некоторое разнообразие. Это была бы отличная экспериментальная площадка. Для начала нужно собрать статистику спроса и покупательских предпочтений и кое-что просчитать.

Карина не открывала рта, делала заметки и внимательно слушала. Он уже готовился завершить беседу, и тут Сойер заговорил снова:

– Синьорина Конте, я очень рад познакомиться с сестрой Майкла. Надеюсь в будущем работать с вами и Максом.

Карина улыбнулась. Ее лицо осветилось искренним чувством, которое его очаровывало. Она словно приглашала любого встречного к себе в душу как гостя, не задумываясь, стоит ли он того. Макс всегда чувствовал себя особенным, когда она дарила ему свое внимание, и бешено ревновал, когда другие пытались его украсть.

– Спасибо, мистер Уэллс. Думаю, «Милая Мэгги» прекрасно сработается с «Венецианским отелем», и надеюсь поскорее перейти к следующему этапу.

Макс выдохнул и встал:

– Господа, было очень приятно. Нам нужно кое-что просчитать, а затем мы вернемся к вашему предложению.

– Это справедливое предложение, Макс, – ровным голосом произнес Сойер, пожимая ему руку. – Мы не можем отказаться от нашего специализированного обслуживания, но думаю, что магазин в вестибюле принесет вам успех и хорошую прибыль.

Макс кивнул, но лицо у него осталось озабоченным.

– Я ценю это, но пока не уверен, что игра стоит свеч.

Сразу же хвататься за первоначальное предложение было бы глупо, и они оба это понимали. Оба хорошо знали правила игры. Макс взял бумаги, захлопнул портфель, и тут…

– Вообще-то, Макс, предложение, по-моему, весьма щедрое, – вставила Карина, задумчиво глядя на них.

Макс обмер и мысленно бросился к ней, умоляя не портить дело. Учитывая ее невероятные математические способности, она наверняка уже обработала в уме статистику.

– Ну разумеется. Сойер всегда щедр. – Макс принужденно рассмеялся и взял ее за руку. – Нам пора идти, если мы хотим успеть на селекторное совещание.

Сойер проворно заступил дорогу Максу и тепло улыбнулся Карине. Акула, замаскированная под рыбку Немо, приготовилась к смертельному броску.

– Да у вас просто математический талант, синьорина. Я очень рад, что вы согласны. Кстати, когда вы открывали кондитерскую в Трибеке, вам ведь таких предложений не делали? Мне говорили, что вы согласились на более скромные условия, потому что хотели привлечь внимание к своей сети. Лас-Вегас подходит для этого как нельзя лучше!

Макс открыл рот, но было поздно.

– Ой, я и не думала, что вы об этом знаете, – сказала с приятным смешком Карина. – Мы высчитали нижнюю границу прибыли и, получается, будем иметь кое-что сверх того. Думаю, Майкл останется доволен вашим предложением, как и Макс.

Сойер усмехнулся и встретился глазами с Максом.

Merda!

Его неопытная сотрудница только что перевернулась на живот и позволила акуле нанести смертельный укус. Больше никаких переговоров за этим столом не будет, неприкрытое злорадство на лице Сойера говорило об этом яснее ясного. Карина сияла от радости за свой успех, словно только что лично заключила великолепную сделку, а не сорвала ее.

– Мы еще посмотрим, верно, Сойер? – сдерживая раздражение, произнес Макс.

– Разумеется.

Пальцы Макса предупреждающе сжались на ее руке:

– Идем.

Он кивнул на прощание и вывел Карину из зала заседаний в прихожую, а затем в лифт. Она открыла рот, намереваясь что-то сказать, но, должно быть, его взгляд сказал ей достаточно. На ее лице мелькнула растерянность, но она молчала, пока они не дошли до своего номера, не открыли дверь и не переступили порог.

Макс бросил портфель на пол, сорвал пиджак с галстуком и наконец взорвался:

– Что ты наделала?! У тебя же MBA, черт побери! А ты нарушаешь правило номер один. Никогда, никогда не говори на первом этапе, что это хорошее предложение. Ты только что дала Сойеру свое одобрение, а значит, цену он уже ни за что не поднимет. У нас теперь никакой свободы маневра: или принимать, или отказываться. – Он злобно выругался и зашагал по комнате. – Майкл меня убьет. Ума не приложу, как теперь выпутаться.

У Карины кровь отхлынула от лица. Он услышал ее хриплый шепот:

– Dio, mi dispiace[10]. Мне очень жаль. Я не подумала… Я решила, сделка выгодная, обрадовалась и поторопилась высказаться. Это моя ошибка, Макс. Я возьму последствия на себя.

– Для тебя-то никаких последствий не будет, Карина, – простонал он, – только для меня. Не нужно было брать тебя с собой на переговоры. Или предупредить, чтобы ты вообще ничего не говорила, только смотрела. Я забыл, что учебная практика – дело одно, а настоящая работа – совсем другое.

Она подошла ближе и преградила ему путь.

– Не нужно меня выгораживать. То, что я сделала, непростительно, я зарвалась. Я позвоню Майклу и расскажу, что произошло.

Макс попытался вздохнуть глубже и успокоиться. Орать на нее в любом случае не дело. Он сам расскажет Майклу, что произошло, но отвечать должен он, а не Карина.

– Я что-нибудь придумаю, – заговорил он мягче. – Пока ставить в известность твоего брата нет никакой необходимости. Почему бы тебе не пойти в бассейн и не отдохнуть, а я разберусь с этим делом? Наслаждайся, пока мы здесь.

Макс ожидал улыбки благодарности. Вместо этого покачнулся от сильного толчка в грудь, споткнулся и чуть не упал. Эти цыганские глаза, полные ярости, и тело, словно искрящееся энергией, напомнили ему о той ночи, когда он поцеловал ее.

– Как ты смеешь делать мне поблажки, Максимус Грей! – сжимая кулаки, прорычала она. – Хватит защищать меня, хватит обращаться со мной как с ребенком, который готов разрыдаться от любой неприятности! Я все испортила, мне нет никакого оправдания. Ты тут ни при чем, и меня до смерти бесит, что ты готов взять вину на себя!