Альдред никак не мог взять в толк, зачем драться до кровавых соплей на постоянной основе. Полученные травмы могли сыграть злую шутку с самими персекуторами в ответственный момент, что подставило бы весь отряд на боевом задании.

В действительности, у этого отдела прибавилось работы только с недавних пор. Уклад их жизни между тем вполне прозаичен: постоянное пребывание в состоянии борьбы, даже если в обозримом будущем их не ждёт рейд на шабаш или охота на вырвавшихся чудовищ. Персекутор силен тем, что всегда готов к бою.

К Флэю и Озорио подошел Джакомо делла Колонна. Он поглядел на новобранца с опаской и спросил тихо:

— Всё, в общем-то, готово. Как настрой, Альдред?

— Буду драться, — только и ответил тот, мысленно собирая всю силу воли в кулак. Не любил он рукоприкладство всё же. По крайней мере, когда руку прикладывали к нему.

— Отличный ответ! — поддержал его капитан. — Не дрейфь. Так или иначе, все через это проходят. Справишься, будь уверен.

Флэй не ответил.

— Забыл тебе сказать… На самом деле, инициация подразумевает под собой несколько простых правил. Выслушаешь?

Кивнув, куратор выдохнул.

— Бой начнётся, как только я ударю в колокол. Гонсало будет вести отсчёт времени. Драться можете ровно десять минут — не больше. Это на случай, если ты намерен действовать от защиты…

— Я бы на это не ставил, — буркнул новичок.

— Тем лучше, — заявил капитан. — Если хочешь выиграть досрочно, тогда тебе придется вырубить оппонента, чтоб тот не встал. Но знай, если не встанешь уже ты, то это проигрыш. Иными словами, бой идёт на изнеможение. В остальном дерётесь вы, как умеете. Запрещённых приёмов нет. Просто… просто не убейте друг друга. Лады?

— Лады.

— Тогда дуй на ринг. Слушай внимательно колокол, — предупреждал Джакомо.

Чёрный плащ огляделся. По большому счёту, персекуторы должны были разойтись. Наоборот, они только собирались, желая посмотреть, как Зальц выбьет из салаги душу. Альдред чувствовал себя участником подпольных кулачных боёв, и эта ассоциация не пришлась ему по вкусу.

Озорио угадал, о чём думает Флэй, и, промяв тому плечи, сказал:

— Не обращай внимание. Тебя должна волновать лишь победа.

Тот ничего не ответил и молча прошёл на ринг. Его там уже дожидался Рутгер, прыгая с ноги на ногу, чтобы не остыли мышцы. Стояла собачья жара, и он всё терял и терял влагу, не думая об этом, как если бы в мыслях надеялся закончить бой мигом.

— Собирайтесь! — призвал Джакомо и направился к колоколу.

Следом за ним шёл Гонсало, поглядывая на часы крепостной капеллы неподалёку.

Рутгер и Альдред встали друг напротив друга. Застрельщик сверлил оппонента взглядом, ухмыляясь. Немного времени ещё оставалось, и Зальц заявил:

— Когда зазвенит колокол, для тебя это будет точка невозврата. Если тебе дорога твоя слащавая мордашка, лучше откажись сейчас, мальчик. Тебя я не пожалею…

— Захлопни пасть, — только и сказал новобранец.

Он не собирался покупаться на провокации персекутора. Зато дерзость отлично уколола самого Рутгера. Он скорчил гримасу, преисполненную небывалого гнева, и даже покраснел. Предвкушая, Зальц представлял, как откручивает Альдреду голову.

Время подошло. Кто успел попасть на представление, тот уже устроился рядом с рингом. Прозвенел колокол. Гонсало засёк время. Капитан встал рядом с ним, бесстрастно наблюдая за поединком.

Услышав звон, Модрич подошёл к окошку. Ему стало интересно, что останется от Альдреда Флэя на выходе. Чуть поодаль устроились другие персекуторы из отряда «Гидра». Они застыли на месте, гадая, сколько минут продержится новичок против застрельщика.

Зальц обманул ожидания Флэя. Вместо того, чтобы пойти прямиком в атаку, он стал танцевать на песке, изредка дёргаясь в сторону оппонента. Руки стиснуты в кулаки, качаясь вверх-вниз, — на достаточном расстоянии от лица, чтобы резко прикрыть голову.

Куратор вёл себя спокойнее. Как хищник, он медленно обходил противника сбоку, готовясь в случае чего ударить.

Персекутор то надвигался, то отступал от Альдреда, раз за разом приговаривая:

— Давай! Давай! Чего медлишь? Покажи, из чего сделан!

Очередной поток провокаций Флэй оставил без ответа, но сократил дистанцию, играя с разумом Рутгера. Его это только раззадорило. Подобного и добивался Альдред, помня наставления Озорио.

Но и Зальц оказался достаточно умён. Как только их начало разделять три шага, он короткими рывками стал надвигаться на соперника. Альдред вздрогнул и, вложив в кулак немало сил, произвёл удар.

Куратор тут же отшатнулся, схлопотав пяткой в грудь. Еле успел закрыть глаза, только бы в них не попали песчинки.

Так или иначе, первый удар был за Рутгером. На достигнутом тот не остановился и пошёл в наступление, лишь бы не дать салаге проявить инициативу.

Альдред правильно просчитал дальнейшие шаги Зальца. Едва тот приблизился, чтобы с разворота отправить его ногой в полёт, куратор подорвался и огрел белобрысого по голове. Кулак впечатало в висок, и застрельщика развернуло. Глаза его налились кровью.

Пока Зальц не опомнился, Флэй отправил несколько хлёстких прямых ударов тому вдогонку. Взбешённый, персекутор плюнул на боль и ударил сопляка в челюсть.

Вверх взмыла кровь, примешанная к вылетевшей слюне. Рутгер разбил ему губу.

Голову запрокинуло назад, живот Альдреда полностью открылся. Оппонент не преминул возможностью вбить кулак в плоскость, на которой только-только вырисовывался слабый рельеф. Новичка резко согнуло пополам обратно.

Боль по телу Флэя прокатилась нечеловеческая. Рутгер вцепился в Альдреда, как клещ, и попытался бросить парня через бедро. Тот вовремя опомнился и выпрямился, беря противника в клинч. Ему удалось обездвижить лура в тисках, но долго так продолжаться не могло. И куратор знал об этом.

Несколько ударов коленом Зальц поймал животом. Брюшные мышцы взбило не на шутку: они ныли, пронзённые острой болью. Не успел застрельщик опомниться, Альдред подло отдавил тому ступню до хруста. Задира зашипел.

Хватка ослабла. Нирен и лур встретились лицом к лицу. Кто первый смекнёт, как быть, тот и воспользуется временным окном. Флэй оказался на шаг впереди, расквасив Зальцу нос. Кровь из ноздрей двумя змеящимися струйками стекла на реденькие усы и окрасила губы в алый цвет, как сок вишни.

Они расцепились, пятясь друг от друга. Застрельщик тяжело дышал, но не собирался сдаваться. По нему Альдред ясно видел: скоро оправится. И это пугало его, ведь Зальц пропустил за раз гораздо больше ударов.

Флэй не мог сказать о себе то же самое. Вкус металла во рту от натёкшей крови. После стычки выла нижняя челюсть. Он ощупал в ужасе кончиком языка один из зубов. Ему казалось, будто тот держался на ниточке: настолько болел. Живот тоже горел, но постепенно стихал. И то ладно.

Чёрный плащ выплюнул кровавый сгусток слюней.