Реверанс в исполнении маленького сорванца в коротких штанишках выглядел очень забавно.

— Вот теперь мы друг другу представлены официально и можем быть друзьями, — протянул ей руку Денис.

Та в знак согласия шлепнула по его руке своей ладошкой:

— Идет.

— Ну давай, подружка, рассказывай, как твое похищение происходило.

— А тебе зачем?

— Ты, конечно, девочка умная, но одна голова хорошо, а две лучше. Возможно, зацеплюсь в твоем рассказе за что-нибудь и соображу, кто за этим похищением стоит. Вдруг их сообщники во дворце окопались, и тебя небезопасно будет папам назад отдавать.

— Мы с Тутти в прятки играли. Я хотела у нас на кухне в корзинку спрятаться, а меч туда не лез.

— Ты что, с мечом в прятки играла?

— Да. Я с ним не расстаюсь. Ну вот, не лезет, значит, меч в корзинку. Тогда я его сбоку внутрь воткнула, только хотела туда залезть, а тут с плиты кастрюля в сторону съехала и оттуда какие-то чумазые дядьки повалили. «Вот она!» — кричат. Я в корзинку прыг! И крышкой закрылась. С тех пор в ней и сижу.

— И давно сидишь?

— Не знаю. На второй день мне так есть и пить захотелось, что я в ней заснула, а когда проснулась, ты с тем дядькой, от которого дымом и копотью воняет, о каких-то буржуях говорил.

Девчонка вдруг вздохнула так тоскливо, что у ликвидатора сжалось сердце.

— Ты чего?

— Домой, к папам хочу.

— Слушай меня, маленькая, — подтянул к себе девчонку Денис и ласково погладил ее по голове. — Слово даю. Вот разберусь здесь со своими делами и сразу отправлю тебя домой.

— А какие у тебя дела?

— Да тут в склепе одном нехорошего дяденьку встретить надо, поспрошать его кое о чем, — задумчиво почесал кулак Денис.

— Тогда чего мы тут сидим? Лезем сейчас в склеп, устраиваем там засаду, вяжем нехорошего дяденьку и начинаем конкретно его бить!

— За что? — опешил юноша.

— За то, что он нехороший.

— С ума сойти! Принцесса, если бы я был твоим папой, твоя попка сейчас попробовала моего ремешка.

— Женщин нельзя бить даже цветами.

— А девочек можно и иногда даже нужно. Твои папы что, никогда вас с братом не наказывали?

— Наказывали, — тяжко вздохнула девчонка. — Без сладкого оставляли.

— Ну это не страшно.

— Не страшно? А ты когда-нибудь овсянку ел? А манную кашу? Я ж от нее зверею! А когда я украла у них королевскую печать, вообще отшлепать хотели, но я не далась. В шкаф от них спряталась.

— Зачем тебе печать?

— Орехи колоть.

— «Принц и нищий». Предсказуемо. И что, тебя из этого шкафа выковырнуть не могли?

— Не могли. Я захотела, чтобы дверцы не открывались, и они не открывались. Их и алебардами, и топорами цепляли, а они все равно не открывались.

— Долго внутри сидела?

— Долго. До самого вечера.

— Чем же тебя взяли?

— Пирожными с тортиками выманили.

— И это предсказуемо, — усмехнулся Денис. — Тортиков у меня нет, но кое-что я с собой захватил, — сказал он, развязывая узелок с едой. — Наваливайся, малышка.

Малышка отказываться не стала. Они на скорую руку перекусили, после чего Денис затолкал в корзинку неиспользованные обновки принцессы.

— А теперь пошли искать подходящий склеп.

Девчонка, пыхтя от натуги, с трудом приподняла меч.

— Может, меч мне дашь поносить? — спросил юноша. — Он тяжелый все-таки.

— Не дам. Это подарок, — сердито буркнула малявка. — Надо бы его поменьше сделать. И как это я сразу не догадалась?

И тут на глазах изумленного Дениса меч резко сократился в размерах, превратившись в симпатичный кинжал.

— Ну я тупой! — ахнул ликвидатор.

Только теперь до него дошло, что девчонка маг. Сильнейший маг, от которого почему-то совсем не тянет магией! Захотела — сделала и не видит в этом ничего особенного. Скорее всего, просто не подозревает о своих способностях. Думает, что так оно и должно быть. Теперь стали понятны все ее фокусы с наглухо запирающимися корзинкой и шкафами.

— Давай, чудо, залезай на доброго дядю, — подхватил он ее свободной от корзинки рукой, — так у нас дело быстрей пойдет, а то солнце уже заходит.

Девочка доверчиво обняла его за шею, и гигант двинулся в сторону кладбища. Оно было сравнительно небольших размеров, и склеп госпожи Муфальды юноша нашел довольно быстро.

— Ты точно мертвяков не боишься? — на всякий случай спросил он Валентину, прежде чем открыть склеп.

— А чего их бояться? — пожала плечиками малышка. — Лежат, каши не просят.

— В первый раз в жизни сталкиваюсь с таким отмороженным ребенком, — удрученно вздохнул Денис, открывая дверь. Каменные ступеньки уходили куда-то вниз, в темноту. — И теперь не страшно?

— Не-а, — мотнул головой отмороженный ребенок и махнул рукой, заставив стены мерцать призрачным, зеленоватым светом.

— Спасибо, конечно, принцесса, — Денис начал спускаться по ступенькам вниз, — но в следующий раз, прежде чем такое сделать, посоветуйся со мной.

— Зачем?

— Такое вот случайное колдовство нас с тобой раньше времени выдать может.

— А это колдовство?

— Вообще-то это магия, но кое-где такую магию называют колдовством.

Лестница привела их в погребальную камеру, в центре которой стоял массивный каменный гроб.

— Что я делаю? — скривился Денис, спуская малышку на пол.

— А чего ты делаешь, дяденька?

— Не место тут детям, черт! И людей своих всех, как назло, отпустил. Присмотреть за тобой некому.

Юноша огляделся. Наколдованный Валентиной свет давал возможность рассмотреть черные провалы трех проходов, ведущие из камеры куда-то дальше вниз, на нижние ярусы подземелья, и Денис нутром почуял, что это только начало подземного лабиринта. По идее ему надо было положить на гроб послание Фионы и валить отсюда, но планы у него теперь были совершенно другие.

— А чего за мной смотреть? — фыркнула девчонка, вытащила из ножен свой кинжал и начала его затачивать об крышку гроба.

— Ну принцесса, ты даешь! — покрутил головой Денис, ставя корзинку на пол.

Принцесса оттянула кончик своей косички в сторону, взмахнула кинжалом и ополовинила левую сторону прически.

— Острый!

— Что ж ты такую красоту испортила? — хмыкнул юноша.

Девчонка бросила отрезок косички на пол, пощупала то, что осталось, подумала и отрастила ее до нужной длины.