Второй угол тоже был украшен портретом. Теперь на картине красовалась очень молодая девушка лет двадцати с средними слегка волнистыми локонами. Светло-голубые глаза внимательно смотрели из-за светлых ресниц. А тонкие немного темноватые брови домиком лишь добавляли лицу строгости. На девушке было тёмно-синее платье с кружевным и открытым лифом. К груди приколота изящная брошь с изумрудами. На тонкой серебренной веточке словно гроздья зелёного винограда висели драгоценные камни.

Машинально Варвара посмотрела в нижний угол картины, где красным было выведено имя. Дария Ларцева.

Под картиной висела пыльная полка, покрытая лаком. А на ней лежала подушка когда-то белого цвета, сейчас же серого цвета. Брошь, что на картине висела на груди у девушки, сейчас лежала на этой самой подушке. Варвара не решалась больше ничего здесь брать в руки, поэтому принялась за рассмотрение другого угла.

Следующий трон был словно живой. Тонкие стволы лиан и зелёных листьев переплетались, образовывая крепкое сплетение в виде стула. Но сидеть на таком, Варвара никогда бы не решилась!

Портрет в углу изображал молодую девушку с распущенными, очень длинными кудрявыми волосами. Кудряшки небрежно лежали по плечам ярко-жёлтого шифонового платья. А так же голову украшал венок из лиан и листьев, который красиво путался с белоснежными волосами. Выразительные чёрные глаза и пышные ресницы такого же цвета. Довольно светлое лицо с пухлыми губами. Не внешность, а просто полная противоположность природе!

Внимательно разглядывая картину с изображением Серафимы Акимовой, так было написано внизу портрета, лицо девушки отчего-то показалось очень знакомым Варваре. Вот только вспомнить, никак не удавалось.

А внизу висела такая же полка, как и у Дарии Ларцевой. Только вместо подушки там стоял пыльный сундучок с цветочной росписью. Тонкие зелёные линии, лаванда и ромашка. Сочетание так себе, но смотрится красиво.

Варвара подошла к полке с ларцом и аккуратно его открыла, боясь, что он развалится. Однако сундучок оказался прочным. А в нём на бархатной подушке белого цвета лежал венок из лиан с портрета. В живую, а не на картине он выглядел необычно и по своему изыскано в меру.

Так же аккуратно закрыв ларец, Долмарецкая принялась изучать оставшийся четвёртый угол. И увиденная девушка на последнем портрете, просто поразила. Широко распахнув глаза, Варвара на негнущихся ногах медленно подошла к картине.

Молодая девушка держала в руках длинный простой жезл, а круглая верхушка скипетра была сделана из хрусталя. Очень длинные прямые волосы небрежно лежали на её голых плечах и груди, частично закрывая лиф алого атласного платья. Светло-голубые глаза, больше напоминающие хрусталь. На розовых щёчках лежали бледно-рыжие веснушки. Девушка немного хмурила тонкие тёмные брови, но лицо оставалось милым и доброжелательным. И это была Полина Ланская. Так было написано в нижнем углу картины. Было непривычно видеть её с рыжими волосами, а не с тёмными. Вместо вечных красных линз, глаза приобрели холодность, показывая настоящие эмоции девушки. Да ещё и прибавились немного озорные веснушки. Так Полина выглядела лет на девятнадцать, этот образ добавлял ей года четыре, делая её старше своих лет. А может Лансокой и в правду было куда больше, чем она говорила?

Ничего не понимая от всего увиденного, Варвара тяжело вздохнула и опустила взгляд, где на ржавых цепях висел полностью прозрачный длинный ларец. В нем лежал тот самый хрустальный скипетр. Открывать сундучок, Варвара не стала, всё таки его содержимое могло принадлежать Полине Ланской. От одной мысли об этой девчонке, Долмарецкая зябко ёжилась, как от холода, хотя в зале было довольно тепло. Девушка молча изучала глазами ларец.

Вскоре она перевела взгляд с сундучка на стол стоявший посередине комнаты и посмотрела на последний трон. Он был выполнен из такого же материала, как и круглая верхушка скипетра Полины Ланской — из хрусталя. В основном все четыре стула ни чем не отличались друг от друга, они были сделаны по одному подобию, но из разных, как природных, так и нет, материалов.

Только сейчас Варвара заметила кол, который был прибит к стене, в прямом смысле этого слова. Быстро метнувшись к нему, девушка попыталась оторвать его от стены. К удивлению Долмарецкой, тот легко поддался и в тот же миг оказался в её руках. Ржавый гвоздь, которым был прибит к стене кол, куда-то испарился. Только пожав плечами, она направилась в выходу. В последних раз подсвечивая серые стены комнаты, Варвара кинула быстрые взгляды на висевшие четыре картины и побежала к винтовой лестнице.

Девушка на миг забеспокоилась, что невидимый защитный купол не пустит её обратно в музей. Но ведь с самого начала Варвара ехала сюда за грешным колом и сейчас он у неё в руках, значит всё должно получиться.

И в следующий миг, Долмарецкая удачно перешагнула прозрачную стену. Тот медленно начал таять, становясь всё ближе к полу.

Татьяна Акош стояла, прислонившись спинок к каменной стене и одновременно подсвечивая перед собой фонариком телефона. Её взгляд выглядел немного уставшим и задумчивым.

— Как твоя нога? — спросила Варя.

— Всё нормально, спасибо.

— Хорошо.

— Кол у тебя? — поинтересовалась Акош, отлипая от стены.

— Да. — кивнула Долмарецкая, показывая кусок дерева подруги.

— Отлично, — собралась с духом Татьяна. — Едем!

По дороге в клуб «СОЛО», Варвара рассказывала Татьяне об увиденном. Услышанное, повергло подругу в шок.

— Инга Долмарецкая, — задумчиво пробормотала Акош. — Одна из четырёх ведьм Трайлора. Я часто слышала эти легенды про их ведьмовской культ, но и подумать не могла, что это не просто байки!

— Знаешь ли, я тоже раньше думала, что оборотни это просто глупые сказки! — фыркнула Варвара. — Ты ведь явно что-то о ней знаешь. — прищурилась она. — Это так?

— Я слышала, что ей, как и остальным трём ведьмам культа девятьсот лет. — вспоминала Татьяна, внимательно следя за скользкой дорогой.

— И это всё?!

— Ты ещё многого не знаешь про Севель, советую открывать тайны постепенно, а то вдруг ещё с ума сойдёшь. — криво улыбнулась подруга.

— А жители города знают про нечисть? — спросила Долмарецкая, играя со шнурком от худи.

— Нет, они видят нас, когда мы в человеческом облике, — объясняла Татьяна. — Но когда нечисть превращается в истинный, людишки этого не замечают, им этого просто не дано.

— Ты говоришь о простых людях, как о отбросах общества! — фыркнула Варвара.

— Возможно я не, то имела в виду, но ты права. — закусила губу Акош. — Обычные люди понятия не имеют, кто их окружает, с кем они сталкиваются каждый день, идя по своим земным делам.

— А обо мне ты тоже так думала? — удивилась Варя. — Ну до моего превращения?

— Возможно, частично, — уклончиво ответила Татьяна. — Кирилл просто не сразу раскрыл тебе правду о том, кто он на самом деле. Хотя на сколько я помню, он превращался при тебе, как и Данил.