Этого намека было достаточно для Мидуинтера. Он и доктор немедленно отправились к пристани. Дорогой мистер Гаубери упомянул об обстоятельствах, заставивших его прийти в гостиницу.

Аккуратно в назначенный час Аллэн явился к доктору и объяснил ему, что он оставил своего друга так крепко спящим на диване, что у него недостало духу разбудить его. Вечер прошел приятно, разговор переходил на разные предметы, пока в несчастную минуту мистер Гаубери намекнул, что он любит кататься по воде и что у него есть собственная шлюпка у пристани. Этот любимый предмет так одушевил Аллэна, что гостеприимному хозяину не оставалось ничего более, как отправиться с Аллэном на пристань и показать ему шлюпку. Красота ночи, тихий ветерок сделали остальное, внушили Аллэну непреодолимое желание покататься по воде при лунном сиянии. Больные, удержавшие доктора, не дали ему возможность проводить его гостя, и доктор, сам не зная, что ему делать, решился побеспокоить Мидуинтера, скорее чем допустить мистера Армадэля (как ни привык он к морю) отправиться в море одному в полночь.

Во время этого объяснения Мидуинтер и доктор пришли к пристани. Армадэль был в шлюпке, поднимал парус и пел во все горло матросскую песню.

— Иди сюда, старый дружище! — закричал Аллэн. — Ты как раз поспел вовремя к прогулке при лунном сиянии!

Мидуинтер посоветовал прогуляться в шлюпке днем, а пока лечь в постель.

— В постель! — закричал Аллэн, легкомысленную веселость которого гостеприимство мистера Гаубери не могло остепенить. — Послушайте его, доктор! Подумаешь, что это девяностолетний старец! Лечь в постель! Экий старый соня! Посмотри-ка сюда и думай о постели, если можешь.

Он указал на море. Луна сияла на безоблачном небе, ночной ветерок тихо веял с берега, спокойные волны весело струились в тишине этой великолепной ночи. Мидуинтер повернулся к доктору с покорностью, благоразумной обстоятельствам. Он видел, что все его увещания пропали бы даром.

— В котором часу начнется прилив? — спросил он.

Гаубери сказал ему.

— Весла в шлюпке?

— Да.

— Я привык к морю, — сказал Мидуинтер, спускаясь со ступеней. — Вы можете быть уверены, что я буду беречь моего друга и шлюпку, — Прощайте, доктор, — закричал Аллэн. — Ваше виски с содовой — восхитительно, ваша шлюпка — красавица, а такого отличного человека, как вы, мне не случалось встречать.

Доктор засмеялся и махнул рукой. Шлюпка вышла из гавани. Мидуинтер правил рулем.

Сообразуясь с ветром, они скоро поравнялись с западным мысом Пульвашской бухты и решили вопрос: выйти ли в открытое море или держаться берега. Благоразумие требовало, в случае если ветер спадет, не удаляться от земли. Мидуинтер повернул шлюпку, и они плыли медленно по направлению к юго-западу вдоль берега.

Мало-помалу утесы становились выше, а в скалах, диких и зубчатых, появились расщелины, сияющие черными пропастями со стороны моря. У мыса, называемого Испанской Головой, Мидуинтер многозначительно посмотрел на свои часы, но Аллэн попросил еще полчаса, чтобы взглянуть на знаменитый канал Соунд, к которому они быстро приближались и о котором он слышал разные удивительные истории от работников, чинивших его яхту. Новый курс, который согласие Мидуинтера на эту просьбу сделало необходимым в направлении движения шлюпки, позволил с одной стороны увидеть самые южные берега острова Мэн, а с другой — черные пропасти островка, называемого Каф и отделенного от твердой земли мрачным и опасным каналом Соунд.

Мидуинтер опять взглянул на часы, — Мы отъехали довольно далеко, — сказал он. — Станем под паруса.

— Постой!.. — закричал Аллэн с носа шлюпки. — Боже мой! Прямо перед нами разбитый корабль!

Мидуинтер повернул шлюпку посмотреть, куда указывал Аллэн. Там, на самой середине Соунда, между скалами, обрамлявшими канал с каждой стороны, лежал корабль. Он никогда уже не сможет встать на морские волны из своей могилы. На подводной скале одиноко, высоко и мрачно, как призрак, при желтоватом сиянии луны будет ждать своей окончательной гибели.

— Я знаю, какой это корабль, — сказал Аллэн в сильном волнении. — Я слышал, как работники на моей яхте говорили о нем вчера. Его занесло сюда в темную ночь. Это старый, жалкий купеческий корабль, Мидуинтер. Его купили на сломку корабельные маклеры. Подъедем взглянуть.

Мидуинтер колебался. Вся прежняя страсть к морской жизни побуждала его принять предложение Аллэна, но ветер спадал, и Мидуинтеру казалось подозрительным неспокойное течение воды в канале:

— В такое место опасно въехать в шлюпке, особенно когда оно неизвестно, — сказал он.

— Какой вздор! — возразил Аллэн. — Светло как днем, а этой шлюпке нужно только два фута глубины.

Прежде чем Мидуинтер успел ответить, течение понесло шлюпку в канал прямо к разбитому кораблю.

— Спустите парус, — спокойно сказал Мидуинтер, — и возьмемтесь за весла. Мы теперь быстро приближаемся к кораблю, хотим мы этого или нет.

Оба так привыкли управлять веслами, что успели направить шлюпку на более спокойную сторону канала, ту, которая была ближе к островку Каф. Когда они тихо приблизились к разбитому кораблю, Мидуинтер передал свое весло Аллэну и, выждав удобную минуту, ухватился лодочным крюком за руслени корабля. Через минуту шлюпка стояла безопасно под наветренной стороной корабля.

Лестница, используемая работниками, висела над русленями. Мидуинтер поднялся по лестнице с веревкой во рту, прикрепил один конец веревки к кораблю, а другой спустил к Аллэну в лодку.

— Прикрепите эту веревку к лодке, — сказал он, — и подождите, пока я посмотрю, все ли безопасно на корабле.

С этими словами он исчез за бортом.

— Подождать? — повторил Аллэн, изумленный необыкновенной осторожностью своего друга. — Что это значит? Вот еще! Стану я ждать! Куда один, туда и другой!

Он зацепил конец веревки за переднюю банку шлюпки и, поднявшись на лестницу, через минуту стоял на палубе.

— Уж нет ли здесь чего страшного? — с насмешкой спросил он, встретившись со своим другом.

Мидуинтер улыбнулся.

— Ничего, — отвечал он, — но я хотел удостовериться, одни ли мы на корабле. Я обошел и осмотрел все кругом.

Аллэн прошелся по палубе и сделал критический обзор всему увиденному, с носа до кормы.

— Дрянной корабль! — сказал он. — Французы вообще лучше строят корабли.

Мидуинтер прошел через всю палубу и молча посмотрел на Аллэна.

— Французы? — повторил он через некоторое время. — Разве это корабль французский?

— Да.

— Почему вы это знаете?

— Работники, чинившие яхту, сказали мне. Они знают.

Мидуинтер подошел ближе. Его смуглое лицо показалось Аллэну необыкновенно бледно при лунном сиянии.

— Говорили они, какой торговлей занимался этот корабль?