Майкл отошел в сторону.

Рейф набросился на Лили с парой жутких кинжалов в руках. Она подскочила к нему и блокировала его удары. Оба сцепились в танце смешанных единоборств. Засверкали клинки. Майкл видел, насколько опасна эта борьба. Они по очереди допускали ошибки, чтобы он понимал, в какой момент можно нанести смертельный удар. При должной сноровке бойца нож в такие минуты мог войти либо в грудь, либо в горло.

Лили присела, развернулась и сбила Рейфа с ног, а затем приставила клинок к его груди.

– Во что бы то ни стало ты должен оставаться на ногах, – комментировала она. – Приспешники владеют теми же техниками, что и мы. Стоит им повалить тебя – пиши пропало. Ты не жилец.

Рейф оттолкнул ее руку.

– Спасибо, Лили, – буркнул он.

Она хитро улыбнулась ему и встала во весь рост.

– В борьбе с нами холодное оружие наиболее опасно. Таких клинков, как у нас, у приспешников обычно не бывает, но они не хуже владеют ножом. – Девушка убрала клинки в браслеты и отряхнула пыль с колен. – Приспешники любят крошить все на кусочки.

– Почему я не могу их просто пристрелить? – полушутя спросил Майкл.

– Потому что твои пули не остановят приспешников – как и одержимых людей, – ответил у него из-за спины Реми.

Майкл развернулся к нему. Он не слышал, как Реми вошел. Они что, двигаются, как призраки? Все это было несколько жутковато и уже начинало его раздражать.

– Но если воспользуешься моими пулями, – продолжил Реми, – ущерб будет серьезен.

Эти слова заинтересовали Майкла. К черту битвы на ножах. Давайте сюда пушки. Вот это ему по душе.

– И что это за пули?

Рейф протянул Реми свой кинжал, и тот поднес его к свету.

– Видишь гравировку? Это священные символы.

Майкл видел эти письмена и на клинках у Лили, но понятия не имел, что они означают. Реми провел пальцем по строчке.

– Это хризма. Первое известное изображение распятия. – Вертикальный штрих очень высокой буквы Р пересекал диагональный крест X. Реми скользнул пальцем по следующей гравировке. – Это священный символ против одержимости.

Присмотревшись, Майкл увидел X, над которым парил ромб.

Реми показал еще один символ – два перевернутых и перечеркнутых креста.

– Разве это не из сатанинского культа? – нахмурился Майкл.

– Нет, – ответил Реми. – Это символ смерти. Два латинских креста символизируют гибель в битве.

Майкл не понимал, что в этих картинках особенного.

– А что значит последний? Стрела в центре символа мира?

– Еще один символ смерти.

Не стоило и сомневаться.

– Как-то все это безрадостно, – пробормотал Майкл.

– Это очень могущественные символы, – объяснил Реми. – Можно даже сказать, магические. Верно нанесенные, они могут творить чудеса. Клинки, усиленные инконелем и гравированные этими символами в святой воде и чистом огне, наносят смертельные удары. Выгравировать все эти символы на пуле несколько сложнее, но тоже возможно. Эти символы смертельны и для нас. Не забывай об этом. Когда нас ранят таким кинжалом, серебро прожигает плоть, и рана сама собой не затягивается. Если получил удар таким клинком, скорее уноси ноги. И приготовься к боли.

Майкл взглянул на Лили. Она со скучающим видом смотрела в стену.

– Значит, если зарядить такими пулями пистолет, у меня получится убить приспешника или Падшего?

– Если выстрелишь приспешнику в сердце или в голову – да, – согласился Рейф. – Но для Падших одной пули – какой бы мощной она ни была – все равно недостаточно. Поэтому и нельзя полагаться исключительно на пистолет. В конце концов ты столкнешься с Падшим – и тогда ни пистолет, ни горстка специально подготовленных пуль не спасут твою задницу.

Реми усмехнулся.

– Уверен, все получится, если стрелять из полуавтоматической винтовки в голову.

– Фу… – поморщилась Лили.

– Ага, удачи тебе с тем, чтобы заставить Падшего спокойно стоять, пока ты дырявишь его пулями. Такое ведь сплошь и рядом случается, – бросил Рейф.

Добродушная улыбка не сошла у Реми с губ.

– Просто нужно быстро стрелять, брат мой.

– Падшие действительно не будут просто стоять под пулями, – подтвердила Лили. – Их рефлексы быстрее наших. Пока ты будешь доставать пистолет, тебе уже свернут шею. Они невероятно сильны и двигаются с поразительной быстротой. Им ничего не стоит снести тебе голову с плеч.

Вот черт.

– Ладно, пора вернуться к тренировке, – скомандовал Рейф, отодвинув Реми в сторону.

Лили снова заняла свое место в углу.

– Но помнить нужно не только об их собственной силе. Некоторые из них сохранили часть силы ангельской. Помнишь Ваала?

Майкл кивнул. И как забыть такое? Ему не каждый день доводилось видеть, чтобы кто-то своим прикосновением прожигал металл и кожу.

Лили подняла руку и быстро сняла повязку. Кожа на руке была мягкой и гладкой, но когда взгляд упал на ее предплечье, Майкл как мог постарался скрыть свою реакцию. Ему оставалось лишь надеяться, что никто не заметил его шока.

Ярко-красный ожог на предплечье у Лили теперь скорее напоминал родимое пятно. Она повернула руку, и Майкл различил следы пальцев.

– Боже.

– Ваал явно в родстве с огнем. Его прикосновение прожигает что угодно. Думаю, были времена, когда он сжигал дотла целые города. – Лили пожала плечами. – Больно до жути, уж поверь.

Сглотнув, Майкл отвел глаза. Лили не должна сражаться с существом, которое могло с ней сотворить такое. Это несправедливо!

– Они все на это способны?

– Нет, – ответила Лили. – Похоже, часть сил сохранилась только у самых древних Падших. Одни умеют убивать своим прикосновением, но другие способны исцелять. – Она заметила, как исказилось лицо Майкла. – Даже не спрашивай, как мы узнали, кто и на что способен.

– Может, расскажешь мне о них еще что-нибудь? – спросил Майкл.

– Все они умеют влиять на людей. Даже мы чувствуем силу их внушения, но мы к нему не восприимчивы. – Девушка подняла чашку с кофе и посмотрела на нее. – Им достаточно лишь шепота или единственного слова. Внушение очень сильно. Полагаю, ангелы использовали эту способность в качестве источника вдохновения. Но теперь это в прошлом.

Первым желанием Майкла было сделать вид, что он ничего не слышал. Но он же видел все своими глазами. Ему рассказывали все более странные вещи, и принимать их становилось легче. Медленно, но верно он осваивался в этом мире.

Правда, понять, хорошо это или плохо, никак не мог.

Впрочем, времени на размышления не было. Рейф подозвал его и начал тренировку с жуткой разминки, в которую вошли прыжки, отжимания и огромное количество приседаний.