– Там, – мальчишка указал на дальнюю часть подвала, – свет проникает через завал. Проем там оконный на боку лежит, через него кусочек неба видно. Я по часам засек, где в какое время солнечный луч проходит понизу. Мерил примерно в полдень. Один день отметки там поставил, на другой проверил с часами. Не по отметкам луч шел уже, а дальше. Солнце на Земле тоже каждый день немного сдвигается, но по высоте и совсем чуть-чуть. А там не по высоте и не чуть-чуть. Измерял я ровно через двадцать четыре часа – это время полного оборота Земли вокруг своей оси. Получается, что у этой планеты время оборота другое, и потому наше время не совпадает со здешним.

– Вот потому часы наши можно куда-нибудь засунуть, – отозвался Киря. – Бесполезный предмет.

– Ну примерно по ним ориентироваться можно. Надо только суточную поправку вводить.

– И сколько?

– Не знаю, для этого надо время. Тут солнечные дни не всегда бывают, да и трудно мне через эту дырку наблюдать, надо открытое место.

– Глядя на тебя, верю, что справишься. Способный. Где учился такому?

– Да так… интересовался разным… Интересно же.

– А ты не думал, что все можно объяснить иначе? Допустим, Земля изменила скорость вращения.

– Думал, конечно. Вначале даже этим хотел объяснить то, что мы здесь оказались. Но только это ведь еще не все. Ночью видно кометы или туманности, трудно понять без хорошего телескопа. Еще видно крупную планету. Я на нее в бинокль смотрел, пять спутников хорошо рассмотрел. На Земле в бинокль видно только спутники Юпитера, но у него их четыре. Ну вообще больше гораздо, просто остальные в бинокль не увидеть. Еще радио я из машины выломал, когда шли сюда, там есть диапазоны, которые очень далеко слышно. Включал, но там вообще ничего, только помехи трещат.

– Я же говорила, что сломано оно, – вклинилась Таня.

– Ничего не сломано, все работает. Только слушать некого, тут никто ничего не передает. Потому что это не Земля, здесь нет радиостанций.

Рогов покачал головой: Сережа только что без «верю не верю», с помощью бесспорных фактов достаточно научно доказал то, что некоторые до сих пор не хотели признавать. Надо же, действительно способный мальчишка, даже Киря это признал, разговаривает без обычных подколок.

Хотя, возможно, у неглупого ребенка было слишком много свободного времени и дурных мыслей, чтобы задаться целью ближе познать новый мир. Рогову не до высоких материй было.

– Так вы хотите уйти отсюда? – спросил мальчишка.

Рогов кивнул:

– Оставаться – бессмысленно. Пока не потеряли силы, не больны, не обморожены, надо уходить. Потом будет поздно.

– Я тоже так думаю, – согласился Сережа. – Я и Кэт так говорил.

– А она что?

– Молчит. Она всегда молчит.

– Ну, может, со мной разговорчивее будет.

– Рогов? – донеслось со стороны Кири. – Я вот никак понять не могу, откуда у тебя такая глупая уверенность, что внизу нам будет лучше? Я вот всякое кино смотреть люблю, там, бывает, показывают планеты другие. И скажу тебе, что мало хорошего при этом показывают. Там или сожрать тебя хотят жутким способом, или самому покушать нечего. Бывает, что и подышать перед смертью не получится, потому как воздух если и имеется, то на Земле такой в баллонах держат, а применяют лишь для изведения тараканов. Земля, Рогов, нам не просто так дана – это дом наш, там все именно для нас обустроено. А тут тебе не Земля, тут вверху плохо, а внизу даже хуже быть может. Хотя куда уж хуже – это я загибать начинаю…

Сережа покачал головой:

– Хуже не будет.

– Ну просвети тогда нас, глупых и темных: почему такое личное мнение у тебя сложилось?

– Здесь есть вода.

– Не могу не согласиться. Как говорил герой одной не самой бесполезной книги: «Днем будем пить воду, а по ночам я буду тебя…»[2]– Киря осекся. – Ну книга та совсем не детская, но главный смысл, Сережа, ты, должно быть, понял.

– Здесь не просто есть вода, здесь есть круговорот воды: почти каждый день облака бывают, часто затягивает все небо. И еще снегопад был очень сильный вначале.

– Ну про воду мы поняли уже, что от жажды вряд ли ссохнемся. Ты дальше давай.

– Есть воздух, и…

– Сережа, прости, что перебиваю, но то, что здесь не задохнуться, мы тоже знаем. Я ненавязчиво пытался подтолкнуть тебя к интересующему всех без исключения вопросу, но ты, мне кажется, хитроумно огибаешь его дальними курсами.

– Я просто по порядку рассказываю.

– Ну ладно, ждем, когда доберешься до главного, – сдался Киря.

– Еще здесь есть энергия Солнца.

Со стороны лежанки Кири донесся страдальческий вздох, но комментариев не последовало.

– Вода, атмосфера и энергия – все это нужно для жизни. В смысле для возникновения жизни. Это ее основа. И жизнь здесь есть. Не знаю, какой состав атмосферы, но мы дышим, не умираем даже в горах, где высокое разрежение воздуха. Значит, нам достаточно кислорода, а он накапливается в результате деятельности растений. И такая атмосфера, как здесь, формируется миллионы лет.

– Тебя в школе ботаником не обзывали? – не выдержал Киря.

– Нет, у нас в школе такое было не принято.

– Школа для особо одаренных?

– Ну что-то вроде того.

– Ну почему я не удивлен?.. Ладно, проехали, но ты давай уже покороче. Что интересного видел?

– Если вы про то, встречал ли я местную жизнь, то не совсем уверен. В первый день, когда мы за городом были, я видел на скалах какие-то пятна, похожие на лишайники. Но тогда мне не до них было, да и не знал еще, что мы не на Земле. Так что сам не знаю… Но жизнь здесь обязательно должна быть. Там, внизу, где тепло. Так что мы сумеем себе найти еду. Наверное…

– То есть ты в этом не уверен? – спросил Рогов.

– Ну я, конечно, не могу точно знать. Вот если бы у нас семена были, мы могли бы их вырастить на почве местной. Растения должны расти и на чужой, они даже и вообще без нее могут расти, гидропоника. Там, правда, не так просто все, но справиться можно.

Киря опять встрял в разговор:

– Так что ты там предлагаешь? Сбегать в магазин для садоводов по-быстрому? Семена и что там еще брать? Тяпку и лейку?

– Ну и вы сами же говорите: тут бесполезно сидеть. Что мы тут ни станем делать, все равно вечно не продержаться никак. А вдруг сейчас лето? Тогда зимой такой мороз будет, что замерзнут все, и никакие запасы нас не спасут. Дров не так много, их не хватит на годы. Людям здесь надо объединиться и уходить, пока не поздно.

– Ага, как же, – проворчал Киря. – Нас эти добрые люди не далее как вчера подвесили на морозе помирать. Не знаю, как вам, а я если и согласен объединиться с кем, так только с гостями на их поминках.